И еще раз про Историю Искусств, Пушкина и Пророка

abrod — 22.05.2017 Я затеял разговор о "Пророке" Пушкина для того, чтобы показать на наглядном примере как история и культура, которая является обобщением исторического опыта народа (а не нации) определяют нашу жизнь сегодня, сейчас. А те, кто любят историю, как любят проститутку или рабыню, которую пишут, или вернее танцуют победители, из любви к ней считают, что ее можно немножко подправить в угоду своей любимой концепции, которая как правило никакого отношения к истории не имеет - как разница, проститука же.

Но эти люди не должны обижаться, когда подправленная им история не только им не помогает, но и периодически рушится им на голову. И тогда они начинают придумывать альтернативные истории, где вообще все факты становятся с ног на голову, но сохраняется любимая концепция. И когда из под обломков фальсифицированной истории появляется история настоящая, они кричат, показывая на нее пальцем: "Смотрите, вот еще одна Фоменковщина".

И действительно Фоменко был либо полезным идиотом сами понимаете кого, и его использовали втемную, либо сам был оголтелым антихристианином, который придумал всю эту хронологию для того, чтобы стереть 2-х тысячилетний опыт человечества (если не больше). И спорить с его последователях о датах бесполезно, поскольку даты действительно могут быть другими, но даты это маскхалат совершенно другой концепции. "Истинные даты" должны ответить на вопрос откуда взялись Ветхий и Новый Заветы, решения Вселенских Соборов и храм Святой Софии в Константинополе, ныне Стамбул. И обсуждать с ними надо их религиозные возрения, а не результаты астрономических наблюдений.

Но с альтернативными историками легко - как правило они способны воспринимать логику. Значительно труднее c историками-последователями Гегеля, аля Берлинские гегельянцы во главе с фон Савиньи, который наполнили историю абстрактными идеями об объективных законах, управляющих массами и классами людей, стерев или утопив в этих идеях настоящую историю о том кто и почему принял то или иное решение, и породили этим не только германский милитаризм и соответственно нацизм, но и русский либерализм, трогательное единство которых мы сегодня наблюдаем в Киеве. И совсем не случайно флаг "Правого сектора" представляет собой перевернутый флаг Вюртемберга, где родился Гегель, который в в 26 лет пишет программное стихотворение "Элевсин", в котором он перекидывает мостик между местом наиболее важных и наиболее древних мистерий античной Греции и современной ему Германией, где близкие друзья Гегеля называли Элевсином город Ингольштадт - место рождения своего учителя Адама Весгаупта - основателя ордена иллюминатов.

Но Пушкин в 1825 году в "графе Нулине" и в письме к Анне Керн говорит о френологии, большим поклонником которой был Гегель, а стихотворение "Движение" написанное накануне встречи с Горчаковым является ответом на рассуждение Гегеля:
“Известно, как Диоген из Синопа совершенно просто опроверг доводы против движения; он молча встал и начал ходить взад и вперед; он опроверг его делом... Когда один ученик был удовлетворен этим опровержением, Диоген стал его бить палкой на том основании, что, так как учитель спорил с основаниями, то он и возражения ему должен был представить также основательные. Там, где ведут борьбу доводами, допустимо лишь такое же опровержение доводами...” (Гегель Г. В. Ф. Лекции по истории философии. Кн.1, «Зенон»).

Это заставляет посмотреть на стихотворение "Пророк" под другим углом зрения, и выясняется, что оно отсылает не только к 6-ой главе Исайи и Корану, но и к вышеупомянутому стихотворению "Элевсин". Но еще важнее то, что именно тогда, чуть ранее, но все в том же 1825 году в ссылке в Михайловском атеист и язычник Пушкин (мягко говоря) начинает всерьез увлекаться Ветхим Заветом и Исламом. Об этом свидетельствует например его "Подражания Корану", причем Исламом накануне встречи с Горчаковым он интересуется настолько сильно, что перечисление всех его стихотворений на эту тему требует значительных усилий даже с учетом возможностей современных поисковых систем.

Таким образом можно считать доказанным, что весной-летом 1825 года Пушкин в ссылке в Михайловском, то есть сразу после визитов Дельвига и Пущина, внезапно начинает одновременно интересоваться Кораном, френологией Галла и Гегелем, а это сочетание не только в наше время называется исламизмом, но и во в времена Пушкина тоже.
Действительно Второе Саудовское государство со столицей в Эр-Рияде было основано в 1824 году при активном участии последователей Весгаупта и Гегеля, причем тех самых, которые маячат за спинами таких декабристов как М.А.Фонвизин и П.И.Пестель, которые обвиняли Императорскую Россию в отказе поддержать Греческую Революцию, именно у ваххабитов подхватившую факел восстание против Османской Империи.

Для последователей Весгаупта это вполне естественно, так как в ходе первых трех крестовых походов родоначальники иллюминатов от последователей Хасана ибн Саббаха набрались тех знаний, от которых Пушкин как труп лежал в пустыне, но в отличии от Пушкина к тамплиерам в пустыне глас Бога не возвал, и они вместе с тевтонскими рыцарями после встречи с шестикрылым серафимом устроили четвертый крестовый поход, а Пушкин в результате опыта, описанного им самим, стал Православным Христианином и вместе с Александром Михайловичем Горчаковым сжег свои антихристианские стихи.


Движение

Движенья нет, сказал мудрец брадатый.
Другой смолчал и стал пред ним ходить.
Сильнее бы не мог он возразить;
Хвалили все ответ замысловатый.
Но, господа, забавный случай сей
Другой пример на память мне приводит:
Ведь каждый день пред нами Солнце ходит,
Однако ж прав упрямый Галилей.

А.С. Пушкин 1825 год

***

Пророк

Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился, —
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился.
Перстами лёгкими как сон
Моих зениц коснулся он.
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он, —
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полёт,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассёк мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнём,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп в пустыне я лежал,
И Бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею Моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей».

А.С. Пушкин 1825 год

***

Полтава
(написана сразу после встречи с Горчаковым в августе 1825 года)

‎Украйна глухо волновалась,
Давно в ней искра разгоралась.
Друзья кровавой старины
Народной чаяли войны,
Роптали, требуя кичливо,
Чтоб гетман узы их расторг,
И Карла ждал нетерпеливо
Их легкомысленный восторг.
Вокруг Мазепы раздавался
Мятежный крик: пора, пора!
170 Но старый гетман оставался
Послушным подданным Петра.
Храня суровость обычайну,
Спокойно ведал он Украйну,
Молве, казалось, не внимал
И равнодушно пировал.

‎«Что ж гетман? — юноши твердили, —
Он изнемог; он слишком стар;
Труды и годы угасили
В нем прежний, деятельный жар.
Зачем дрожащею рукою
Еще он носит булаву?
Теперь бы грянуть нам войною
На ненавистную Москву!
Когда бы старый Дорошенко,8
Иль Самойлович молодой,9
Иль наш Палей, 10 иль Гордеенко 11
Владели силой войсковой;
Тогда б в снегах чужбины дальной
Не погибали казаки,
И Малороссии печальной
Освобождались уж полки»

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив