«Это не для личной мелочной славы»

Когда огонь проносили через деревню, то вдоль дороги стояли милиционеры в белых рубашках, а кроме них выходили навстречу какие-то обычные люди, труженики полей. Я не знаю, может, их принуждали, сгоняли, как это бывало в те времена, для массовости. Но все равно чувствовался большой интерес.

Тогда еще эстафета отличалась тем, что огонь несли непрерывно и только через города, которые располагались на пути к Москве, а не через всю Россию. Сейчас все более демократично, доступно для людей. Принять участие в эстафете может практически каждый, если его сочтут достойным.

Анастасия Жукова, Норильск

Прежде всего, хочу сказать о том, с какой радостью эстафету встречали люди в городе. Даже трудно передать, насколько это было для них важно. И я сама, естественно, волновалась — было очень приятно от того, что именно меня выбрали нести Олимпийский огонь. При этом меня удивило, что другие люди, которые бежали в Норильске вместе со мной, не испытывали особого восторга, их просто прислали по разнарядке с работы. То есть все тоже радовались и улыбались, но такой эйфории, как у меня, больше ни у кого не было.

Станислав Романов, Петрозаводск

Я ждал, что меня выберут, четыре месяца. Я — человек с ограниченными возможностями, получил ранение в Чечне в позвоночник, занимаюсь спортом, стрельбой из лука, профессионально, член паралимпийской сборной, и для меня пронести олимпийский огонь — это очень важное событие. У нас в Петрозаводске инвалиды сидят дома, и люди не знают, что они есть. Я хотел доказать, что мы можем многое, даже то, что здоровые люди не могут. И, конечно же, патриотизм подгонял меня. Хотя государство выделило мне только пенсию, и все. Помогает только мой комбат Кулик Юрий Владимирович. А государство только о себе заботится.

Да и мне ничего от государства не надо! Хотя я сам на многое для государства готов, потому как это же моя Родина, надо будет — еще пойду воевать, даже в таком состоянии. Потому что нельзя рассчитывать на толстых дядек, которые только говорят, а ничего не делают. Точнее, делают, но себе в карман. Я живу своими силами. Если появилось такое испытание [пронести огонь], то надо его пройти. Хотя испытание, на самом деле, это быть инвалидом в России.

Эстафета прошла отлично, друзья мои нарисовали плакат, основательно подготовились. Я волновался, не потухнет ли огонь. У меня мурашки по всему телу были. Когда я получил от другого факелоносца огонь, то забыл все, и огонь меня уже нес вперед. Потом уже, в автобусе, осознал, что я прикоснулся к олимпийскому огню, попал в историю самой продолжительной эстафеты в мире. Я боялся, правда, что огонь все же погаснет, но он не погас. Было бы обидно, если бы случилось, как в Москве, и пришлось бы нести не олимпийский огонь, а огонь от зажигалки.

Сам факел не разрешили оставить себе. Предложили купить за 12800 рублей. Некоторые факелоносцы приобрели и теперь продают в интернете за 300 тысяч. А будет еще дороже. У нас в России без этого никак.

Александр Юрьев, Коломна

После того как поучаствовал в эстафете, ходил рассказывать об Олимпиаде по разным местам. Сначала на присягу кадетов — чисто случайно, друг позвал, потом в школу. Я думаю, это практически для всех важно. Дети, класс пятый-седьмой, они все слушают, каждое слово. Им кажется, что человек сделал невозможное. Смотрят на тебя маленькие люди как на космонавта, и ты им рассказываешь только плюсы, только хорошее.

Детей, которые постарше, естественно, нужно чем-то заинтересовать. Рассказывал им, как занимался КВНом, сколько мы с ребятами в команде всего прошли... И обязательно говорил о том, что олимпийский огонь будет в космосе. КВНщики об этом тоже шутят, естественно, это же актуальная тема. На сцене это обыгрывается, первая зимняя Олимпиада в нашей стране — почему бы не пошутить. Тем более, всегда есть редакторы, которые плохую шутку не пропустят. Или шутку вне цензуры тоже не пропустят.

В интернете сейчас все время мурыжат, что факел гаснет и так далее. Когда я выступал в школах, постоянно говорил, что это все ерунда. Всегда есть три материнские лампады, и если факел вдруг потух, это ничего страшного, это не значит, что потеряли символ. Мне один мальчик из 11-го класса говорит: я видел в интернете, как внушительных размеров факелоносец бежал один, факел у него погас, а потом ему огонь зажигалкой подожгли. Я ему говорю: это полная инсценировка, не мог он бежать один! Всегда есть с одной стороны четыре волонтера-охранника, с другой четыре волонтера-охранника, плюс сзади инженер, который отслеживает все технологические аспекты, и еще главный охранник, который за всей обстановкой следит. Не мог факелоносец бежать один! Это инсценировка чистой воды была, а дети, естественно, поверили.

Александра Алимова, Смоленск

Я узнала о конкурсе на участие в эстафете из рекламы по телевидению. Моя младшая дочь сразу подала заявку на участие, а потом старшая посоветовала подать заявку и мне, раз я активная: бегаю на лыжах каждые выходные, участвую в ежегодных соревнованиях «Лыжня России», веду здоровый образ жизни, не мусорю. Вообще — подаю хороший пример окружающим людям в том смысле, что не надо лениться, надо преодолевать себя, иногда даже свою лень, чтобы хорошо и красиво выглядеть. А ведь все эти критерии необходимы были участнику конкурса! Очень хотела участвовать. Еще подумала, что стихи, которые я пишу с недавних пор (и знакомлю с ними своих друзей и коллег), тоже ведь делают мир лучше: они о добре и зле, о событиях в стране, о детях и малой родине. Люди воспринимают их очень одобрительно, задумываются, что-то переосмысливают для себя.

Патриотический дух, не долг, привит мне в детстве моими родителями-учителями. Отец и два его брата прошли всю войну, мой дед погиб на Курской дуге. Достоинство и честь в крови. Я считаю себя патриотом своей страны, я радуюсь ее успехам и не осуждаю за неудачи. Я горжусь своей страной и ее выдающимися людьми, своими земляками. Я болею за наших спортсменов на чемпионатах и олимпиадах. И я уже оформила паспорт болельщика и собираюсь поехать на Олимпиаду в Сочи на соревнования по шорт-треку. Пронести факел — большая честь.

И это все не для личной мелочной славы. Я пронесла бы его с честью даже по проселочной дороге без корреспондентов и камер. Пронести огонь, который был или будет после меня в руках спортсменов-олимпийцев, выдающихся людей, то есть выстроиться с ними в одну цепочку, — это подарок, это счастье. Конкурс был долгим и трудным, но желание выиграть становилось сильнее и сильнее! Мне в итоге доверили нести факел по почетному маршруту в Смоленске от памятника Кутузову до подножия [Успенского] собора. Я не подвела и с честью выполнила свою миссию факелоносца по привлечению как можно большего количества людей к Олимпийскому движению.

Валерия Филиппова, Архангельск

Бежать с факелом — незабываемое ощущение. Просто буря положительных эмоций! Но были и минусы: было скользко, факел был очень тяжелый, а сотрудники службы огня подгоняли меня, и это, наверное, удивило больше всего. Почти все факелоносцы шли пешком, а мне пришлось бежать изо всех сил. Но несмотря на это я чувствовала себя очень счастливой. Я бежала в сильный снегопад и метель, на улице было темно и холодно, но на моем слоте было очень много народа: меня пришли поддержать друзья и родственники, а также много незнакомых людей.

Понятно, почему многие недовольны тем, что ради эстафеты перекрывают улицы городов, но ведь без этого никак. Весь город заранее предупреждают о перекрытии улиц и предлагают заранее спланировать свое передвижение по городу или пользоваться в день эстафеты общественным транспортом. У нас в Архангельске была многокилометровая пробка, так как закрыли две центральные улицы города. Возможно, организаторам целесообразней было бы задействовать другие улицы, но приятнее все же бежать по красивым местам в центре.

Виктория Пулькина, Сыктывкар

Мой участок был не в самой людной части — мы бежали уже ближе к концу эстафеты, и народу было не так много, как на центральных улицах или на площади. Но все равно люди реагировали очень положительно, подходили, чтобы сфотографироваться, желали удачи и здоровья. Может быть, их просто плохо проинформировали, но многие думали, что в эстафете участвуют только спортсмены, причем именно те, что будут принимать участие в Олимпиаде (смеется). Они кричали: «Побед вам! Давайте! Завоюйте медаль!»

Когда вся эта тема только начала подниматься, мне казалось, что олимпийский огонь понесут только спортсмены, тренера, заслуженные мастера спорта и так далее. Теперь уже понятно, что это народная эстафета. Неважно, какой там масштаб — в космос факел отправляют или опускают на дно в какую-то впадину... Главное, что обычные люди, непричастные к спорту, могут стать частью эстафеты и прикоснуться к Олимпиаде хотя бы так.

Юрий Пьянков, Архангельское (рассказывает мать Елена)

У Юры почти с рождения, с шести месяцев, начались судороги, и мы даже планировали для ребенка инвалидное кресло — он не только вокруг себя не ориентировался, но и просто на ногах не стоял. С мышцами были проблемы. Но нашли хорошего доктора, сняли судороги. Казалось бы, эпилепсия ушла, ребенку надо развиваться, а у него пошел как защитная реакция аутизм. Руки-ноги Юра накачал, он вокруг себя вообще ничего не видел. Потом, уже примерно десять лет назад, переехали на дачу и завели собаку Роксану; с ней у Юры начал пробуждаться интерес к окружающему миру.

Потом он стал заниматься спортом — бегать с собакой, в мае 2012 года пробежал с Роксаной 100 метров на турнире телеканала «Звезда». Точнее, не пробежал, прошел. Занял второе место, других там просто не было (смеется). Но был очень горд собой.

Когда мы подали заявку на участие в олимпийской эстафете и нас выбрали, начали заниматься серьезно. Два километра бегать, три, пять. На первой тренировке дали Юре в руки обычную березовую дубину вместо факела, и они с собакой вместе очень гордо с этой палкой шли. Надо отдать должное Роксане — она всегда Юру тянет, даже если он не хочет бежать. Аляскинские маламуты, собаки-тяжеловозы, могут до 400 килограмм тянуть, а в Юре, наверное, 100. Если он падал, она подбегала к нему, вставала на задние лапы и помогала подниматься, тормошила, чтобы он не сидел.

Когда начали бегать, даже кровавые мозоли на ногах с непривычки появились. Парню 24 года, всю жизнь он просидел дома, а тут приходится бегать. Но мы вдруг поняли, что ему нравится. Ему просто нравится, что в жизни появилась какая-то цель, нравится тренироваться.

К нам за три-четыре дня до эстафеты олимпийского огня приезжало телевидение от Малахова. Юру снимали, но репортаж так и не вышел. Когда приехало телевидение, Юра однозначно выкинул вперед руку и сказал: все, уходите, не буду ничего. И не стал показывать вообще ничего. Поэтому, когда мы приехали на эстафету в Архангельское, я просто испугалась и подумала: боже мой, что мы делаем. Куча телевидения, куча репортеров.

И вдруг подносят лампаду, зажигают факел.. Я смотрела на своего ребенка, а он в этот момент сиял сильнее, чем сиял тот самый олимпийский огонь. На всех фотографиях у нас улыбка до ушей. Юра только переживал, что мы очень медленно бежим, на тренировках бегали гораздо быстрее. И Роксану приходилось сдерживать. А быстрее бежать не получалось — впереди ехала машина с телевидением.

Сейчас он постоянно читает интернет, смотрит видеоролики, последний месяц у нас прогресс просто день за днем. При этом жуткая ностальгия, потому что олимпийский огонь мы уже пронесли и, скорее всего, больше никогда его не понесем. Поэтому планируем участвовать в различных соревнованиях российских, ездить на нартах с собаками. Наверное, мы единственные факелоносцы, у которых после этого олимпийского огня жизнь поменялась настолько сильно, что останавливаться теперь уже просто нельзя.