Ичкерия и её обитатели

varandej — 20.05.2021

Слово "Ичкерия" не виновато в том, что звучит для русского уха зловеще: принятое сепаратистами в 1994 году название Чеченская республика Ичкерия - это примерно как Украинская республика Галиция, Испанская республика Кастилия, Китайская республика Шэньси. Среди 9 чеченских тукхумов (племён) здешний Нохчиймокх всегда был флагманом, и именно нохчмахкахойские тейпы во все времена писали историю Чечни. Первые попытки государственности, распространение ислама, литературный диалект языка, ивестнейшие вожди и мудрецы, герои и злодеи - всё это в Чечне уходит корнями в Ичкерию.

В прошлой части я показывал чеченские "скансены" Герменчук и Хой, ну а Ичкерия лежит как раз между ними: её "столица" - село Ведено (3,1 тыс. жителей) в 70 километрах юго-восточнее Грозного. Туда мы заезжали с "Неизвестной Россией", а по окрестным зияртам я уже путешествовал сам.

Чтобы понять, что такое Ичкерия, вспомним саму историю вайнахов - живя в суровых горах, век за веком они мечтали однажды спуститься на плоскость. Первый раз обзавестись степными колониями они смогли в 9-10 веках то ли в составе, то ли в союзе могущественной христианской Алании. Но Аланию втоптали в грязь монголы и татары, и не последняя часть чеченской идентичности - предания о том, как предки дали отпор самому Чингисхану. На практике же огромная армия форсировала Терек и встала у опушек предгорных лесов, отняв у горского мира несколько веков развития. Возможно, в лесах укрылась и какая-то аланская знать, так как в 14-15 веках на карте мира ненадолго появляется маленькое горное государство Симсир. Но умерло оно вместе с последними князьями, церкви вновь стали языческими святилищами, а высшей формой организации чеченцев так и остался тейп.

2.


Но из благодатных колоний в низине уцелела одна - Ичкерия в Чёрных горах Лесистого хребта Кавказа, в совсем уж незапамятные времена заселённая выходцами из высокогорной долины Нашха, которая считается теперь прародиной нохчи. Суть Ичкерии - в её ландшафтах: здесь, вдоль речки Хулхулау - не горы, а предгорья, пологие склоны которых покрывает густой лес, уютный для своих жителей и страшный для врагов. Куда более изобильная, чем высокогорья Чеберлоя или Орстхоя, но куда более защищённая, чем степи и гребни Сунжи и Терека, средневековая Ичкерия стала единственным местом, где вайнах мог думать не только о выживании.

3.


Здесь попадаются даже явно довоенные дома, в 1990-2000-х уцелевшие в складках местности:

4.


И потому во все времена Ичкерия оставалась центром вайнахской мысли, самосознания и торговли, а её тейпы были наиболее многочислены и деловиты. В дореволюционных документах Ичкерия и Чечня часто фигурировали порознь - одна создала другую. И лет 500 с лишним назад некий Тинавин Виса из тейпа Цонтарой первым со времён Тамерланова нашествия повёл своих односельчан на плоскость.

5.


В 17-18 веках чеченские тейпы неоднократно то присягали России, то бунтовали против неё, а Россия толком и не понимала, как с этим хаосом договариваться. Упорядочить хаос же пытались и сами вайнахи. Пастух Ушурма из тейпа Элистанжхой, чей отец спустился с этих гор в селение Алды (ныне в черте Грозного) где-то в начале 1780-х принял ислам, вступив в суфийский тарикат (орден) Накшбандия из Бухары. Став в новой вере шейхом Мансуром, пастух овец превратился в пастыря душ, речам которого внимали народы Кавказа. Шейх Мансур увлёк за собой сперва чеченцев и авар, затем кумыков и черкесов, а первый карательный отряд полковника Де Пьери попал в горскую засаду и был вырезан почти без остатка - из 2000 казаков и военных спаслись единицы, среди которых был молодой Пётр Багратион. Мансур собрал 10-тысячное войско, позвал на подмогу дагестанского Уммахана и султана Османской империи, и начал джихад по всем предгорьям от Кизляра до Анапы. В последней, вместе с турецким гарнизоном, он и был пленён в 1791 году и кончил свои дни в Шлиссельбургской крепости. Но эхо его джихада гуляет в горах поныне...

6.


Воротами Ичкерии со стороны Грозного служит неимоверно длинное (9,5км вдоль дороги) село Сержень-Юрт, в 1944-58 годах Подлесное. На карте оно выглядит воронкой, втягивающейся с плоскости в ущелье. В грозненском музее половина археологических витрин представлены находками из раскопанных в 1958 году Сержень-Юртских курганов, с улиц села едва заметных за домами в буйной зелени. Местные считают Сержень-Юрт самым красивым селением Кавказа, и конечно, вряд ли хочется им вспоминать, как пришёл сюда Чёрный Араб. Звали его то ли Хабиб Абдаль Рахман, то ли Самер Салех ас-Сувейлем, и был он то ли бедуином в Аравии, то ли потомком чеченских мухаджиров в Иордании, то ли даже евреем-мусульманином (!) из Йемена. Родиной его считается то ли городок Арар в Саудовской Аравии на границе Ирака, где он рос слабым плаксивым мальчиком, мечтавшим стать инженером, то ли Амман, где он с детства обожал оружие, и через военную академию стал телохранителем короля. Как бы то ни было, в 1987 году молодой Хаттаб отправился в Афганистан в тренировочный лагерь Усамы бен Ладена, а оттуда - в соседний Таджикистан, независимость которого началась кровавой гражданской войной. В ней Хаттаб примкнул, конечно, к "вовчикам" (ваххабитам) и даже участвовал в нападении на 12-ю заставу российских пограничников у берега Пянджа. Под Кабулом он получил пулю в живот, в Таджикистане изуродовал руку взрывом гранаты и до конца жизни носил на ней перчатку, как злой колдун Мозенрат из мультиков про Аладдина. Но растеряв боеспособность, Хаттаб прошёл такую школу жизни, что это сделало его лишь ещё опаснее. В 1995-м как журналист он прибыл в опустошённую Чечню, и изучив её детально, взялся перекраивать под себя, призвав две сотни боевиков из Саудии и Египта. На верхней окраине Сержень-Юрта он основал Учебный центр "Кавказ" - самую настоящую "школу террористов" по образцу аналогичного заведения Усамы бен Ладена в Афганистане. 5 пионерлагерей в лесу у Сержень-Юрта стали жилгородком и 4 факультетами - теологии, оружия, партизанской войны и диверсий. Окончили этот университет не менее 10 тысяч боевиков, и стоит ли говорить, что все они были ваххабиты-фанатики? Лагеря же существуют до сих пор - теперь снова детские:

7.


Но именно Хаттаб невольно стал палачом независимой Ичкерии. Единственной целью Чеченской революции 1991 года была независимость, ваххабиты же мечтали о Всемирном халифате, в котором нет места для наций и иных культур. Ваххабиты помогли националистами победить в 1996 году, вот только русский оккупант Чечни сменился арабским оккупантом. Хаттаб, всегда снимавший свои злодейства на камеру и выкладывавший на видеохостинг "рынок в Грозном", успел пройти кровавый путь. За ним числились разгром колонны федеральных войск у села Ярышмарды 16 апреля 1996 года (отскочивший в итоге ракетой по Дудаеву), участие в штурме Грозного, расправа над 6 врачами "Красного Креста" в Новых Атагах, нападение на воинскую часть в Буйнакске в декабре 1997 года и подрыв жилого дома там же в сентябре 1999-го. Следом взорвались жилые дома в Москве и Волгодонске, и по числу жертв (307 человек) эта серия терактов стала третьей в мировой истории. Чёрному арабу был совсем не нужен мир, но не учёл он лишь того, что в кремле кое-что поменялось: casus belli молодой Владимир Путин получил такой, что спекуляций о том, кто взрывают Россию, просто не могло не родиться. Во Вторую Чеченскую араб ещё успел наворотить дел: не случайно в солдатской песне про 6-ю роту, в феврале 2000 года погибшую в горах над тем же Ярышмарды, были слова "захотел Хаттаб десант сбросить с перевала", но к тому времени ему вновь оставалось лишь партизанить в лесах. И хотя спецслужбы не могли его достать, всё же через осведомителей они узнали, что Чёрный араб использует бумажную почту, и письма на яд проверяет собака, а вскрывает конверты он сам. Перехватив одно из таких писем, чекисты обработали его отнюдь не "Новичком", а неким ядом без запаха, по своему воздействию похожим на яд бледной поганки. 3 дня спустя, 20 марта 2002 года Хаттаб умер в страшных мучениях, умоляя охрану его пристрелить, и если бы не такие же  смерти курьеров - боевики и журналисты так и остались бы в убеждённости, что Чёрный араб отравился грибами.

8.


...За Сержень-Юртом, меж тем, дорога выводит на крутой берег Хулхулау, через которую тут перекинут мост. От этого моста начинается подъём к, без преувеличения, главной святыне Чечни, вставшей среди прочих на пути Хаттаба. Ведь сама фамилия Ахмата и Рамзана Кадыровых, представителей крупнейшего ичкерийского тейпа Беной, намекает на Кадырию - ещё один духовный орден суфиев, проводником которого на Кавказе в 19 веке стал Кунта-хаджи Кишиев. Его отец в 18 веке спустился с Андийских гор на плоскость, и с равным успехом мог быть как чеченцем, так и дагестанцем или кумыком. Мать будущего проповедника Хеда, однако, точно была чеченкой из тейпа Гуной, чьё родовое село и висит в горах над Хулхулау. Духовным же наставником Кунты стал шейх Гези-хаджи из тейпа Зандакой, увлёкший юношу идеями Накшбандии. Дальше, однако, Кунта решил стать Кунтой-хаджи, и в Багдаде вступил в другой тарикат - Кадырию. Самой наглядной особенностью кадырийцев были "громкий зикр" - особый обряд, когда мусульмане становились в круг и хором во весь голос славили Аллаха и пророков. Зекристами и называли их в России, сами же себя они величали хаджи-мюридами (мюрид - это ученик, послушник суфийского братства в исламе), вот только в багдадское учение Кунта-хаджи привнёс столько идей, что иногда его наследие выделяют в самостоятельный орден хаджимюридия. Те идеи по-русски и по-чеченски глядят с зелёных плакатов у дороги на зиярт, и были они для гордых вайнахов действительно необычны. Например: "Война - дикость. Удаляйтесь от всего, что напоминает войну, если враг не пришёл отнять у вас веру и честь (...) Погибать в схватке с врагом намного сильнее себя подобно самоубийству. Подобная смерть - неверие в силу и милость Всевышнего Аллаха (...) Тираны - пустые истуканы, которые будут падать и разбиваться, словно глиняные горшки"

9.


Чеченец стал одним из основоположников современного пацифизма - идеи Кунты-хаджи дошли до Льва Толстого, а от него, переосмысленные - на Запад и на Восток. На Кавказе, впрочем, и добро должно быть с кулаками: хаджимюриды носили для самозащиты кинжал, и владели им столь виртуозно, что однажды в  бою зикристов против солдат с обеих сторон полегло полторы сотни убитых. Проповеди Кишиева пришлись на времена Кавказской войны, и для мятежного Шамиля он был соперником в битве за умы, а для России, по аналогии с Пугачёвым и Радищевым, "бунтовщиком хуже Шамиля". Но не Кишиева ли вспомнил Шамиль в 1859 году, когда с поднятыми руками вышел из ворот Гуниба? Кунта-хаджи же был схвачен в 1864 году, несколько месяцев провёл в тюрьмах Грозной крепости, Владикавказа и Новочеркасска, а дни свои кончил под строгим надзором в далёкой северной Устюжне. И по преданию, когда Кишиев совершал намаз, оковы сами ненадолго его выпускали, а русский сторож, единственный свидетель этого чуда, принял ислам и за это сгинул на каторге. Но именно арест Кунты-хаджи сделал хаджимюридию по-настоящему популярной: теперь к этому ордену относится 65% чеченцев и 80% ингушей. И конечно же, идеи пацифиста особо важны там, где раны войны ещё ноют.

10.


...у моста через Хулхалау нас подобрал огромный джип, салон которого был просторен, как комната, и прохладен, словно шахские сады. Вёл его столь же грандиозный чеченец в песочном камуфляже и с огромной бородой. Но при всём том - в очках, с очень интеллигентным лицом и очень мягким голосом: в иной одежде он был бы похож на православного батюшку. С ним и взмыли мы на склон - дорога набирает высоту неожиданно быстро, так что идея пройти 7 километров до зиярта пешком явно была не из лучших. С серпантинов открываются роскошные виды лесистых Чёрных гор, из которых кое-где торчат новодельные башни, а вдали стоит стеной Кавказ.

10а.


Вот она, Ичкерия. В таких лесах за годы и сам не сгинешь, и власть не найдёт:

11.


За небольшим перевалом дорога спускается в Ножай-Юртский и Курчалойский районы, которые тоже относят к Ичкерии:

12.


Только в 1944-58 годах они входили в Грозненскую область, а Веденский район - в Дагестан, так что большинство его сёл тогда одни нерусские названия сменили на другие.

12а.


Вот и стоящее у перевала село Гуни тогда называлось Таши. К блокпосту на его дальнем конце интеллигентный джигит и привёз нас, и солдаты с перевала, увидев этого человека, едва ли не руки ему стали целовать.

13.


Рядом с блокпостом расположилось необычайно красивое кладбище:

14.


С беседкой для кругового зикра, купол которой видимо служит резонатором. Обратите внимание на ленточки - зародившаяся на азиатских бурханах привычка их повязывать не обошла стороной даже набожных чеченцев.

15.


Всё это - Хедин зиярт у мавзолея Хеды, матери Кунта-хаджи. Где-то в стороне, может быть на заднем плане, есть ещё зиярт сестры проповедника Хапты. Ну а нынешний облик комплекс принял в 2009 году:

16.


И пусть Кунта-хаджи был пацифистом, а кладбище утыкано пиками могил павших на войне с Россией:

16а.


В середине апреля тут тихо и пусто, но это затишье накануне - основной поток паломников на Хедин зиярт идёт в мае. Причём идёт зачастую в прямом смысле - пеший путь сюда из Грозного занимает около 2,5 суток. За дорогой - мечеть, но там нас встретил лишь злой начальник охраны, проверил документы да намекнул, что незачем нам здесь ходить.

17.


Поэтому мы пошли вниз, назад к Хулхулау, где Гуни незаметно переходит в следующее село Хаджи-Эвла, до 2020 года официально (но не в народе!) бывшее Первомайским. Общее население двух юртов - порядка 3 тыс. человек, а граница их не заметна.

18.


По дороге попадаются старые дома и амбары, в том числе деревянные:

19.


И их архитектура, как можно понять из прошлой части, типична не для гор, а для плоскости:

20.


На главной площади Хаджи-Эвла - фельдшерский пункт, а на его стене - доктор Айб Олоев:

21.


Рядом приходская мечеть:

22.


И ещё один зиярт на месте дома Кунты-хаджи. "Саркофаг" в зале скрывает груду земли, по которой ходил проповедник - во время молебнов её раздают паломникам.

23.


Ниже - такой же круглый зал для омовений, ну а вокруг по праздничным намазам собираются толпы людей, и вскинув бороды, хором выкрикивают зикры.

24.


На кадре выше, между тем, отлично вида долина Хулхулау, по которой мы продолжим путь:

25.


Дорога спускается в Ца-Ведено - ещё одно длиннющее село (2,5 тыс. жителей), основанное в 1855 году (то есть при Шамиле) даргинцами из аула Цудахар в Дагестане, со временем образовавшими подобие тейпа цудахарой. В 1858 к ним добавились чеченцы тейпа Харачой, называвшее это селение Ахкичу. Вновь оно стал даргинским в 1944 и до 1958 носило удалое название Махач-Юрт. Посреди села - мечеть, в послевоенной Чечне одна из первых:

26.


Между тем, на следующей дороге в горы висят селения, слагающие сердце Ичкерии - Цонтарой, Белгатой и Дарго. В Белгатое (в 1944-58 - Шаитли) сохранилась старейшая в Чечне мечеть (1770) - каменный дом даже без минарета. Село оружейников Дарго же в 1840 году избрал своей ставкой имам Шамиль. По происхождению аварец, по рождению он был наречён Али, но из-за долгой болезни родители решили дать ему новое имя. Это помогло: подростком Шамиль был физически силён, владел шашкой как взрослый джигит, мог ходить босиком по камням и по снегу. Другом его не разлей вода был Гази-Мухаммед, вместе с которым Шамиль и попал в мюриды, а дальше горца подхватила бурная река Кавказской войны. В 1829 году Гази-Мухаммед стал имамом Северного Кавказа, а в 1832-м пал в бою, когда мюридов окружили в башне. Шамиль тогда кинулся в гущу солдат - те не могли достать его саблями и не решались стрелять, рискуя попасть по своим. Опасный, харимзатичный, неистово верующий, Шамиль легко находил себе достойных друзей и союзников, и уже в 1834 году сам стал имамом Дагестана. В 1839 его войско было разбито союзом России и вассальных ей ханств в ауле Ахульго, но Шамиль успел уйти через подземный ход. Вскоре его приняли Чёрные горы Ичкерии, и вот уже не Дагестан, а слившаяся с ним в Северо-Кавказский имамат Чечня стала самым горячим местом Кавказа. Столицей его была ставка имама - в 1845 году, когда не с первой попытки царские власти таки захватили Дарго, таковой сделалась Ведено, в 21 веке встретившее нас очередной мечетью:

27.


Тогда же было оно центром полноценного теократического государства с 1,5 миллионами жетелй. Его "конституцией" служил "низам Шамиля" - шариат в трактовке через горские адаты. Террторию слагали наибства - 24 в Дагестане и 9 в Чечне, однако по несколько наибств всегда курировали мудиры - доверенные люди имама. Из них был, например, "лесной маршал" Шуаиб-мулла из тейпа Цонтарой - правая рука Шамиля. Наибства делились на более мелкие округа по 500, 100 и 10 мужчин, способных носить оружие - ими определялся мобилизационный ресурс. Армия состояла из низами (пехоты) и муртазеков - кумыкской и чеченской конницы. Казну наполняли налоги: 1/10 с доходов мирных жителей и 1/5 с добычи горских набегов. В наибствах жили десятки народов, и в том числе - около 20 тысяч русских: под знамя Шамиля регулярно бежали каторжники, дезертиры, провинившиеся казаки и даже староверы, которым Шамиль отдавал древние христианские храмы. Мирной жизнь в имамате, впрочем, не была, и порой скиты вырезались горцами. А вот лихие люди были довольны - особенно прославился конокрад Яшка Алпатов из Наурской, куда порой ещё и наведывался к жене, переодевшись в форму офицера. В Ведено были православный и католический районы с деревянными церковью и костёлом, а самыми верными мюридами стали русские, принявшие ислам - многие позже навещали Шамиля в Калуге. Сгубили имама наибы - в теории Шамиль мог смещать их по жалобам населения, но на практике принимались эти жалобы только с грамотой от самого наиба. Не доводило до добра и смешение народов: аварцы роптали, что имам ушёл в Чечню, чеченцы - что понаехали аварцы. Да и война выматывала даже горцев, и всё больше тейпов и джамаатов были готовы принять власть тех, кто принесёт мир. Шамиль мог предложить лишь призывы к войне до победы, и вот в имамате то здесь, то там начали вспыхивать бунты. "Концентрическое наступление" царской армии всё прочнее брало под контроль плоскость, лишая имамат зерна. В конце 1850-х всё больше наибов переходили на сторону России, простые люди откровенно ждали кафирское воинство, и лишь Ичкерия оставалась на 100% верна Имамату. Пока в 1859 российская армия не заняла её, изгнав Шамиля из Ведено в фатальный Гуниб...



Эпоху Шамиля успел застать его соплеменник Узун-Хаир (то есть Длинный Хаир, хотя ростом невысок), родивший в 1848 году в селении Салты. Где и жил довольно неприметно, если не считать участия в Малом Газзавате 1877 года, когда горцы попытались взбунтоваться в русском тылу войны с Турцией. Но в 1910 году за нелегальную постройку медресе Узун-Хаира сослали в Астрахань, откуда он бежал сначала в хадж, а оттуда, с паломниками - в Грозный. В 1917 году Узун-Хаджи Салтинский заявил о себе на горских съездах, вскоре был избран имамом Дагестана, а в 1918 году решил повторить попытку Шамиля и провозгласил новое исламское государство - Северо-Кавкзаский эмират:



Сам он звался теперь Узун-Хаиром Хаджи-ханом, его ближайший сподвижник чеченец Иналука Арсанукаев из древнего аргунского тейпа Дышний, не входящего ни в один из тукхумов, сделался Великими визирем князем Дышнинским. Ставкой имам и князь снова избрали Ведено, где заседало и правительство, 8 министерских портфелей которого поровну делились чеченцы, ингуши, аварцы и кабардинцы, но лишь один министр имел высшее светское образование, а двое не умели читать. Примерно так же выглядел и весь остальной аппарат нового государства, успевшего, однако, вступить в союз с Турцией, Азербайджаном и даже Грузией против Белой России. А вот большевики во главе с Николаем Гикало на почве общего врага примкнули к армиям Узуна-Хаджи и видимо немало сделали для идеологического разложения эмиратского тыла. В марте 1920 года большинство представителей Северо-Кавказского эмирата признали советскую власть, а тяжело больной Узун-Хаджи, отказавшись подчиниться, умер спустя пару дней.



Культурным наследием Северо-Кавказского эмирата же осталась валюта-"туманы": монеты, чеканившияся оружейниками в Дарго, и печатавшиеся в Ведено банкноты. Более всего озадачивает их устройство: номинал писался в рублях по курсу 1:10, то есть на фото - 50 и 25 туманов.

28.


Словом, Ведено - это "чеченский Львов", и даже в депортацию оно едва ли не единственное в вайнахской стороне не меняло названия. А вот откуда Ведено взялось - теперь никто не знает: по самой колоритной версии, основателями села были русские дезертиры, "ведённые" сюда судьбой.

29.


Бусик "Неизвестной России" заехал на 40 минут на местный рынок - не столько за колоритом (коего тут нет), сколько купить питья и местной еды: например, "сало" (на самом деле обсыпанный специями курдюк) или казы (на кадре выше), но в первую очередь - плюшек правильной чеченской кукурузной халвы.

30.


На рыночную площадь, однако, выходит круглый бастион с торчащим из него деревом:

31.


А по задворкам лавок тянется стена:

32.


Теперь чеченцы называют всё это "крепостью Шамиля", хотя конечно же это "противошамильная" крепость Новое Ведено, заложенная в 1859 году в стороне от сожжённого до основания аула. А вот ставка Узун-Хаджи под защитой её стен и правда находилась.

33.


За воротами с позапрошлого кадра можно выйти на бульвар - в основном Ведено типичное чеченское село, недавно поднятое из развалин:

34.


Бульвар упирается в парк с огромными старыми липами:

35.


В его глубине скрыт воинский памятник:

36.


Липы были посажены как бы не царскими ещё офицерами, возможно в 1905 году, когда Ведено стало в Терской области центром округа (уезда), резко нарастив гранизон. Рядом - советский Дом офицеров, ставший районным ДК. Военные занимали крепость до 2007 года, и о том, как служилось в ней тогда, под регулярными обстрелами из горных лесов, есть впечатляющий пост Артёма hitch_hiker.

37.


Теперь за стенами просто заброшенность, и лишь на первых этажах некоторых зданий теплится какая-то неофициальная жизнь. Впрочем, и у крепости, и внутри неё мимо меня проезжали машины с рыжебородыми кадыровцами, и их сверлящие взгляды напоминали, что память о войне ещё свежа.

38.


Я прошёл крепость насквозь, к распахнутым воротам:

39.


Над долиной речки - но не Хулхулау, а Ахкичу: Ведено стоит между ними.

40.


К речке спускается Зиндан Басаева:

41.


Так, не знаю уж, сколь обосновано, военные прозвали подземный ход к воде, построенный из бетона в начале ХХ века и на всякий случай взорванный в 2000-м году.

42.


Выше по долине к Ведено примыкает предместье Дышне-Ведено (5,7 тыс. жит., в депортацию - Акнада), основанное видимо в 1919 году роднёй князя Дышнинского. Оттуда же ведёт дорога в Белгатой, а потому немудрено, что и белгатойцы селились там особенно активно. Древний и влиятельный тейп чуть не выкосила в начале 19 века холера, и потому тамошние горцы охотно усыновляли русских дезертиров и похищали себе в жёны казачек. "Русохвостым" слыл и род Басаевых, в котором в 1965 году у отца Салмана родился сын Шамиль. Самостоятельную жизнь в 1980-х последний начинал классическим неудачником: шабашил в колхозе под Волгоградом, поступил в московский вуз и вылетел в первую же сессию, работал в столице контроллером в троллейбусе и сторожем в закусочной, пытался торговать компьютерами и наконец от долгов бежал в родную Чечню. Пороха понюхал он впервые на защите Белого дома от ГКЧП, и вот уже в Грозном съезды чеченских конгрессов охранял его ЧОП "Ведено". Но как писал один журналист ещё в глубоких 2000-х, "Басаев не просто амбициозен и честолюбив. Он сверхчестолюбив и сверхамбициозен. Любое своё действие он оценивает с одной позиции - как об этом напишут в учебниках истории".

42а.


В ноябре 1991 года чернобородный Шамиль совершил свой первый, пока бескровный теракт, фактически пиар-акцию - захватил в Минеральных Водах самолёт, слетал на нём в Анкару, дал пресс-конференцию, а затем, покинув борт в Грозном, отпустил восвояси. Но крови Шамилю явно хотелось, а кровь тогда больше лилась за Кавказом - Басаев уехал сперва к азербайджанцам в Нагорный Карабах, затем в Баку свергать Эльчибея, и наконец в Абхазию резать грузин (по слухам, конечно же, при поддержке ГРУ), сплотив из земляков Абхазский батальон. С батальоном он и вернулся в Грозный, где стал правой рукой Джохара Дудаева и в июне 1993 года расстреляли пророссийскую оппозицию в мэрии Грозного. Убивать безоружных ему явно нравилось - редкая боевая операция Басаева обходилась без расправ над мирными жителями и пленными. Сам он, впрочем, тоже хлебнул сполна: в явнаре 1995 его Абхазский батальон полёг в грозненском Черноречье, а в июне ударом с воздуха по Ведено был уничтожен дом его родни, где погибла сестра Зинаида с семью детьми. Потеряв в Грозном ступню, Басаев, как и Хаттаб, от войны перешёл к террору. В учебниках истории он безусловно останется - но как эталонный, безоговорочный злодей. Я бы даже сказал - злой гений: его теракты в Будённовске (июнь-1995), Москве (октябрь-2002) и Беслане (сентябрь-2004) стали шедеврами-от-Сатаны. В послужном списке Басаева были взрывы самолётов и метро, он же в мае 2004 взорвал на стадионе Ахмата Кадырова, но всё же главным методом Шамиля II стал захват заложников, и взять заложниками разом больше 1000 человек ни до, ни после никакому негодяю не удавалось. В Будённовск "Шамиль повёл отряд" лично - сначала боевики стреляли в прохожих на улице, а когда раненных свезли в больницу, нагрянули туда. По сути то было генеральное сражение Первой Чеченской - после нескольких попыток штурма и гибели 129 заложников, Басаев со товарищи беспрепятственно вернулись в Чечню. Россия же содрогнулась - я помню, как эту новость мне, 8-летнему ребёнку, пересказывала бабушка, прекрасно понимавшая, что это лишь начало. "Норд-Ост" и Беслан делались другими командирами, но по басаевскому плану, а всего жертвами его терактов стали порядка 800 человек. Информационные удары он наносил не менее точно, например регулярно сообщая, что гаишники за мелкую взятку пропускают его бойцов. О взорванных в 2004 году пассажирских самолётах Басаев сказал, что террористы их лишь захватили, а 100 человек убила российская ПВО. На московской Дубровке отчаяшвиеся родственники заложников стояли с плакатами за независимость Чечни, а в Беслане истинной целью набранного из ингушей отряда было вновь поджечь конфликт с осетинами. И всё же в Беслане, втором по кровавости теракте мировой истории (333 погибших), злодей промахнулся: ингуши были шокированы жестокостью не меньше осетин, а арабские спонсоры и кавказские селяне просто отвернулись от тех, кто стреляет в детей.

43.


Ну а чекисты называли Басаев "крысоед", имея в виду давний способ борьбы с грызунами: когда их ловят и сажают в бочку, из которой самый лютый самец выходит каннибалом. Выборы 1997 года Басаев проиграл Масхадову из-за выложенных кем-то на грозненский рынок видеозаписей его расправ над неугодными чеченцами, но его исламская Шура (Совет) быстро стала в Республике Ичкерия единственным реальным органом власти. Салман Басаев ещё в 1995 усыновил Хаттаба, и названные братья-ваххабиты представляли в Чечне самую радикальную силу. России как государству это было, как ни цинично, на руку - лицом чеченских "борцов за свободу" стал отморозок, с которым договариваться немногим продуктивнее, чем с бешеной собакой. "Псих", "бандит" - говорили про Басаева даже многие боеви

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив