Грузия: война и реформа. Часть третья
shimerli — 20.06.2011Тропинка в Кремль и второй Сингапур
(Окончание. Начало здесь и здесь)Как могли заметить читатели первых двух частей этого повествования, те, кто проводил грузинские реформы, и те, кто им мешал, несколько отличались уровнем интеллекта.
Согласитесь, супермаркет госуслуг, где машину можно зарегистрировать за 15 мин, — это один уровень интеллекта. А хранить в однокомнатной квартире за 150 долл. 10 кг гексогена, по 15 долл./кг, — это другой уровень интеллекта.
В этом смысле злая воля Кремля играла двоякую роль. С одной стороны, Кремль раз за разом наносил страшные удары по самому уязвимому месту Грузии — торговому балансу и инвестициям. С другой стороны, ничто так, как Кремль, не мобилизовало реформаторов и не маргинализировало оппозицию. Если вы помните, стимулом в Риме называлась острая палка, которой кололи быка. Так вот, Кремль — такой же стимул для Грузии, как арабы — для Израиля.
Попытки Кремля убрать Саакашвили «конституционным путем» породили целую череду политических аферистов, разводящих российские власти на очередную порцию денег под «окончательное решение грузинского вопроса».
Еще в 2006 году мелькнул и закатился Гиоргадзе с его шутовской партией; в 2008-м — питерский бизнесмен Александр Эбралидзе вдруг заявил о своем намерении баллотироваться в президенты Грузии; среди жаждущих бороться с кровавой тиранией отметился даже Леван Пирвели, проживающий в Австрии и составивший себе состояние торговлей электричеством тогда, когда в Тбилиси не было света. А в 2009-м Путин пришел на день рождения Примакова и заявил, что вопрос воссоединения территориальной целостности Грузии вполне разрешим, если этим займется Евгений Максимович.
Грузинский политик, столующийся в Кремле, имеет в Грузии не больше шансов, чем в Израиле оппозиционер, получающий деньги от ХАМАСа. Это было понятно даже оппозиции, и поэтому она в Москву не спешила. Но рано или поздно эти два тренда — стремительная маргинализация оппозиции и привычка Москвы ставить на явных мошенников — должны были пересечься, и после провала митингов 2009 года грузинская оппозиция потянулась в Кремль. При этом нельзя было сказать, что эти люди ехали в Кремль, а потом теряли рейтинг. Они сначала теряли рейтинг, а потом ехали в Кремль.
белые водопроводные трубы и резать их на части
Первым в Кремль протоптал дорожку бывший премьер Ногаидели. Партия Ногаидели даже заключила союз с «Единой Россией», но кремлевские смотрины не прошла. Кремль все-таки очень ориентирован на мнение консультантов из ci-devants, тбилисских аристократов из квартала Ваке, той интеллигенции, которая оскорблена тем, что новое демократическое правительство уравняло их с простыми мужланами, и которая выкрикивает на митингах националистические, а то и прямо нацистские лозунги (типа: «Саакашвили ненавидит Грузию, потому что он армянин», — как повторял не раз и не два один из идейных наставников оппозиции, знаменитый грузинский режиссер Роберт Стуруа). Для квартала Ваке Ногаидели всегда останется «парвеню» и «деревенщиной». (далее >>>)
Соперники
Упомянутый выше разговор Анзора Бицадзе с матерью начинается предложением «кинуть «Грузинскую партию». Дело в том, что Нино Бурджанадзе была не единственная из политиков, которые поехали в Кремль. За почетное право именоваться членами «Единой России» с ней соревновалась «Грузинская партия» Ираклия Окруашвили, финансируемая Константином Гогелия, грузинским бизнесменом, проживающим в Швейцарии и женатым на первой красавице квартала Ваке, несравненной Маке Асатиани. (далее >>>)
Киргизский сценарий или финансовая пирамида)
Глава МВД Вано Мерабишвили заметил мне, что все очень походило на «киргизский сценарий»: вооруженные бандиты, которых завозят с гор, правительство, которое в отчаянии стреляет по демонстрантам, — а дальше пошло-поехало. (далее >>>)
Нино Бурджанадзе
Я встречаюсь с Нино Бурджанадзе уже через неделю после разгона митинга. «Народная партия» занимает отличный особняк в центре Ваке. Один пост с охранниками и помощниками находится на первом этаже; вторая партия секретарш и помощниц сидит на втором, а третья порция секретарш и помощников сидит в приемной. Если бы количество власти измерялось количеством секретарей, Нино Бурджанадзе была бы самым могущественным человеком в Грузии. (далее >>>)
Мы встречаемся с президентом Саакашвили на летном поле аэродрома в Батуми. Президент только что вернулся с открытия таможенного терминала в Сарпи (который водитель проезжает, не выходя из фуры, и где главная проблема в том, что турецкие таможенники коррумпированнее грузинских). 26 мая (в день несостоявшейся революции) он открывал в Батуми Дом юстиции — где за 15 мин можно получить паспорт или зарегистрировать компанию. — Чего хотела Нино Бурджанадзе? — спрашиваю я президента.
— Я не думаю, что это она хотела. Это хотели те, кто ее поддержал. Я думаю, что они хотели прежде всего телевизионную картинку, — пожимает плечами президент.
Президент добавляет, что 26 мая было как раз перед «Восьмеркой», и вот «Восьмерка» должна была обсуждать Ливию, а у Медведева появлялся шанс сказать, что в Грузии, мол, свой Каддафи. И замять тем самым вопрос терактов на территории Грузии — в том числе и против американского посольства.
— Что будет дальше?
— Ничего не будет. Провокация не удалась. Ни одна из западных стран не задалась идеей это поддержать. Если в 2007-м были разные оценки, то сейчас все послы заявили, что мы легитимны в своих действиях.
— Что для вас самое главное сейчас?
— Стать вторым Сингапуром.
|
</> |