Феминизм женщин, которые боятся феминизма

gipsylilya — 31.05.2018 Иногда кажется, что феминизм, наконец-то, легализован в умах россиян. Когда глянцевые женские журналы начинают писать, например, что никто не имеет права оскорблять тебя из-за толщины твоей талии, или что не знать, когда ты выйдешь замуж (и выйдешь ли вообще!) — нормально. Когда видишь в глянце общей тематики гендерно-окрашенное “антропологиня” или статью о женском вкладе в Победу.

Но стоит вернуться в большой мир, где царит телевизор и радио, а сайты и газеты существуют не только подобранные с учётом твоих вкусов и запросов. Там ты сталкиваешься с ненавистью тех, чьи интересы феминизм должен выражать: простыми российскими женщинами.

Когда я говорю “ненавистью”, я не преувеличиваю. У многих агрессия выражается очень ярко. Претензии к феминисткам и самой идеологии можно разделить на два типа:

— Они хотят запретить уступать нам место и дарить цветы, а я и так чувствую себя лошадью. Они хотят запретить заводить семьи, наводить красоту, принимать комплименты, сидеть с детьми дома вместо работы, а я и так с трудом выбиваю себе это всё!

— Муж — голова, жена — шея. Муж да учит, жена да убоится. Мужчины умнее нас: я, например, алгебру не понимаю, а у племянника по ней пятёрка. Надо быть мудрой, а не сильной. Женщина создана для любви, а не для карьеры.

Любая из них может быть высказана с агрессией, с остервенением, и это заставляет феминисток чувствовать себя растерянными. Но, если самого слова “феминизм” не произносить, а просто говорить с женщинами, урывками или подолгу, можно обнаружить удивительные вещи: почти все российские женщины разделяют феминистические убеждения.

Образ покорной, всё переносящей, всё делающей, всё успевающей и притом кротко улыбающейся от тихого женского счастья относится к очень малому количеству россиянок: к травматикам, ищущим мужей среди зэков, потому что они умеют говорить ласковые вещи, к молодым-красивым-интеллигентным, в духовных исканиях пришедшим, для начала, к лубочной картине патриархальной дореволюционной семьи и пока не обнаружившим, что, когда от усталости портится красота, муж тоже несколько портится.

Средняя российская женщина живёт не так. Она работает, потому что только если они с мужем будут работать оба, жить получится более-менее пристойно, как у людей, может быть, даже с Турцией на неделю каждое лето. Или она работает, потому что муж ушёл / не приходил, а дети вот они, и всем надо есть.

Пройдитесь по местам, где самая низкая зарплата, именно там вы обнаружите российскую (и не только) женщину: за кассой магазина или в ларьке, со шваброй и ведром, на низших чиновных должностях, где тебя ненавидят так, словно ты и есть власть, а получаешь ты столько, словно ты народ. В детском садике, куда она идёт не потому, что любит детей, а потому, что так собственный малыш будет сыт, пристроен и под присмотром, ещё и немного зарплаты дадут. В окошке провинциального почтового отделения, где она одна должна предоставлять населению все придуманные центральным офисом услуги: выдача почты и пенсий, продажа ученических тетрадей и стирального порошка, доступ в интернет и бог знает, что ещё. Это на неё гавкают те, кто недоволен начальством, российским бизнесом и правительством, потому что правительство далеко и по шее может врезать, а кассирша или мелкая чиновница — вот же она, проглотит и поплачет. Это простая российская женщина, а не бизнес-леди из рекламы, едва успевает увидеть своих детей, потому что набирает подработок или остаётся на работе до упора, пока начальство не отпустит.

После работы или в выходной россиянка пытается справиться с вечно надвигающимся на её жизнь хаосом, она сочиняет обеды на неделю (порой из одного только лука, картошки и надежды на чудо) и старается разложить вещи хоть в каком-то порядке, а все доступные и труднодоступные поверхности — отмыть. Естественно, её одной не хватает и она криками, ворчанием, жалобами и просто тумаками выгоняет детей и мужа на свой второй фронт. Она кричит не потому, что сварлива или ненавидит их, она не имеет никакой возможности справиться сама и вынуждена заставить их участвовать в поддержке собственной жизни. Поэтому зачастую российские мужья воспринимают женские окрики как должное. Они знают, что их заставляют чистить картошку и выносить мусор не просто так, что их участие требуется и необходимо, и с покорностью принимают тот факт, что своей воли и своего интереса к поддержке жизни себя и своей же семьи у них нет и кричать-ворчать на них необходимо.

Точно так же их жёны принимают как факт, что муж — основной добытчик, и не потому, что непременно лучше старается. Работодатели до сих пор мужчинам платят больше с формулирокой “ему же семью кормить”. В женском фольклоре, далёком от нашего рафинированного феминизма, даже имеется устойчивое обозначение “доплата за яйца”.

Мужчина порой пускает в ход кулаки, некрасив и неопрятен, дурен характером. Но тут как с царистским российским прошлым: какой бы ни была в хозяйстве коровушка, другую крестьянской семье взять было зачастую негде. Приходилось терпеть и бодливость, и тупость, и неказистость, потому что она была кормилицей. Такая вот корова в российской семье — мужик. И с ним плохо, и без него не справиться. Хотя многие уже справляются, конечно. Велик ли выбор.

И, когда российская женщина открывает рот и начинает говорить о том, справедливо ли, что мать-одиночку всякая депутатская сволочь смеет назвать шлюхой, пока та растит государству граждан и бьётся за их и своё выживание, справедливо ли, что мужик норовит залечь на диван, а не ванну чистящим средством залить или лучше посуду помыть (её больше), справедлива ли “доплата за яйца”... В общем, когда она рассказывает, как видит свою жизнь, ситуацию в семье и стране и позицию правительства и главы РПЦ на этот счёт, ты обнаруживаешь, что “терпит” и “вынуждена” — не значит “одобряет” и “счастлива”. А страх перед феминизмом — ну, откуда же она знает, что высказывает феминистские идеи, если добрые тележурналисты ей всё о феминизме объяснили.

Феминизм — это когда богатые и сытые женщины запрещают не таким богатым и сытым хотя бы намёк на нормальную жизнь, потому что нормальной жизни, ясно, не будет. И если повторять вслух всякие мудроженственности, они, как заклятья, феминизм отгонят. Тогда муж хотя бы восьмого марта без окриков посуду помоет и пол подметёт, может ещё и мимозу подарит с серёжками. И можно будет целый день отдыхать и хоть как-то найти силы выжить — до следующего восьмого марта.

Текст: Лилит Мазикина / Storia.me

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив