Эротические фантазии третьего рода. Часть V (18+)

detnix — 24.11.2014 Василий начал приходить в себя. Он с благодарностью смотрел на своего спасителя, стесняясь снять руку с надёжного плеча. «Какие они смелые, какие благородные», — всплывали в голове банальности в духе рыцаря Айвенго. Благородные разбойники в лохмотьях камуфляжа передвигались перебежками, хищно сканируя стволами родные до боли перелески и плохо выбритое жнивьё. «Это что у тебя? — опрокинул его лирическое настроение чернявый. — Часы?» Не успел раненый ответить утвердительно, как элитные часы перекочевали в карман атамана. «Что русские, что хохлы — одним миром мазаны, — огорчённо подумал Василий, но для укрепления доверия добавил, — Вторые там остались…» «Где, там? — встрепенулся спаситель, сбрасывая его руку с плеча. — И что ты молчал, фраер малохольный!» Он говорил отрывисто и невнятно, выплёвывая слова, будто пригоревшую кашу. Где, справшиваю, оставил?» —  «В кармане у бугая…» «Пёс ты скажений, считай танк украм подарил!» «Какой танк?! Это ж часики наручные!» «Часики-классики, — передразнил командир ватажки, — Да я бы укропов за эти котлы заморские на два БТРа раскрутил!» — сверкая чёрными угольками глаз, выговаривал спаситель, слегка картавя. — Мыкола, а ну брось чужую жинку тискать, — мухой сюды!.. Этого малохольного на мушку, бабу деду Панасу сдай, да кликни Скайвокера. Зараз слетаем танк у свидомых взад отобъём». «Я-то чем хуже Скайвокера, Гиви?» — заныл Мыкола. «Цыц, бисова душа, сполняй, кому гутарю!»


Охотники за танком возвращались втроём. Впереди, подгоняемый двумя автоматами семенил Бугай, глупо улыбаясь и с надеждой взирая на конвоиров. «Жена, детишки мал-мала, скотина без надзору… — ласково ворковал громила, стараясь подбирать русские слова, — Старшему обновку справил, как мобилизовали… жил чинно-благородно, и таракана за печкой не трогал, а тут сунули ружьишко в руки и всё, давай-давай! А куды давай, зачем давай — так и не розтлумачували». Завидев Василия, пленный бросился к нему с распростёртыми объятиями: «Добрый чоловик, не дай православной душе сгинуть, я ж тебя от ворогов заслонил!..» Василий посторонился и очередной спаситель, причитая и пуская носом пузыри, прошествовал в сторону удаляющегося дозора. Замыкающий группу Гиви, скаля зубы, одной рукой жонглировал трофейными часами.

Вскоре сзади ударили пулемёты. Группа ускорилась. Оглянувшись, Василий увидел, как сминая подлесок, в поле выползают две боевые машины десанта. Дозор опрометью бросился к спасительным развалинам свинофермы. Рявкнула семидесятитрёхмиллиметровая пушка «Гром», обрушив бетонную ферму. В считанные секунды обветшалые проёмы сельхозстроения ощетинились конусами гранатомётов. Украинские БМДэшки, обдавая гарью бегущую сзади пехоту, рванули вперёд. «Огонь!» — что есть мочи заорал Гиви. Первые ракеты ушли «в молоко». И наконец — «Есть! Попали!» — радостно крикнул командир, оборачиваясь в поисках автора удачного выстрела. Искал недолго. В пяти шагах прыгала от радости Кристина, непрерывно целуя деревянное цивьё РПГ-7. «Хто не скаче, той хохол!» — вопила она, заголяя стройные ноги в модных колготах с имитацией чулков на штрипках. Вторую машину добил пленный Бугай, после чего с пасхальным выражением на лице завёл старую пластинку: «Жил чинно-благородно, жинку холил-лелеял…»

Удачную вылазку отмечали в ресторане. Василий и Кристина сидели во главе стола, а вокруг шумело и гудело воинство. «Горько! — орали ополченцы, — Горько, бисовы дети!» Назвавшись женихом и невестой, парочка, словно школьники на перемене, сливались в целомудренных поцелуях. «Как здорово! Никогда бы не подумала, что поцелуй может быть таким сладким», — шептала невеста. «Я — тоже», вторил жених, ощущая, как душа, словно птица бьётся в тисках его вздымающейся груди.

Волоокий Гиви уже третий раз подкатывал к Василию чтобы запечатать его  горящий от кавказских разносолов рот влажным брудершафтом. «Пей, залётный! Однова живём! Сегодня — жених, а завтра боец! Ко мне пойдёшь, али к Моторолле?», — стреляя легким косоглазием на невесту, подзуживал чернявый атаман. «Мне без разницы, лишь бы укропов крошить», — хорохорился избранник. «Вот и молодца! — радостно скалился командир, — Новобранцу до краёв — пускай причастится!… А что это ты не по форме одет?.. Скайвокер, одна нога здесь, другая — там, живо в каптёрку, подбери там что с гуманитаркой пришло. Оденем будущих разведчиков по форме». Пока Скайвокер распечатывал короба с надписью «Героическим защитникам Донбасса — от высотников «Донстроя», пока рылся в диковинных подарочных ватниках, в ресторане кружили танцы. Гиви скакал козлом вокруг раскрасневшейся невесты, отбивающей ирландскую морзянку высокими каблуками. Василий с тоской взирал на танцевальную вакханалию, кляня себя в том, что в детстве не пошёл на бальные танцы, а три года дурак-дураком колдовал над кордовыми авиамоделями в клубе «Умелые руки».

К скучающему жениху подсел насупленный коренастый субъект с бородкой. «Что, тоже не одобряешь?» Василий неопределённо повёл плечами. «То-то! Им, гусарам, что в бой — что в танцы! Никакой идейности…» При слове «идейность» молодой человек скривил мину, вспоминая идейных товарищей по партии. «Пресытился, не хочу сидеть на постных собраниях, жизни хочу, хочу быть гусаром и стрелять из автомата».

— Верно мыслишь, — превратно истолковав его кислую мину, произнёс коренастый, сверкнув генеральскими погонами. — Идём к нам! Новую Россию отстраивать будем. Не по западным, — по своим лекалам…
— Нет, спасибочки, я — в Москву! Там буду ваш опыт в жизнь претворять! Хочу, чтоб как у вас, танки, партизаны…» — Василий окончательно запутался в своих хотелках.
— Не дури, — оборвал его субъект, — Накаркаешь ещё, хотя, если подумать,  всё к тому идёт. Да, ещё, любезный, ты с этими глупостями только Стрелкову на глаза не попадайся, — мигом в расход пустит. Он за скрепы державные любому глотку перегрызёт.
— Тогда в тир ходить начну!
— Чудак ты, неотёсанный. Меньше стреляй — больше думай!.. Да, кстати, Алексеем меня звать. Тебя-то как по батюшке? — Василий назвался. — Давай за знакомство! — поднял фужер генерал, — Пей шустрей, пока они до коронного номера не добрались.

И действительно, не успел Василий вернуть пустой стакан на стол, как шум борделя перекрыл возглас: «Устрицы!» Это кричал чернявый, не снимая руки с талии Кристины. «Шеф, я кому сказал — устриц! — сверля угольями глаз подбежавшего хозяина заведения, повторил он. — Что значит не хватает… держи, гнида!» — с этими словами атаман сунул в раболепно протянутую ладонь трофейные часы. «Тварь хохляцкая! — заорал с трудом встающий со стула Василий. — Какого хрена танк на устрицу меняешь?!» Он шёл набычившись, будто намереваясь забодать гусара. «Не дрейфь, жених, — с улыбкой парировал Гиви, — «военторг» откроется — любой гаджет на гусеничном ходу по дешёвке прикупим… А вот и обновы! — возвестил он, меняя тему». В дверях стоял Скайвокер с перетянутыми бечевой комплектами обмундирования.

Василий, поминутно заваливаясь на бок, натягивал ватные штаны и фуфайку с оранжевой накидкой. Кристина, не снимая наряд для коктейлей, живо облачилась в простроченный скафандр для монтажных работ. Зал одобрительно гудел! «Любо!» — орали захмелевшие казаки, заглянувшие на огонёк. В конец осоловевший жених, превозмогая скованность дарёных обнов, поднял гранёный стакан с водкой и срываясь на фальцет, провозгласил — «За победу!» Грянуло «Ура!», потом «Гип-гип ура!», потом троекратное… Василий глупо улыбался, озирал публику и пытался незаметно съехать вниз по стене. «Мальчики, мальчики, — селфи!» — звонким голосом закричала Кристина, вынимая из ватника розовый «Айфон». «Получилось! — пискнула она, когда вспышка осветила участников донецкого карнавала. — Повторим для верности!.. Опять получилось! Но где же мой Вася?..» Василий, в счастливом блаженстве, раскинув руки, лежал на полу, вызывающе демонстрируя трафаретную надпись «Донстрой» на своём новом оранжевом жилете.

«Опять с кровати упал», — констатировала Катерина, войдя в мужнины покои. Василий мычал, упершись руками о пол, и раскачивал голову как телёнок с отёла. — «Понятно, — молвила Катерина, принимаясь за обыск в их некогда общей спальной. — И где этот гад выпивку прячет?!.. Васька, тебе говорю — куда пустые бутылки дел скотина? Снова в форточку выбросил?» Пьяный муж отчаянно закивал головой лишь бы завершить эти муки изматывающей яви. «Как ты завтра на семинар по марксистской эстетике пойдёшь, свинья ты этакая!» «Не пппойду, — превозмогая взбесившуюся артикуляцию, вымолвил супруг… — Вообще никуда не ппойду… Завтра же уууеду… Выучусь на танкиста… Накрошу укропу…»

В ту ночь Василий так и не уснул. Он сидел, обняв унитаз и, сгорая от ревности, думал о невесте, оставшейся в лапах лихого гусара. Вернувшись с работы, он зашторил окна, разделся и прыгнул в кровать навёрстывать упущенное.

Часа два он ехал на скрипучей повозке в одиночестве. Со свежей головы легко разговорил возничего, который долго и нудно рассказывал о трудной жизни простого тибетца и бесчинства китайских оккупантов. Василий не столько слушал этого иссушенного солнцем аборигена, сколько с весёлой ухмылкой наблюдал за движением его губ. Они перемещались вверх и вниз как в скверно дублированном фильме. Тибетец глубокомысленно делал паузу, а в уши лились сетования и кряхтения старого человека. Он быстро шамкал беззубым ртом, а в воздухе стояла тишина. «Чудно́ устроен этот сонный мир», — удовлетворённо подумал путешественник, когда рядом с ним на циновку плюхнула невесть откуда взявшаяся Кристина. «Привет! Давно меня ждёшь?»

=========================================

И опять объявляю паузу. Не умею я долго сочинять. В словах начинаю путаться, сюжеты мимо со свистом пролетают. Завершу рассказ завтра! Честное благородное.

Вчера же пришлось править интервью, которое я якобы дал одному корреспонденту. Всего две по сто пропустил, а наплёл столько, что стыдно было читать. Опять на меня обидятся сослуживцы. Оскорбятся праведные блоггеры. Ну не умею я в последнее время серьёзно ни разговаривать, ни писать. Просил, чтоб не печатали эту дичь. Вроде как обещали подумать. Помнится у Гашека в Швейке аналогичный пассаж был описан: «А  какие  оскорбления  государю   императору   делаются спьяна?» — спросил Бретшнейдер. … «Какие оскорбления наносятся государю императору спьяна? — переспросил  Швейк. —  Всякие. Напейтесь, велите сыграть вам австрийский гимн, и сами увидите, сколько  наговорите». Вот и я слегка выпил, а недалеко гимн России исполняли…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив