Хит-парад реакций на то, что я журналист
zimaj — 26.11.2012У представителя любой профессии, наверное, есть
за пазухой своя коллекция того, как окружающие реагируют на
обнародование твоего рода занятий. Если в большой и шумной компании
человек скажет, что он лётчик, то, наверное, со всех сторон
раздадутся до тошноты привычные вопросы: от «Тебе самому-то летать
не страшно?» до «Признайся, а ты пьяным за штурвал садился?»
Я, как журналист, за много лет составил свой небольшой хит-парад
того, как реагируют люди, узнав, что я работаю в газете.
Разумеется, речь идёт не о рабочих ситуациях, когда у меня в руках
включённый диктофон, а человек напротив меня даёт официальный
комментарий о запуске коллайдера. Хит-парад невольно составился при
неформальном общении с самыми разными людьми.
3. «Я тебе сейчас такую историю расскажу, такой
эксклюзив – нигде никогда такого не услышишь!» Фраза,
расположившаяся на третьем месте моего персонального хит-парада,
изрядно надоела мне по той просто причине, что вслед за ней, как
правило, против моей воли следует унылый рассказ об унылых
приключениях какого-нибудь Стасика, который только благодаря своим
умопомрачительным отваге и выдумке, пронёс с территории завода пару
кирпичей для дачи/ склянок со спиртом/ запчастей от газонокосилки
«Барсик» (нужное подчеркнуть).
2. «Только не вздумай об этом писать!» – фраза, как правило,
следующая сразу за предыдущим рассказом об отважном Стасике.
Распалившийся мозг рассказчика в какой-то момент щёлкает, человек
спохватывается, решив, что наговорил лишнего, искренне при этом
полагая, что лабуда о приключениях Стасика равняется сливу секретов
Родины. По лицу пробегает дурная тень, и следующие десять минут
рассказчик смотрит на меня как на гадкого шпиона, выудившего из
честного человека рассказ о Стасике.
1. «Возьми у меня интервью!» Первое место хит-парада бьет
предыдущие пункты с громадным опережением. Причём, сопроводительный
тычок себе в грудь а ля Кинг-Конг красноречиво подтверждает
решительность моего визави рассказать о себе всё, без утайки и без
последующего сожаления из п.2. И эта фраза, вместе с комичностью и
затёртостью, одновременно наполнена такой пронзительностью, такой
русской ментальной невысказанностью, что у меня не шевельнётся язык
перебить человека, который впервые в жизни нашёл легитимный
сакральный рупор, куда он может высказать СЕБЯ. Не по праву мужа,
который может рявкнуть на свою жену. Не по праву отца, который
может посадить напротив себя своего оболтуса и учить его
уму-разуму. А как равный равному, взрослый взрослому, профессия
которого именно в том и заключается – слушать, слышать, его –
Валерку Прокопова – в том числе.
– Ты? Журналист?! Слушай, возьми у меня интервью! – бух в грудь. –
Я тебе сейчас тако-о-о-е расскажу! Ты такого нигде больше не
услышишь!
Да-да, вновь старая песня об эксклюзиве – частенько пункты
хит-парада смешиваются в привычную последовательность. И я подпираю
голову кулаком, зная, что минут через десять наверняка придёт
третья стадия – нервный вздрюк, резкий взгляд и грозный рык –
«Только ты об этом не пиши!» А пока… Пока я смотрю на счастливого
Валерку, расстегивающего перед чужим человеком нехитрую рубаху
своей жизни – на всю ширину души, до самых крестов на синюшных
куполах… И радуюсь, порой, что я не проктолог.
|
</> |