Элекционные беспокойства - 3

      Бегство круля Генрика смешало все карты и опрокинуло доску, на которой разыгрывалась хитроумная игра в политик. Есть мнение, что это побег был на руку Ивану, поскольку избавлял его от множества опасностей, свзанных с пребыванием оного круля на престоле Ржечи Посполитой – ведь если считать его турецким кандидатом, то… В общем, турок ante portas, турецкая угроза снова маячит на горизонте и все такое, что к этому прилагается – старинное пугало отечественной историографии, ибо известно же, что страшнее Великого Турка нет никого в целом свете. Правда, здесь не совсем ясно, зачем Великому Турку воевать с Россией, когда у него и без того хватает проблем с персиянами злоумудренными и с имперцами на Балканах, а со всяким испанцами, венецианцами и прочим кефирами (зачеркнуто) кяфирами в Средиземноморье (а на случай, если нужно будет напомнить о своих интересах в Восточной Европе, так для этого есть кусючий вассал – крымский «царь»).
      Так или иначе, но началось новое бескоролевье и новый тур элекции. Расстановка сил несколько переменилась. Значительная часть магнатерии склонялась к тому, что избрать королем императора Священной Римской империи германской нации Максимилиана другого – удобно же, ведь император не будет мозолить глаза магнатам, пребывая то в Вене, то в Венгрии (надо ведь выстраивать отношения с венгерской магнатерией, не менее заносчивой и эгоистичной, чем польско-литовская). И пока император будет пребывать в Ржечи наездами, кто будет ею управлять – вопрос, конечно, риторический. Правда, сам император не изъявлял особого желания участвовать в этом блудняке, но был готов (и таки потом сделал это) отправить на выборы своего сынулю, эрцгерцога Эрнеста (Эрнста- можо его и так называть он не обидится, ему уже все равно). В общем, тут возникла определенная проблема.
      Но была и другая проблема, более серьезная. Вожди польской шляхты задним умом чувствовали, что выборы австрийца больше на руку магнатам, нежели им, бла-а-ародным шляхтичам – магнаты поимеют такую власть, что в бараний рог согнут любого, и так вон, творят что хотят, только щепки летят. Нужен был кандидат, который мог дать эффективный окорот магнатам, и та «слава», которую всеми силами пыжились (и, кстати, не без успеха, особенно среди либеральствущих историков и публицистов с литераторами всех времен) создать ягеллонская пропаганда (и тут очень пригодились ей услуги князиньки Курбского, ради красного словца не пожалевшего никого, черной желчью написавшего «Историю о князе московском», предопределившим судьбу образа Ивана как образцового Tyrann’a на века), тут сыграла как раз против магнатов. Именно такой Tyrann и нужен был шляхте (не всей, конечно, но немалой ее части) для того, чтобы поразить в самое сердце и мошну магнатов ненавистных.
      По этой причине шляхетская оппозиция, преодолев немалые трудности, вызванные попытками магнатерии воспрепятствовать ее, шляхты, контактам, с Иваном, постаралась и сумела таки установить прямую связь с царем и снова предложить ему корону.
      Иван внимательно выслушал шляхетского посланца, некоего Граевского, и на этот раз как будто бы проявил большую заинтересованность в предложении стать крулем. Он повторил свою программу предвыборную, но несколько скорректировал ее в пользу предложенцев – так, например, он согласился с тем, что нового круля можно избрать, но поставил непременное условие – выбирать можно будет только среди членов его семейства (напомним, что у Ивана было на тот момент три сына – старший Иван, который молодой, который умный был детина, средний, Федор, который и так, и сяк, и младший, Димитрий, который вовсе был не дурак). Иван обещал также «жить на свои», т.е. пускать на государственные расходы средства со своих владений (гм, а вот она, опричнина, вот он, старый добрый фиск цезаря!) и даже пообещал, что будет наделять землями шляхтичей в «Московии» - там де земли много, всем хватит (вот это выглядит весьма сомнительно, как впрочем, и вся предвыборная программа Ивана – есть такое мнение, что то, что Граевский доставил своим подельникам, есть ничто иное, как очередной памфлет).
      Наконец, Иван изобразил готовность пойти на уступки и в религиозном вопросе – вопрос веры стоял очень остро, и видеть православного государя на троне Ржечи очень многие не хотели. Иван же как будто заявил, что пускай богословы всех конфессий устроят диспут, и он примет ту сторону, которая де докажет, что ее редакция Истины правильнее. В общем, с таким вот багажом, если верить традиционной версии, Граевский и отъехал обратно в Ржечь.

      Государь, там эта собака латинская стоит за дверями, с челобитной. Велишь принять?



      To be continued.