Газета «Красная Звезда» о новой книге ЦАСТ «Алгоритмы огня и стали: оружие

Танк M1А1M Abrams армии Ирака, подбитый радикальными исламистами во время уличных боёв за иракский город Рамади, июнь 2014 года (с) кадр видео

Вооружённые конфликты нынешнего столетия показывают, что вырисовывается новый облик войны, во многом противоречащий прежним представлениям, но тем не менее вполне соответствующий ведущим тенденциям в развитии военного искусства, вооружения и военной техники. Это обусловливает важность анализа особенностей применения ряда основных видов вооружения в боевых действиях второй половины XX века и начала XXI века. В связи с этим привлекает внимание только что вышедшая в Москве книга «Алгоритмы огня и стали: оружие современных войн», предисловие к которой написал генерал армии Юрий Балуевский, начальник Генерального штаба Вооружённых Сил РФ — первый заместитель министра обороны РФ в 2004–2008 годах.*

Авторы подробно анализируют этот аспект современных конфликтов, показывают, как менялись и как влияли на исходы сражений бронетанковая техника, артиллерия, пилотируемая и беспилотная авиация, системы ПВО. Особый интерес представляет предисловие, подготовленное генералом армии Юрием Балуевским.

Новый облик войны, отмечает Юрий Николаевич, основывается прежде всего на высокой рассредоточенности и весьма низкой плотности войск (сил) и их боевых порядков в связи с резко увеличившимися возможностями разведки в обнаружении и целеуказании для высокоточного поражения в реальном масштабе времени. Такие возможности определяют значительно возросшую уязвимость как любых группировок и сосредоточений войск (сил) от уровня тактических подразделений до оперативных соединений, так и непосредственно отдельных объектов боевой техники на поле боя.

Неоспоримым объяснением этого является беспрецедентная прозрачность поля боя, связанная как с огромным количеством постоянно задействованных средств разведки и целеуказания, в первую очередь беспилотных, так и с качественным скачком в объёмах и скорости получаемых и передаваемых с помощью этих средств разведывательных данных. Сетевые возможности и сверхкомпактные спутниковые системы передачи данных ещё более масштабируют эти процессы: уже сейчас мы вплотную подошли к возможности обеспечения глобальной спутниковой связи через обычный смартфон, что на практике предоставляет возможность дешёвого и лёгкого подключения к глобальной боевой информационной сети каждого бойца на поле боя.

Всё более расширяющееся изобилие беспилотных средств разведки даёт возможность организовать практически непрерывное слежение за полем боя на всех уровнях вплоть до индивидуального бойца. Наконец, взрывное расширение коммерческих спутниковых систем разведки и наблюдения с их постоянным удешевлением и миниатюризацией приведёт уже в ближайшие годы к опутыванию всей планеты колоссальными спутниковыми сетями наблюдения с повсеместным доступом.

Следует также отметить, пишет автор предисловия, продолжающееся развитие, распространение, миниатюризацию и удешевление средств радиотехнической разведки, а в перспективе, возможно, и датчиков других типов. Отдельно стоит указать киберразведку и слежение за информационными сетями и средствами противника. В сочетании с сетевыми информационными решениями всё это фактически полностью устраняет «туман войны», а также драматически ускоряет процессы выдачи целеуказания и принятия решения в связке «выстрел — поражение».

Полная прозрачность поля боя становится реальностью не только на тактическом, но в перспективе и на оперативном и стратегическом уровнях. Это, помимо прочего, разрешает вопрос с целеуказанием высокоточному оружию на большие, а в теории и практически на неограниченные (глобальные) дальности, что даст возможность наносить стремительные высокоточные удары практически на любую глубину вплоть до стратегической, а развитие современных средств поражения и комплексов наведения сделает это реальностью. По сути, это может стереть вообще все рубежи и границы применения оружия, делая возможной уже борьбу со вторыми эшелонами и тыловыми объектами. Показательно, что относительно небольшие и недорогие барражирующие боеприпасы некоторых типов уже обладают дальностью полёта в тысячи километров.

Автор предисловия, опираясь на опыт последних вооружённых конфликтов, высказывает мнение, что прозрачность поля боя и возможности целеуказания в реальном масштабе времени зачастую ведут к упразднению необходимости ведения огня прямой наводкой в пользу огня с закрытых огневых позиций. Огонь прямой наводкой ранее составлял основу поражения противника в боевых действиях, а на обеспечении эффективности такого огня, по сути, строились основы тактики.

Хотя артиллерия и обеспечивала возможность ведения огня с закрытых огневых позиций, технические ограничения по целеуказанию налагали ограничения на эффективность такой стрельбы. Сегодня объекты противника можно видеть на любом удалении и поражать высокоточно и эффективно, а выживаемость удалённых и рассредоточенных средств ведения огня с закрытых позиций намного выше любого оружия, ведущего огонь прямой наводкой. Это в перспективе революционизирует всю систему организации и осуществления комплексного огневого поражения войск (сил) противника.

Поэтому не случайно, что именно боевому применению танков в период после 1956 года посвящена первая часть данного сборника. На примере участия танков ряда армий основных государств в локальных войнах и конфликтах внимательный читатель может заметить первые ростки проблем войн будущего, свидетелями которых мы становимся сегодня. И здесь наиболее показателен, на взгляд авторов сборника, опыт израильских танковых войск. Сформировавшись как победоносное копьё израильской армии, обеспечившее победу над слабообученными арабскими армиями в подвижных войнах 1956 и 1967 годов, израильские танковые войска получили гипертрофированное развитие к 1973 году.

Однако война Судного дня наглядно продемонстрировала возросшую уязвимость танка перед количественным и качественным ростом пехотных кумулятивных противотанковых средств, в качестве достойных представителей которых выступили РПГ-7 и ПТУР «Малютка». Темпы и объёмы потерь сторон в танках тогда ошеломили. Копьё стало несколько затупляться и требовать всё большего количества обеспечивающих сил. В войнах 1982 года, и особенно 2006 года, израильским танковым войскам пришлось не столько иметь дело с танковыми силами противника, сколько вести бои с закрепившейся пехотой с противотанковыми средствами, что оказалось достаточно затруднительным даже в обстановке израильского количественного и качественного превосходства.

В ливанской кампании 2006 года израильская армия, несмотря на насыщенность современными танками и полное господство в воздухе и в артиллерии, подошла к позиционности в её ведении. При этом боевая живучесть танков третьего поколения по сравнению с танками войны 1973 года масштабно не приросла ввиду продолжающегося роста могущества противотанковых средств.

«Безусловным подтверждением позиционности стала ирано-иракская война 1980–1988 годов, пророчески, как сегодня очевидно, предвосхитившая многие проблемы ведения современных боевых действий, солидарно снобистски проигнорированные многими аналитиками и теоретиками со ссылками на отсталость воюющих сторон, – пишет Юрий Балуевский. – Хотя ирано-иракская война ещё не привела к прозрачности поля боя, она показала всё большую уязвимость танков и бронетанковой техники в условиях даже относительно слабой насыщенности войск противотанковыми средствами. Это вело к быстрому сдуванию возможностей танковых и механизированных частей и утрате ими своего значения как ударных средств манёвренной войны. Восполнение потерь армий сторон посредством массовых закупок танков за рубежом проблему принципиально не решало».

Саддам Хусейн попытался повторить накопленный опыт позиционной обороны и обескровливания сил противника в войне с западной коалицией в Персидском заливе в 1991 году, но организационное и технологическое превосходство США и их союзников в сочетании с господством в воздухе привело к разгрому иракской армии ценой крайне малых потерь со стороны агрессора. Война продемонстрировала огромные возможности потенциала впервые массово применённого высокоточного оружия в качестве средства поражения сухопутных войск и бронетанковых сил.

«Опыт последующих вооружённых конфликтов, – считает Юрий Балуевский, – ещё более обострил и высветил проблемный вопрос: найдёт ли танк новые концептуальные пути для своего сохранения в качестве основного средства прорыва и манёвра или ему грозит сход со сцены военной истории подобно предыдущему манёвренному средству в виде кавалерии? Как представляется, это предмет более всего технических решений: перспективному танку необходимо будет в первую очередь продемонстрировать сохранение мощного огня прямой наводкой на поле боя по сравнению со средствами огневого поражения с закрытых позиций (загоризонтными)».

С другой стороны, как указывает автор предисловия, следует кардинально решить проблемы противоминной защиты и преодоления минных полей, а также защиты от всё более множащихся малых БпЛА, барражирующих боеприпасов и FPV-дронов. Последнее, по его мнению, решаемо только путём создания комплексов активной защиты нового поколения и, возможно, на новых физических принципах…

Вдумчивый и заинтересованный читатель найдёт в новом сборнике под редакцией М.С. Барабанова много интересных суждений и обоснованных прогнозов развития военного дела, которое, как показывает иностранный опыт, стремительно развивается под влиянием научного-технического прогресса, и прежде всего в сфере информационных технологий.

Данный сборник будет полезен представителям отечественной оборонной промышленности, а также сотрудникам органов государственного и военного управления. Работа представляет значительный интерес также для военных экспертов, политологов, журналистов, для всех, кто профессионально занимается проблемами национальной и военной безопасности, а также для слушателей и курсантов военных учебных заведений, студентов и аспирантов университетов и институтов.


* «Алгоритмы огня и стали: оружие современных войн» / С.А. Денисенцев, А.В. Лавров, Ю.Ю. Лямин, А.А. Хетагуров; под ред. М.С. Барабанова. – М.: Центр анализа стратегий и технологий, 2023.


Сергей Леонидович ПЕЧУРОВ, доктор военных наук, член научного совета при Совете Безопасности РФ.