Главная радость в жизни - лошади | Ералаш

В детстве я жила во дворе на берегу большой сибирской реки, который назывался почему-то "конным". Наверное, потому, что рядом стоял дом дяди Пети, который держал двух лошадей. Дядя Петя не имел своих детей, поэтому очень любил многочисленных детишек, населяющих наш "конный двор". И часто, посадив в телегу несколько малышей, вёз их кататься - у нас была тихая окраина, да и автомобилей было в то время очень-очень мало. Меня тоже всегда звали покататься, но я почему-то отказывалась. Не то чтобы боялась - это было совсем не страшно, а наоборот, очень даже весело - а просто меня лошади совсем не интересовали, сама не знаю почему.

Но каким-то странным образом любовь к этим замечательным животным вспыхнула в сердце моей дочери, передавшись через поколение. Когда она была совсем крошкой, ей не было ещё и полутора лет, мы ходили с ней в городской парк, там работали всяческие аттракционы - и для детей, и для взрослых. Её любимым аттракционом была каруселька с лошадками. Я усаживала её на лошадку, сама стояла для страховки рядом на вращающемся круге. Прокатившись и раз, и два, и три дочка не желала уходить. Она накрепко вцеплялась в эту лошадку и когда я применяла насильственные методы, устраивала истерику. Мне надоедало слушать её вопли, и я оставляла её в покое. И она каталась на этой карусели, что называется, до посинения. Рабочий, который обслуживал этот снаряд, сердился на меня и выговаривал мне, что ребёнку станет плохо, начнёт тошнить. Но она могла кататься и по часу и по два, и ничего с ней такого не случалось. Хорошо ещё, что это не отражалось на моём тощем кошельке - билеты тогда стояли сущую чепуху - всего-то навсего 5 копеек!

Пока она росла, я пыталась всячески её развивать, водила по театрам и музеям (когда мы жили одно время в Москве) и, конечно, она ходила во всякие спортивные секции - играла в теннис и даже в баскетбол, несмотря на свой маленький рост. Тренер всегда шутил: "Пока эти дылды возятся, ваша Женя выхватывает у них мяч и бежит с ним между их ног, они, вороны, не успевают её догнать, как мяч уже в корзине!"

Уже лет с четырёх она начала говорить: "Я буду ездить на лошадях". Мы с моей бабушкой не придавали этому никакого значения, можно сказать, пропускали мимо ушей. В наше взрослое сознание эти слова не проникали, воспринимались как обыкновенный детский лепет. А оказалось - это серьёзно.

Мы поменяли квартиру на Балабаново Калужской области, не так уж далеко от Москвы. А там совсем рядом был город учёных Обнинск, а чуть подальше - такое Кривское, где стояла конюшня, которую построила какая-то лошадиная фанатка. И вот Женя сама, без моей помощи, туда устроилась и ездила чуть ли не каждый день. Во-первых, я сильно переживала - это было довольно далеко от дома, сначала надо было ехать на электричке, потом на автобусе, а ещё там надо было добираться несколько километров пешком. Жене было всего 11 лет, маленькая девочка, я с ней каждый раз ездить не могла, а времена сейчас неспокойные, кругом всякие там педофилы...

Во-вторых, это стоило денег. Каждое занятие конным спортом обходилось в 2 рубля, а это в конце 80-х была большая сумма, жили мы небогато, лишних денег не было. Но я считала, что жалеть на это не надо - ведь это такая радость для ребёнка! Что может быть лучше общения с этими благородными животными?

Женя даже однажды сломала ногу, на неё на скользком льду упала лошадь, хорошо, что только ногой обошлось, а вот одна девочка там у них сломала позвоночник и осталась калекой на всю жизнь. Спорт этот очень тяжёлый и опасный, зато из слабенькой девочки Женя превратилась в настоящую здоровячку!

Однажды кто-то поджёг их конюшню. Сейчас люди очень озлобленные - это сделали крестьяне, проживавшие в Кривском, они были почему-то против, чтобы рядом с ними детишки занимались этим увлекательным спортом. Это произошло в 5 утра, дежурные, которые там ночевали, сами еле успели выскочить, а лошади сгорели все...

Я долго плакала - ведь я там бывала, гладила их по их милым добрым мордам, возила им угощение - сахарок и морковку. Однажды тренеры решили и меня приобщить, минут 10 пытались завалить мою тушу на самого смирного конягу - Валенка. Но когда им это удалось, я, сидя на чём-то таком зыбком и колыхающемся подо мной высоко в воздухе, испугалась и стала кричать, чтобы меня опустили на землю. Меня долго уговаривали проехать на Валенке хоть чуть-чуть, уверяли, что он очень покладистый и осторожный и что со мной совершенно ничего не случится, но я была непреклонна. Что поделаешь - рождённый ползать летать не может.

А потом Женя выросла и уехала в Москву работать. Но однажды она сообщила мне, что завела свою собственную лошадь, ахалтекинца, которого звали Париж. Они купили его пополам с подругой Ленкой Юрхановой всё в той же конюшне в Кривском, которую после пожара отстроили на современный лад.

Они с Ленкой меня туда брали несколько раз. Мне Париж очень понравился, и я никогда не забывала взять с собой пачку сахара. Когда я его угощала, другие лошади начинали ржать, и без слов было понятно, что они укоряют меня за то, что я угощаю одного Парижа, а их игнорирую, так что в следующий раз я брала с собой уже три пачки, я не хотела, чтобы лошадки на меня обижались.

И когда мы в очередной раз подходили все втроём к конюшне, мы услышали, как Париж, ещё нас не увидев, радостно заржал. И Ленка сказала: "Ну вы только посмотрите! Когда мы с тобой идём, Париж молчит. А стоило присоединиться Любови Леонидовне - как он бешено радуется!"

Что с моим любимцем стало потом, я не знаю, потому что дочь перестала со мной общаться навсегда.