Феллологи от слова "фелляция"

inesacipa — 17.01.2013
По следам поста Энн Дуглас о творческих личностях припомнилось мне... всякое. По большей части необъяснимое и принятое как данность. Вот например, тот факт, что среди гуманитариев самые безнадежные придурки - филологи. Среди других специальностей придурков тоже хватает (чего стоят одни только выпускники философского - интересно, у них в корочках и вправду написано "философ"? или все-таки "историк философии"?), но филологи - это нечто.

Притом, что я была ЛИЧНО знакома и с учениками культовых фигур в этой области, и с самими культовыми фигурами. Одна из групп Лотмана (студенты звали его "Юрмихом") у меня в свое время широко-о-о гуляла, прямо в этой квартире. И придурков среди них было более чем достаточно. Видимо, чтение книг погонными метрами сказывалось.

Эти тартусские дети мне рассказывали, что рулеткой измеряют количество книг, предназначенных к прочтению по очередному предмету: столько-то метров книг прочесть к одному экзамену, столько-то к другому... Как искусствовед (вернее, историк искусства: когда я получала диплом, искусствоведов выпускал "Кулёк" - институт культуры, а МГУ выпускал историков искусства с отделения истфака, это были сильно различающиеся уровни, хотя и на нашем мудачья хватало) я их прекрасно понимала: мы тоже памятники для угадайки тысячами учили. И тоже, наверное, мерили бы альбомы метрами, если бы могли составить их на одну полку. А то за каждый из альбомов в Иностранке - Библиотеке иностранной литературы - шла натуральная драка. Студентов-то много, а альбом один. Ну, два. И всем его подай. Кто первым пришел - того и доступ!

Но вернемся к нашим баранам. Баранам-филологам.

Что-то нет у меня на политкорректность настроения, так что ну ее нахуй. Если кто захочет мои жизненные наблюдения на себя перенести - да ради бога. Только с обидкой не приходите потом, все равно на холивар не разведете.

Я не раз говорила, что гуманитарные науки - зона повышенного риска. Если человек по сути своей - пустопорожнее трепло или шизоид без способностей, его выносит на раз из числа здравомыслящих, адекватных людей. Заболтать свою, как ее психиатры называют, критику (причем заболтать вусмерть), когда у тебя на руках учебник по искусству соцреализма или постмодернизма, а в башке список искусствоведческих терминов и философских понятий - развлечение, которым и взрослые люди не брезговали. А уж молодежь сходила с ума косяками.

Они трепали и трепали языками, становясь все менее и менее пригодными для реальной жизни, они спивались, проституировали, шли на содержание к богатым и небогатым папикам, затаскивали в свои постели и под сень загса "звезд курса" - никчемных балаболок, которым другие никчемные баболки, в статусе препода, обещали блестящую будущность... Словом, не знали, куда себя применить получше, повыгодней, поизячней. Не так уж много обществу требуется литературоведов, киноведов, искусствоведов и вообще культуртрегеров, зато постоянно нужны рабочие лошадки, в чьей деятельности ни днем с огнем, ни ночью с собакой не сыщешь креативной составляющей. И рано или поздно они сдавались, понимая, что быть каким бы то ни было "-ведом" еще не значит получить профессию. Что от выпускника до специалиста еще ой-ой какая длинная дорога. И что дорога эта для многих изначально непроходима.

Во-первых, потому, что гуманитарии созревают медленно, знающие спецы вылупляются из вечных студентов на четвертом, а то и на пятом десятке. Во-вторых, потому, что гуманитаристика - отнюдь не то, что переломная эпоха будет кохать и поднимать впереди науки всей. В-третьих, потому, что надо уметь писать. Иметь литературный талант, без которого написать хорошую статью гуманитарий, в отличие от технаря, не сможет. Технарю достаточно изложить результаты исследования и сделать вывод (весьма немаленькое "достаточно") - а гуманитарий должен дать интерпретацию фактам. Без интерпретации и концепции факты потеряют ценность, валяясь кучкой дат, имен и цитат.

Разочарование дипломника, который осознает, что может закинуть свой диплом на антресоли, не описать никакими словами. Когда я его испытала по второму разу - не по моей вине, прямо скажем, интересные времена случились со всей страной, надо было зарабатывать, а не омывать слезами честно добытые корочки - у меня уже был нехилый опыт работы кем попало. Я и пошла куда попало: в первую же редакцию, которая подвернулась, к первому издателю, который сказал: издам и заплачу! Вцепилась зубами и вгрызлась в совершенно доселе незнакомые сферы писательской и журналистской деятельности, чтобы не оказаться на рынке или в офисе. Я сказала себе: десять лет! Я отдам десять лет зарабатыванию бабок, а потом подумаю, куда применить себя, красивую, по своему выбору.

Мне удалось. Многим - нет.

И те, кому не удалось, начали украшать себя воспоминаниями о былом величии. К которому, типа, имели отношение. Тем, что учились у культовых фигур. Хотя с годами все, любая бня, превращается в "культовые фигуры" и "культовые произведения". Время действует облагораживающе на все, что не уничтожает. И весьма средние, на взгляд коллег и современников, авторы, преподаватели, ученые приобретают ореол "Были люди в наше время!" Просто потому, что немереное количество их учеников и эпигонов, не нашедших себя ни в науке, ни в искусстве, расславляют их имена во всю ивановскую.

Особенно, как я уже сказала, в расславлении себя проявили филологи. Или это уже феллологи - от слова "фелляция" - с присвистом отсасывающие у средней руки писателей, критиков и литературоведов? Для такого спсилиста достаточно принадлежать к культовому поколению шестидесятников (что оно вообще такое - культовое поколение? всё, целиком?) - и ты в их глазах бог. Спустившийся с Олимпа, чтобы втоптать молодняк в дерьмо. Почему феллологи не делают разницы между писателями-критиками-учеными первого плана, второго, третьего, десятого? Да потому что не все учились у гениев, некоторые и у так-себе-преподов обучались и защищались. Что же им, отказывать себе в нехитром блаженстве писькомера? И вот уже опусы, которые во времена моего детства имели невысокий статус развлекательного чтива, возводятся в ранг сложной, пророческой и философской прозы, а те, кто их асилил, автоматом получает зачет звание глубокого мыслителя.

И, как мыслитель, присваивает себе право плохо делать то, чем сегодня зарабатывает на жизнь. Поскольку эта жалкая жизнь работенка, конечно, не соответствует уровню ученика Самого Того-Самого, Который. Ибо Сам - бог и небожитель, а его ученики - мелкие бесы не иначе как анделы небесныя. Не чета предавшим и продавшимся, работающим там, где работается. Лучше презирать то, за что тебе платят, халтурить и жульничать, нежели собраться с силами и стать специалистом в том, что делаешь.

Между прочим, при улучшении носителей информации, при их долговременности, а главное, при растущей потребности в информации мы будем получать все больше и больше всяческой культовой хрени из глубины времен. Местночтимых идолов, которых нам будут совать в физиономию: целуйте! клянитесь в любви и почитании! Не хочу. Я знаю, где этим божкам место и не думаю, что если воткну их на Олимп, моя система ценностей и мое самоощущение резко захорошеют.

Одно дело - личное пристрастие. Человек волен любить-обожать кого угодно и за что угодно. Но любовь бескорыстна, а жажда причастности корыстна до мозга костей. И если кто начинает юродствовать: я на этом рос, я это изучал, я был к этому близок, то самое главное в его изречениях слово - "я". Хочется приподняться над теми, кто рос на чем-то другом? За чей счет? Чаще всего не за счет собственных достижений.

На этой фразе меня сморил богатырский сон. И приснилось мне, что я стала фотографом в стиле фуд-стайл. И снимаю я серию фоток, где на огромных блюдах изобретательно выложены разные сорта колбасы. В черно-белом варианте блюда выглядели, как звездное небо. Серия неизобретательно называлась "Крапинки".

А рядом стояла моя сокурсница по МГУ и ворчала: "Крапинки... Крапинки! Вот спросят тебя в КГБ: Ципоркина, а что вы имели в виду своей серией "Крапинки"? Что наш человек себе такое изобилие может позволить только по праздникам, что ему до западного потребительского разнообразия, как до звездного неба пешком? Или что он тупой пожиратель колбасы, неспособный поднять взгляд в звездное небо? Будут тебе тогда крапинки, все небо в крапинку и клеточку..." - и в голосе ее слышалась гордость за то, что она знакома со страшной диссиденткой Ципоркиной. А когда мне за эту серию дали Сталинскую премию, она тоже ворчала и в ее голосе слышалась гордость за то, что она знакома со сталинской лауреаткой...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив