И вновь о 152-мм гаубице обр. 1943 г. (Д-1)

afirsov — 03.02.2019
Текст Анатолия Сорокина

В рамках работы по подготовке будущей книги про эту артиллерийскую систему пришлось ещё раз встретиться с известным капитаном. Но в итоге получился форменный оксюморон – неочевидный Капитан Очевидность, что и послужило поводом для этой заметки.

Каноническая история появления на свет 152-мм гаубицы обр. 1943 г., изложенная во многих публикациях и документальных фильмах, начинается с апреля 1943 г., когда народный комиссар вооружений Д. Ф. Устинов отдал распоряжение директору свердловского завода №9 Л. Р. Гонору и начальнику его КБ Ф. Ф. Петрову построить к началу мая опытные образцы новой 152-мм гаубицы. Те ответили «Есть!» и выполнили задание, наложив ствол от 152-мм гаубицы обр. 1938 г. (М-10) на лафет 122-мм гаубицы обр. 1938 г. (М-30). Причём все утверждения в предыдущих предложениях истинны, за исключением одного: наложения ствола на лафет.

Если внимательно вчитаться в руководства службы систем М-10, М-30 и Д-1, то с технической точки зрения картина такова:

152-мм гаубица М-10 имеет ствол со свободной трубой, кожухом и казёнником, а 152-мм гаубица Д-1 – ствол из трубы-моноблока с дульным тормозом, муфты и казённика другой формы. Заметим, что технологию изготовления ствола-моноблока для М-10 разрабатывал НИИ-13 в 1941 году, но реализовать на практике её не успели из-за снятия с 152-мм гаубицы обр. 1938 г. с валового производства. Поршневые затворы, хотя и одинаковы по типу, но различны по исполнению и невзаимозаменямы – у М-10 свой, у Д-1 – от 152-мм гаубицы-пушки обр. 1937 г. (МЛ-20). Общее свойство обоих стволов – одинаковое внутреннее устройство канала со схемой его нарезки. Но дульный тормоз у Д-1 привёл к тому, что в строгом смысле её баллистическое решение отлично от такового у М-10 (см. пост «Гаубица Д-1 продолжает удивлять»), хотя разница составляет всего 1,2% по табличной максимальной дальнобойности и в то время её просто проигнорировали. Вывод очевиден – ствол от М-10 никуда не накладывали, а разработали вместо него новый с очень близкими баллистическими характеристиками.

Верхний станок и противооткатные устройства у Д-1 совершенно отличны от аналогичных узлов на М-30 и М-10 (с первым орудием близок тип, но не исполнение; а со вторым так вообще ничего общего – взять хотя бы отсутствие переменного отката и оттягивания ствола), их спроектировали заново.

Нижний станок, боевой ход и станины действительно взяли от 122-мм гаубицы М-30, но не те, что были в валовом производстве в 1942 году. Их пришлось усилить для восприятия куда больших статических и динамических нагрузок от более мощной ствольной группы, а колёса позаимствовать от 152-мм гаубицы-пушки МЛ-20, причём с иным расположением отверстий под болтовые крепления в их дисках, так что взаимозаменяемости и по этому пункту нет.

Независимый от орудия прицел с полузависимой линией прицеливания у Д-1 – тоже новое устройство, разработанное для некоторых полевых систем с целью устранения некоторых недостатков предыдущего прицела с независимой линией прицеливания, стоявшего на М-10 и ранних М-30.

Таким образом, после встречи с Капитаном Очевидность можно констатировать:

1. 152-мм гаубица обр. 1943 г. (Д-1) – это новое орудие, в котором уже находящиеся в валовом производстве детали использовались в весьма небольшом количестве, от систем М-30 и МЛ-20. Часть (тоже небольшая) других деталей от М-30 потребовали усиления и соответствующих внесений в технологический процесс их изготовления. Всё остальное разработано и запущено в производство с нуля. От М-10 заимствовалось даже не баллистическое решение, как тогда думали, а схема нарезки канала ствола и только.
   
2. Создание такого орудия за три недели невозможно, за них только построили опытные образцы; большой объём проектирования и подготовки технологического процесса производства был выполнен до апреля 1943 года (одно внедрение изготовления 152-мм стволов-моноблоков по результатам работы НИИ-13 чего стоит!). Попутно – проектирование противооткатных устройств, расчёт их прочности, прочности нового верхнего станка и его механизмов – тоже очень большая работа, цифровых ЭВМ с пакетом прикладного ПО в лице САПР в 1942-43 не было, всё выполнялось на бумаге, логарифмической линейке и арифмометре, занимая десятки человеко-часов рабочего времени. Тоже не новость, ибо Ф. Ф. Петров занимался проектом «Д-1» ещё до получения им своего шифра с ноября 1942 года, а то и ранее.
   

Неочевидно одно – как эти очевидные в общем-то вещи прошли мимо внимания авторов в общем-то хороших публикаций и документального видео. Ссылаться на авторитет мемуаров Д. Ф. Устинова не стоит, поскольку он имел полное право опустить в них все подготовительные стадии. Зато возникает одна гипотеза, для которой, может быть, удастся со временем найти документальное подтверждение. Её смысл прост:

До апреля 1943 года по проекту Д-1 был проделан большой объём проектировочных и технологических подготовительных работ, которые никак не могли быть сделаны заводом №9 тайно и в инициативном порядке (как утверждается). Соответственно Д. Ф. Устинов или другое важное должностное лицо с определённого момента должны были дать одобрение на их проведение, т. к. они затрагивали большое число людей, которым в условиях военного времени и без того задач хватало (равно как и разрешить отвлечение на эту цель материальных ресурсов). Т. е. инициативность была только на самом-самом раннем этапе, а дальше проект «Д-1» был кому-то представлен и этот кто-то санкционировал дальнейшие работы по нему. Интересно поискать архивные документы на эту тему и выяснить, не служил ли имидж эдакого кентавра из М-10 и М-30, дошедший до нашего времени, дымовой завесой для сокрытия от третьих лиц факта создания новой системы.

P.S. Заметим, что по МЛ-20 уже найдены документы, которые опровергают инициативный характер её создания, работы были плановыми, но заказчиком выступало не Артуправление РККА, а другая организация. Возможно, что и с Д-1 случилось что-то похожее.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив