Грозный царь или грозное время

       Под таким названием (с дополнением в скобках - психологический образ Ивана Грозного в историографии) историк С.Н. Богатырев подытожил в 2005 г. свои наблюдения над тем, как измеенялось отношение к психологическому образу первого русского царя в русскойи зарубежнйо историографии в минувшие два столетия. В этой статье есть любопытная фраза - вот она:

      Трактовка личности Грозного как "продукта своей эпохи" прежде всего характерна для тех исследований, где изложение исторических событий жестко подчиняется историософским или идеологическим схемам и конструкциям

      Мое отношение к этому тезису - и "да", и "нет" одновремено. Не отвергая его с ходу и вместе с тем не принмая полностью, отметим в качестве ремарки - личность подобного размера и рода, как Иван Грозный, яркая и неординарная, на мой непросвещенный взгляд провинциала, могла состояться и раскрыться в полной мере именно как из ряда вон выходящая и не вписывающаяся в традиционные рамки незаурядная персона на авансцене драмы, которую мы знаем как "история" (весь мир, как известно, текатр, а люди в нем - актеры, у кого-то роль первого плана, кто-то играет статистом, Иван, безусловно, прима),только в это время - в броделевский "долгий XVI век" (понимая под ним время между серединой XV и серединой XVII вв., ладно, тут можно вспомнить про Петруса, который Великий и который сам первый император - но то таке, раннее Новое время вообще легко продлевается до действительно Великой Французской и в самом деле ревоцлюии и последоввших за ней революционных и наполеоновских войн).
      Почему так? На мой опять же взгляд, по той причине, что, с одной стороны, у персон такого масштаба появились соответствующие (не сравнимые с прежними временами) ресурсы и возможности, которые позволялил им выделиться на общем фоне правителей предыдущих эпох (я имею в виду, конечно же, пресловутое Средневековье в его разных изводах), такими возможностями не обладавшими. Во-вторых, государство пока еще не обратилось в Левиафана, змея прямобегщего и Левифана, змея изгибающегося - его механизмы еще не слоижилсь в полной мере и не поглотили личность правителя, не сделали его винтиком в системе ("В России правлю не я, а сорок тысяч столоначальников!") и, как результат, субъективное начало в политической природе раннемодерных государств продолжает играть чрезвычайно важную роль - пожалуй, как никогда прежде и как никогда потом. Яркие исторические личности не перестанут появляться и потом, но чем дальше, тем меньешее они будут играть самостоятельную прима-роль. Так что в этом отношении Ивану повезло - он родился как раз вовремя, чтобы самореализоваться. И, наконец, улучшилось, в сравении с предыдущими веками, состояние источников - их стало больше и они стали разнообразнее, так что проблем с вырисловыванием и прописыванием деталей исторического портрета стало меньше.
      И последнее (last not be least) - насчет грозного времени. Время, когда жил и действовал Инва, действительно было весьма и весьма непростое - переломное во всех отношениях. Старый мир уходил в прошлое, новый мир рождался если не на глазах (все же темпы исторического "прогресса" оставались еще медленными и этот прогресс, ети его, виден был только на большом расстоянии - не все доживали до того момента, когда результаты работы крота истории становились очевидными). Мир сотрясался судорогами, которые сопровождали угасание "старины" и рождения "новины". Непрерывные войны, политические и природно-климатеические бури (малый ледниковый период на марше), социальные потрясения, культурные революции (в потенции - лозунги были старые, а вот результаты их - совсем наоборот, новое вино порвало старые меха), трансформация государства, общества и связанных с ними институтов,в особенности перейтсрока экономики (тут впору вспомнить Валлерстайна) - в общем, Ивану и его современникам "повезло" жить в эпоху перемен. Так что я бы не пртивопоставлял грозного царя и грозное время, а написал бы так - грозный царь в грозное время.