Молодожены на Воробьевых горах в Москве, 1981 год. Фото: Борис Кавашкин / ТАСС
Хорошее дело штампом не назовут
novayagazeta — 29.07.2021 Отметки о браке в паспорте больше не будет: ушел еще один атавизм советских времен. Рассказывает Борис Минаев.Премьер Мишустин подписал постановление, согласно которому наличие штампов о браке и детях в паспорте не является теперь обязательным. Это не означает, что браки становятся виртуальными, а дети — неучтенными. Информация содержится в электронных государственных реестрах, и при необходимости проверить ее легко. Эффект отмены чисто психологический. Штампы уже давно не нужны ни для размещения в гостинице, ни для получения продуктовых наборов. А вот раньше были просто необходимы. О том, как высоко ценилась печать в паспорте в советское время, рассказывает писатель Борис Минаев, автор книги «Ковбой Мальборо, или Девушки 80-х».
— Существует замечательный исторический анекдот: приезжает в
Нью-Йорк в начале века Горький с Марией Андреевой. Его встречают
социалисты, представители рабочего движения, известные литераторы.
Встречают как знаменитого во всем мире писателя, большая честь для
нас, цветы, шампанское в номере, селят в лучшую гостиницу. Горький
расчувствовался, пишет первую корреспонденцию — какой прекрасный
город, как здесь хорошо встречают русского писателя, какие тут
социалистические движения расцвели, да и в целом прогресс, наука,
техническое развитие. И тут вдруг хозяйка гостиницы узнает, что ее
новые постояльцы не расписаны, то есть не женаты. После очередного
теплого приема Горький приходит в гостиницу и видит свои чемоданы
возле дверей в фойе. С холодным лицом и с оттенком даже некоторого
возмущения хозяйка говорит: извините, мистер, но у нас
добропорядочное заведение! У нас живут семейные пары! И Нью-Йорк в русской
литературной традиции стал «городом желтого дьявола».
В советское время в такой ситуации мог оказаться любой.
Уверяю вас, в провинциальных гостиницах, в маленьких российских
городах это правило работает до сих пор. И даже новый закон это
вряд ли изменит.
Для моего поколения это было чуть ли не важнейшей причиной
заключения официального брака. Тебя могла выставить вон даже
квартирная хозяйка даже в прогрессивной Юрмале, не говоря уж о
южных местах, где ты точно не мог поселиться в одном номере со
своей девушкой ни в какой гостинице, ни в каком общежитии, ни в
каком санатории или пансионате.
Ну а как не путешествовать, когда влюблен? Как без поездки к морю? Когда только-только началась совместная жизнь? Невозможно!
Впрочем, были и другие причины.
Жениться в то время означало для многих официально, законно
уйти от родителей. Жизнь с родителями под одной крышей — непростое
дело всегда, в любые исторические эпохи и при любом строе. В
позднесоветское время она была отягощена еще целым рядом
обстоятельств — очень стесненными жилищными условиями и множеством
бытовых и семейных предрассудков. Чтобы почувствовать себя взрослым
и вздохнуть чуть свободнее, нужно было зажить самостоятельно, то
есть отдельно. Уверяю вас, многие девушки 80-х делали это именно
потому, что им до зарезу хотелось избавиться от маминой и папиной
опеки.
Без штампа в паспорте сделать это было практически нереально
— только через войну и разрыв отношений (на что не все были
готовы). А после загса родители даже деньжат могли подкинуть
немножко в первое время на аренду жилья.
Кстати, такого понятия как «рынок жилья» тогда просто не
было, хотя квартиры и комнаты в Москве сдавались. Но никто, конечно
же, неженатых бы не поселил. Разврат. Чтоб вы понимали, до какой
степени:
если ты все же проник в гостиницу или санаторий со своей девушкой, с утра к тебе в номер мог прийти наряд милиции.
И не потому (боже упаси), что твою девушку заподозрили в
проституции. Просто вы нарушили закон. И вам, в сущности, абсолютно
по закону полагались две вещи — штраф и выселение.
Частной аренды жилья это, конечно, не касалось, но здесь уже
работали общие социальные стереотипы. Паспорта у нас с женой
требовали по всем адресам, где мы снимали комнату или квартиру. В
Москве.
Наше поколение было поколением ранних браков. Продвинутых
социологов и демографов (а такие в СССР были) это тревожило уже
тогда. Они писали умные статьи в «Литературную газету», тогдашнюю
умную «Комсомолку», в толстые журналы. Били, так сказать, тревогу.
Были ли они правы? Стоило ли тревожиться?
Да, было много разводов и много детей, выросших в этой
ситуации развода. Но вот с чем было плохо тогда, действительно
ужасно — это с культурой отношений после развода. Не было ни
нормальной судебной практики, ни устойчивых культурных традиций.
Хотя да, конечно, уже в том, казалось бы, застойном СССР все знали,
что такое «воскресный папа», и были даже фильмы на эту тему. Но
слово «развод» было очень неприятным, влекло за собой кучу
последствий, и ненависти было куда больше, чем попытки построить
цивилизованный мир «после войны». (Отчасти и государство в этом
виновато со своими навязанными культурными предрассудками и с очень
жесткой принудительной системой алиментов вместо брачных
контрактов, которых не было, да и сейчас нет).
Но меньше ли стало разводов сейчас, в эпоху гражданских браков, и стали ли дети, выросшие в этой ситуации, более счастливыми? Очень большой вопрос.
Мне кажется, вся та искренняя надежда на счастливую, прекрасную
жизнь вдвоем, вся мифология построения счастья на этих бедных и
сирых квадратных метрах, почти без мебели и порой без холодильника,
— все это было для нашего поколения важным оружием в борьбе с
окружавшей нас косностью и дикостью. Мне трудно это объяснить, но
да, это было примерно так.
Сожалею ли я об отмене штампа в паспорте? Нет, нисколько.
Слава богу, что его не нужно теперь предъявлять в магазине (а были
в продмагах на районе такие отделы для многодетных, где выдавали
наборы в конце 80-х: крупа гречневая 2 кг, банка зеленого горошка,
тушенка, шпроты, килограмм мяса, возможно, сахар 2 кило), но ведь
надо было
родить троих, чтобы получать это богатство раз в неделю!
Что теперь не нужно предъявлять этот штамп в бухгалтерии, чтобы с
тебя не брали дикий налог «за бездетность». Ведь, черт возьми, не
все люди на земле могли выйти замуж и жениться, а тем более родить
ребенка, но налог брали абсолютно со всех. Слава богу, что не нужно
его предъявлять квартирных хозяйкам, администраторам гостиниц,
кадровикам.
Слава богу, что исчезли вместе с совком ограничения в гражданских правах, которые этот штамп использовали как повод.
А вот сам институт брака — это, конечно, совсем другая история, и я
за него, честно говоря, абсолютно спокоен. Он будет — даже не
сомневайтесь! — всегда. Уж кто в него, в каком возрасте и как будет
вступать, я не в курсе, но будут точно.
Даже пройдя сквозь неудачный брак, мы приобретаем
болезненный, но важный опыт. Если бы это было не так, многие
женщины не оставались бы с фамилией первого мужа в паспорте
навсегда, на всю жизнь практически. Уже и след его давно простыл,
да и вспомнить особо нечего, но… Но инициация — то есть попытка
жить семьей — остается важнейшим моментом биографии
каждого.
Борис Минаев
— специально для «Новой»
|
</> |