этнография и антропология
clear_text — 16.05.2014 РАБОЧИЕ ЛЮДИПоздняя осень.
Поздний вечер. В метро напротив меня – две девушки. То есть две молодые женщины, совсем молодые, лет по двадцать. Самое большее – по двадцать два.
Крупные, рослые, плечистые, бедрастые, лыткастые – то есть с сильными рельефными икрами, которые видны сквозь трикотажные брючки одной и старые джинсы другой.
Обе в разношенных, со сбитыми носами коротких сапогах сорокового, наверное, размера. У той, что в джинсах, сапоги коричневые. У той, что в трикотажных брюках (почти трениках) – бывшие черные, посеревшие.
На обеих – пуховики, тощие пестрые шарфики. Без шапок. Клеенчатые сумки на коленях. У одной в руке мобильник – маленький, старый, треснутый, заклеенный скотчем.
Она получила смску, показывает подруге. Та толкает ее локтем в бок, что-то шепчет прямо в ухо.
Обе смеются. У них веселые обветренные румяные лица. Короткие брови, толстые носы. Обветренные губы. Светлые глаза. Тонкие русые волосы.
Руки!
Большие, красные, в цыпках, с въевшейся чернотой под широкими и плоскими, будто бы разбитыми ногтями. Потрескавшиеся пальцы. Ни следа лака, ни колечка. Как будто они работают на штукатурке без перчаток, или рубят дрова, или работают в огороде. Или и то, и другое, и третье.
Я такие руки последний раз видел лет двенадцать назад, когда в дальнем городе на окраине ехал в маршрутке. Вот там, в заводском районе, такие женские руки передавали деньги водителю – широкие, пошорхлые, с короткими ногтями.
И вдруг – в Москве. На Сокольнической линии. Среди чистой, так сказать, публики.
Внезапное чувство уважения и симпатии.
Хорошие какие девушки.
|
</> |