Флора и фауна восточной Якутии.

_madra_ — 24.05.2012 Наш якутский домик не весь был нашим, пополам с соседями. Но входы у нас были разные, с разных сторон дома, и участочки крохотные. Наш одним краем выходил на ручей с громким названием Ампор, но ручей он напоминал только весной, когда с гор текла талая вода. Правда, в других частях посёлка он набирал некоторую силу - именно на мостике через него мы впервые увидели северное сияние.
Во дворе росла  удивительной красоты трава. Невысокая, но очень густая, она ещё ранним летом выпускала пушистые метёлки, за которыми было не видно зелени. Потому что были эти метёлки дымчато-розовые и, когда ветер их трогал, ходили волнами. Там, в вечной мерзлоте немногие растения живут, но если уж выживают, их не выведешь. С культурными растениями совсем сложно. Там живёт множество людей из средней полосы России и с Украины и тоска по земледелию их не оставляет. Они строят теплицы и редкие умельцы выращивают в них розы, арбузы и виноград. Местных арбузов и винограда (и не местных тоже) я не видела, только читала о них в книжке про наш посёлок, а вот розы - невестин букет - у меня были самые настоящие.


Для того, чтобы вырастить хоть что-нибудь, надо было с ранней весны прогревать теплицу. Круглые сутки топить в ней печку, для чего люди даже временно туда переселялись. Мне всё это было интересно, потому что эта немыслимая роскошь - теплица досталась нам от прежних владельцев вместе с домом, маленькой летней баней, куском ручья и розовой травой.
Было глупо не воспользоваться этим благом и мама прислала мне несколько пакетиков с семенами и немного крошечных луковичек - для зелени. Было два но. Первое - мы не собирались караулить тепло и просиживать сутки напролёт возле крошечной железной печурки. И ещё - мы никогда и ничего в жизни не выращивали - просто не приходилось.
Земля там во избежание переохлаждения от мерзлоты насыпана в большие и глубокие ящики-стеллажи и мы решили попробовать, авось, что-то и вырастет. Посадили семена салата, редиски и эти луковички. Поскольку посадочного материала было гораздо меньше, чем земли, огород наш выглядел очень смешно: растения были расположены в полуметре друг о друга, в царственной свободе. Лук очень быстро порадовал нас зелёными перьями, а нежный и кудрявый салат пустился в бурный рост и до самой осени был призван украшать наше дежурное блюдо - омлет из яичного порошка и сухого молока. Натуральные яйца были большой редкостью, молоко же привозили из совхоза на вертолёте, но за ним надо было убиваться в огромной очереди, а эти порошки в магазине не переводились. Тогда ещё не было слогана "Просто добавь воды!", а ведь именно так и происходило приготовление этого омлета и получался он толстый, пышный, а на листьях салата выглядел и вовсе роскошно.
Всё же иногда удавалось купить настоящего молока. Оно было невероятно густое и жирное и в нём плавали кусочки масла которое взбивала по дороге вертолётная болтанка.Так мы догадались добывать масло сами: плотно закрывали банку с молоком полиэтиленовой крышкой и трясли по очереди. Иногда удавалось сбить кусок масла размером с сигаретную пачку. Оно было белое и нежное, покрытое мутными капельками сыворотки. Но это бывало редко, обычно довольствовались сухим молоком, трясти которое было совершенно бесполезно.
А вот с редиской не получилось. Наступил полярный день, и откуда нам было знать, что редиска растёт только в темноте и надо на ночь накрывать её чёрной плёнкой? Однако, она бурно пошла в рост и мы с волнением ждали невиданных плодов. Из стадии зелёных листочков она перешла в стадию кустарника. Стебли деревенели, ветки махали огромными листьями, а потом и вовсе зацвели бело-розовыми цветочками. Мы решили, что пора снимать урожай, но с превеликим трудом вырванные из земли огромные кусты вместо вожделенной редиски имели сложную корневую систему. Правда, они пахли редиской и нам пришлось удовлетвориться запахом.
Была у нас ещё одна забава, связанная с теплицей. Иногда в неё набивались без нашего ведома бездомные коты и несанкционировано гадили в стеллажи с землёй. О этих котах нужно рассказать отдельно. Дело в том, что выжить в том климате бездомному животному чрезвычайно трудно и выжившие превращались в огромных диких зверей с напрочь отмороженными ушами, отчего их круглые головы напоминали совиные. Из-за постоянных боёв их свирепые морды были украшены множеством шрамов. Жили они в теплотрассе и в хорошую погоду совершали набеги на цивилизацию. Лук и редиска, даже такая диковинная, их не интересовали, а вот отказать себе в удовольствии повалятся на сравнительно тёплой земле и поскрести по ней страшными лапами с обмороженными пальцами они не могли. Сначала мы долго не понимали, как они проникают в закрытую теплицу, а потом обнаружили, что в углу возле крыши выбит небольшой кусочек стекла. Защищая свой огород от их набегов, мы подходили тихонько к теплице и несильно стучали в её стенку какой-нибудь деревяшкой. Тут надо было быстро отбегать в сторону, потому что из этой треугольной дырки один за другим начинали с пронзительными воплями вылетать огромные страшные коты, чёрные, рыжие и серые и, буксуя на поворотах и громко топая, разбегались по окрестностям. Может, там и белые присутствовали, но были они сплошь покрыты грязью и коростой. Людей они не боялись, скорее презирали и ненавидели, так что все попытки приручить котика были тщетными. Один такой приходил на нашу завалинку, вставал на задние лапы, и держась передними за оконный переплёт внимательно смотрел в комнату, как в аквариум. Рожа у него была жуткая. Он мог простоять так довольно долго, а я боялась пошевелиться и испытывала почти мистический ужас.
Во дворе, рядом с теплицей, стоял деревянный стол  со скамейками, которые мы выкрасили в ярко-зелёный свет, а на столе ещё нарисовали  большие белые горошины. В хорошую погоду там можно было чаю попить. Покой нарушали жуки, которых я тоже больше нигде не видела. Их называли дровосеками, они были длиной сантиметров семь-восемь, иногда больше. Дополнительный ужас им придавало то, что летали они, держа тело вертикально, вытянув вперёд длиннющие усы, шевеля подогнутыми лапами и устрашающее жужжа. Они не кусались, но могли вцепиться в волосы, мгновенно в них запутаться и легко выстричь несколько прядей. Одна мысль об этом приводила меня в шок и трепет. Ещё они могли постричь-порезать бельё на верёвке, особенно, если в его составе была синтетика. Поэтому, сидя на улице мы всегда запасались газетами - отгонять жуков. Коты сидели в сторонке, подачек не просили, но и от объедков не отказывались.
Время от время мы выбирались на предсопники. Комаров там было немыслимое количество. Они покрывали одежду серой шевелящейся массой и были такие огромные, что если садился комар на голую кожу, то воображение вполне могло дорисовать жёстко приземлившегося  воробья. Мы обмазывались вонючей "Тайгой", которая немного спасала от комаров и гнуса, и упорно лезли туда за ягодами. Ягоды назывались голубикой, но больше были похожи на чернику, покрытую голубым налётом. Материковая голубика светлее, крупнее и ягоды скорее длинные, чем круглые, а по вкусу гораздо более водянистые, чем черника. Эти были с насыщенным черничным вкусом и в таком немыслимом количестве там росли, что можно было легко набрать за час целое ведро. Но комары не дремали и мы удирали от них на велосипедах, а они гнались за нами серыми тучами.
Вернувшись, мы вели себя нелогично: топили баню, мылись, а потом чернили себе рты и щёки собранными ягодами. Ели их ложками, посыпая сахарком, я лепила вареники, которые, сварившись, становились совершенно синими. Запасов не делали, потому что сахарный песок был, как и многое другое страшным дефицитом. Но ещё ранней весной, когда мы туда попали, мы обнаружили, что во всех местных столовых и кафешках эти ягоды продавали порциями - размороженными, с сахаром, в глубоких блюдцах. В первое время, сделав это счастливое открытие мы часто ходили туда завтракать. Покупали несколько таких блюдечек, по сдобной и тёплой булке и по кусочку сливочного масла, которое вообще-то было по карточкам, но в кафе присутствовало. Это был просто настоящий пир. Было у нас такое любимое заведение, называлось оно "кафе "Светлана". Полдня оно работало как столовая, а вечером как ресторан. Оно было грязноватое, там водились тараканы, на столах были лужицы и крошки, но ягоды там были потрясающие. Мы переименовали "Светлану" в "Хавронью", но ягоды эти вспоминаем до сих пор.
А тараканы там перемещались по теплотрассе легко и без приглашений входили в каждый дом. И к нам тоже. Однажды я обнаружила их гнездо в обувной коробке, где у нас хранилось мыло. Они там жили и его же ели. Задохнувшись от отвращения,  выкинула коробку в сени, где они мгновенно замёрзли. Долго потом мылись обгрызенным мылом, оно тоже было по карточкам и выбросить его рука не поднималась.
Это лето, такое маленькое и такое яркое пронеслось мгновенно, но запомнилось навсегда. Следующее, проведённое там, было совсем другим: мы остались вдвоём с маленьким Марком и было мне уже не до теплицы и не до голубики. Мы ждали суда над Сашей, но не дождались - в октябре начались сильные морозы, я продала дом и мы улетели в Москву. Суд состоялся только в январе, а Москва встретила нас весьма сурово, милиция бесконечно выкуривала нас из нашей собственной квартиры и всю зиму я подыскивала новое жильё.
На суд я прилетела одна, без Марка - оставила его с мамой. Остановилась у знакомых, а в наш дом зайти так и не смогла. Посмотрела с дороги на светящиеся окошки и поняла, что совсем не хочу видеть, как там живут чужие люди.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив