Екатерина Павловна. Жена генерала Багратиона

nash_dvor — 22.02.2021 Жизнь одного из лучших русских полководцев князя Петра Ивановича Багратиона окружена массой домыслов и сплетен. Особенно много их связано с молодыми годами князя и его женитьбой. За свою 46-летнюю жизнь генерал Петр Багратион провел в седле столько же времени, сколько иные проводят в креслах. Он был любимцем, "богом" российской рати (Бог рати он) и, по мнению Наполеона, самым талантливым из русских военачальников. Но в личной жизни он был, увы, несчастлив.




Генерал Багратион, легендарный герой двенадцатого года... Его называли «львом русской армии». Солдаты его боготворили.Но то была армия.Там Багратиону было полной мерой отмерено и преданности, и любви. Мирная же жизнь— короткие передышки между боями — обделила его теми обыкновенными радостями, что без всяких хлопот достаются большинству.Между тем в этом стоике билось сердце, не менее других готовое обожать странное загадочное создание — женщину...Едва эта восемнадцатилетняя красавица появилась в свете, как за ней утвердилась слава отчаянной кокетки. В голубых, из-за близорукости по-детски беспомощных глазах отражалось совсем не то, что было в сердце. Однако далеко не все могли вовремя заметить расставленные силки, и попадались, и страдали.
Встретившись с Екатериной Скавронской на балу в 1800 году, Багратион поначалу сторонился слишком роскошной дочери знаменитой потемкинской племянницы Екатерины Васильевны Скавронской-Литта.



Петр Иванович был уже далеко не мальчик-все же 35 лет. Он отлично понимал, что для него нужна совсем иная подруга жизни. Тихая и терпеливая, которая способна отрешиться от дворцовой круговерти, разговорчивых флигель-адъютантов, легкомысленных подружек, ради него, которого надо ждать с полей сражений, проводя одинокие вечера у колыбели.
Багратион подозревал, что молоденькую Скавронскую это не может устроить. Танцуя с ней, он старался унять предательски громко стучавшее сердце, был на глазах у нее очень любезен с другими дамами. Его хитрость отстраниться от кокетливой красавицы, должно быть, принесла бы свои плоды. Но на горе Багратиона Екатерина Павловна решила затеять свою игру.

Ее увлекла мысль, от которой, кажется, кровь в жилах бежала быстрее: завладеть сердцем человека прославленного и известного, вскружить голову, заставить страдать того, кто презирал все опасности на свете....«Уже один швейцарский поход мог бы составить славу Багратиона — без него померкла бы слава Суворова и его чудо-богатырей», — писали о князе Петре Ивановиче. Но все слова меркли перед теми характеристиками, которые ему давал сам великий генералиссимус. В каждой реляции с театра военных действий он подчеркивал личное мужество своего молодого сподвижника. Все понимали, на ратном небосклоне России появилась яркая полководческая звезда. Имя тридцатипятилетнего генерал-майора, овеянного романтической славой, было у всех на устах.




Уязвленная упорным нежеланием Багратиона идти на сближение, Скавронская перешла в решительное наступление. На одном из балов она сама подошла к Петру Ивановичу и сказала, что храброму воину не к лицу избегать слабой женщины.Перчатка была брошена. Багратион принял вызов. В этом поединке он оказался безоружен и влюбился в молодую красавицу со всем пылом и безоглядностью темпераментного южанина.Как только Екатерина Павловна поняла, что цель достигнута и герой у ее ног, азартное чувство охотника оставило ее. Она дала понять Петру Ивановичу, что рассчитывать на взаимность тот не может. Удар был неожиданным, коварным, а доверчивый Багратион выглядел слишком ошеломленным, чтобы этого не заметили другие. Слухи о сердечной ране, нанесенной генералу, дошли до Павла I, и он решил дело без долгих церемоний. Петру Ивановичу было приказано задержаться после дежурства, а Екатерине Васильевне Скавронской прибыть во дворец вместе с дочерью, одетой непременно в венчальное платье. Птицелов, таким образом, сам попался в сети.

Драматизм ситуации усугубился еще и тем, что принявшая такой неожиданный поворот интрижка с Багратионом совпала для Екатерины Павловны с семейным скандалом. Обе сестры Скавронские были влюблены в одного и того же человека — графа Павла Палена. Тот же предпочел младшую, Марию. Екатерина не смогла примириться с потерей, во всем обвиняла коварную сестру и на всю жизнь с ней рассорилась.




Повинуясь приказу, в пять часов вечера 2 сентября 1800 года невеста в сопровождении родственников прибыла в придворную церковь Гатчинского дворца, где ее ожидали пресвитер Николай Стефанов и тридцатипятилетний жених — Багратион. При их венчании присутствовали Павел I и императрица Мария Федоровна.«Блиц-венчание», как отмечал камер-фурьерский журнал, завершилось «вечерним столом». Вероятно, невеста в парадном «русском» платье и с бриллиантовыми украшениями, подаренными в день свадьбы императрицей, как и жених, лишь вчера не помышлявший о супружеском союзе со Скавронской, были во власти сложных чувств.

Эта насильственная свадьба стала началом семейной драмы, глубоко затаенного несчастья Петра Ивановича. Он и его жена остались для биографов полководца «лжесупругами». Разумеется, на Екатерину Багратион потрачено много черной краски. Главное обвинение — нелюбовь к мужу. Никогда не принимался во внимание факт навязанного замужества, сам по себе не предвещавший ни любви, ни согласия.Однако поначалу ничто не предвещало близость семейной драмы. После медового месяца, проведенного в Гатчине, и скорого переезда в Петербург жизнь каждого из молодоженов пошла по своему, уже заведенному кругу. Петр Иванович служил, Екатерина Павловна прилежно исполняла обязанности светской дамы.




После официального придворного траура по поводу смерти Павла I, убитого заговорщиками 11 марта 1801 года, жизнь двора была даже оживленнее, чем прежде. Багратион посещал со своей женой балы, танцевальные и музыкальные вечера, но завсегдатаем дворцов ему не удавалось стать. Да он к этому и не стремился. Всё его время поглощала служба — егерский батальон Багратиона считался лучшим в петербургском гарнизоне.Положение известного генерала и круг светских знакомств, значительно расширившийся с женитьбой, требовали больших средств.

А их у Петра Ивановича не было. Жил он всегда исключительно на свое жалованье. Для того чтобы как-то свести концы с концами, на продажу шли деревни, пожалованные за боевые отличия. Когда появлялись деньги, в квартире Багратиона, которую он нанимал, так как своего дома у супругов не было, пир шел горой. Денис Давыдов в своих воспоминаниях писал: «Он любил жить роскошно, всего у него было вдоволь, но для других, а не для него. Сам он довольствовался весьма малым...» Вот этого нельзя было сказать о Екатерине Павловне, чье приданое, терзаемое безумными тратами, таяло, как сугроб на мартовском солнце.




Конечно, в отношении богатства Багратион не мог равняться со Скавронскими-Литта. Но что касается знатности... Тут Петр Иванович, происходивший из древнего рода грузинских царей, мог дать десять очков вперед фамилии жены, выплывшей из небытия в начале XVIII столетия благодаря бойкой служанке в доме пастора Глюка.(Марта Скавронская -Екатерина 1)

Осенью 1805 года Петр Иванович все же покинул пределы Отечества. Он отправился на войну, Екатерина Павловна же — на поиски острых ощущений в европейских столицах. Их жилище, так и не обжитое, не согретое семейным теплом, опустело, и теперь уже навсегда...В постоянных метаниях из государства в государство «блуждающая княгиня» словно искала и не находила себе пристанища. Эффект, который она производила изрядно тешил ее тщеславие. Все в этой женщине удивляло, вызывало смятение чувств: восхитительная внешность, обилие роскошных нарядов, непривычная даже для Европы смелость поведения, огромное состояние, расточаемое в безумных тратах. Она сводила с ума поэтов и членов королевских семейств.





Принц Людвиг порвал из-за Екатерины Багратион старинную любовную привязанность, шокировав этим общество. Гёте был сражен ее красотой. Кстати он, видевший Екатерину Павловну в 1807 году в Карлсбаде, оставил выразительный портрет княгини. «Чудный цвет лица, алебастровая белизна кожи, золотистые волосы, таинственное выражение...» Он добавлял: «При своей красоте и привлекательности, она собрала вокруг себя замечательное общество». Наблюдая успехи княгини Багратион, один из свидетелей ее европейского триумфа справедливо замечал, что «на это одних денег недовольно, надобно уменье, любезность, ловкость...».

Безусловно, всем этим Екатерина Павловна обладала в полной мере. Однако что в этом самому Багратиону? При живой жене он чувствовал себя то- ли вдовцом, то ли разведенным. Трудно в одиночку переживать горе. Быть может, еще труднее, чем блистательный час славы...В сражении при Шенграбене Багратион не только сохранил от верной гибели свой шеститысячный отряд, но этими малыми силами сумел сдержать тридцатитысячный корпус Мюрата.




По Москве и Петербургу прокатилась волна балов и праздников в честь героя Шенграбенского сражения. И не случайно — в ту пору не было в русской армии генерала, способного соперничать с Петром Ивановичем в благоговейном отношении соотечественников. Однако, как это всегда бывает, его популярность вызывала повышенный интерес к его личной жизни. А именно ее-то генерал хотел бы оградить от постороннего взгляда.

Конечно, небрежение жены, ее вызывающее поведение, пересуды в обществе больно задевали. Но заставить умолкнуть и сочувствующих, и злорадствующих было не в его силах. Гнев и досада Петра Ивановича выливались в строчках немногих сохранившихся писем тем, кому он доверял: «Если бы я и был недоволен моею женою, это я. Какая кому нужда входить в домашние мои дела», «...она, кто бы ни была, но жена моя. И кровь моя всегда вступится за нее. И мне крайне больно и оскорбительно, что скажут люди и подумают...»

Денег, денег и только денег постоянно требовала Екатерина. На этой почве возникали беспрестанные недоразумения, тяжбы, займы, продажи, закладные, что грузом висли на шее Багратиона. Даже десять его генеральских заработков не смогли бы удовлетворить расточительную красавицу. Но что было делать? В его представлении женщина, носящая его фамилию, продолжала оставаться нераздельным с ним существом. «Однако она жена моя, и я ее люблю конечно». В этой фразе весь Багратион. Нет ни одной ситуации, в которой он повел бы себя не как настоящий мужчина и рыцарь.





Долго и отчаянно звал Багратион жену в Россию. Он бомбардировал ее письмами с таким упорством, что даже знакомые уговаривали Екатерину Павловну черкнуть мужу хоть строчку. Иногда Екатерина Павловна удостаивала Багратиона ответом. Легко представить, каким напряжением воли удавалось смирять гордому кавказцу самолюбие, чтобы просить посредников склонить княгиню к возвращению домой. В ответ она жаловалась, что больна, а посему принуждена лечиться в Европе.Не раз Багратион собирался к Екатерине сам, но то безденежье, то военная кампания рушили его планы.

Тем временем княгиня Багратион без труда завоевывает австрийскую столицу. Самая модная, блестящая, заставляющая о себе говорить женщина. «Ее туалеты и экипажи отличаются неслыханною оригинальностью», — заносит в свой дневник княгиня Мелания Меттерних. Но не это выдвигает Екатерину Багратион в ряд самых примечательных личностей,осевших в Вене. Ее салон сделался оплотом антинаполеоновского влияния. Ненависть к диктатуре, установившейся во Франции, стала толчком к новой сфере деятельности. Она заступила на негласный дипломатический пост, объединив вокруг себя влиятельных и авторитетных европейцев — противников Наполеона.
Под её воздействием подверглось бойкоту французское посольство в Вене. Из ее дома распространялась антифранцузская пропаганда. «Тут составлялись заговоры против лиц, стоявших у власти, — пишет свидетель тех событий, — здесь зарождались оппозиционные страсти...»Надо сказать, что эта роль ей вполне удалась. Во многом разделяя те чувства, что владели ее соотечественниками в эпоху наполеоновского нашествия, княгиня Багратион не упускала случая подчеркнуть свою принадлежность России.




В 1812 году княгиня овдовела. Бородино стало последним полем битвы для прославленного генерала, получившего тяжелое ранение ядром в ногу. Скончался Петр Багратион 12 сентября в имении своего друга князя Б.А. Голицына в селе Сима Владимирской губернии. На скромных похоронах из боевых соратников генерала присутствовал только начальник штаба 2-й Армии Эммануэль Сен-При, который получил ранение практически одновременно с Багратионом и лечился неподалеку.

Екатерина Багратион всю войну прожила в Вене, внося свой вклад в победу. Затем перебралась в Париж. В 1815 году, во время Венского конгресса, она устроила грандиозный бал в честь императора Александра I, который называл очаровательную соотечественницу «интимным другом».

Время щадило Екатерину Павловну. Остались воспоминания современников о том, что и в тридцать лет у нее была фигура пятнадцатилетней девушки. Уже в 30-х годах она вышла замуж за английского генерала Карадока, но скоро с ним рассталась, не пугаясь подступавшего одиночества.Княгиня на 45 лет пережила своего знаменитого мужа. Скончалась в возрасте 75 лет, похоронена в Венеции.




И сегодня наши соотечественники, посещая могилы великих деятелей русского искусства Дягилева и Стравинского, иногда заходят в тихий уголок кладбища, где на потемневшей мраморной плите сохранилась надпись Princesse Catherine Bagration, напоминающая о женщине, небольшой портрет которой сопровождал ее мужа даже в Бородинской битве.
Можно сказать точно: Петр Иванович тоже, несмотря ни на что, не забывал ту, с которой стоял перед алтарем Гатчинской церкви. Незадолго до гибели он заказал художнику Волкову два портрета: свой и жены. Воистину у каждого сердца — своя загадка...


https://www.liveinternet.ru/users/4892480/post456675442/
https://www.chitalnya.ru/work/2475830/

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив