Едут-едут на жирафах наши казаки

serh — 17.05.2011 Прикольнейгая, надо сказать, история случилась нынче на Патриарших в позапрошлом веке в Эфиопии. Чем черт не шутит, эта земля могла оказаться нашей, российской. Каково, скажем, предложение слетать на выходные в Новую Москву, погреться на абиссинском солнышке?
За байку спасибо Александру Попову. Слава ему, слава.

Казачья станица на африканских берегах
Величайшая авантюра или неудавшаяся экспансия?

Всегда интересно наблюдать, как века, стесывая с авантюристов все отрицательные черты, превращает их в приглаженных и аккуратных отличников. Увы, будь такими Колумб или Ермак – Америка бы не была открыта, а Сибирь вряд ли бы присоединилась к России. Но если темы судебного преследования Колумба в Португалии или откровенного разбоя Ермака в Сибири тщательно замалчивают, то авантюризм Ашинова, пытавшегося колонизировать для России Африку, имеет весьма много доказательств, может быть просто в силу неудачи миссии.

Необходимо признать, что без гнездящихся в душе чертей вряд ли возможны великие завоевания. А то, что сегодня считается авантюрой Ашинова, вполне могло стать таковым. Представление Николая Ивановича Ашинова стоит, пожалуй, начать с одной из историй из его жизни, которая характеризует его весьма полно. Бывая в Москве, он останавливался в доме своих единоверцев-старообрядцев, где была молодая девушка, сосватанная за 60-летнего богатого старика. В день обручения Ашинов был в Москве, и девушка, проходя мимо него, шепнула: «Спасите меня, Николай Иванович!». Тот не заставил просить себя дважды, и, подойдя к старику, сорвал с него со словами «Постыдитесь, старичина, губить девушку» парик, а затем и сдернул скатерть с подготовленного праздничного стола, разбив все, что на нем стояло. Случился грандиозный скандал, но свадьба была расстроена. Ашинов, справедливо опасаясь вмешательства полиции, отбыл в Петербург, и туда же за ним последовала девушка, ожидая, убежденная, что на такое может пойти только влюбленный. Но тот сказал, что желает служить казакам, а «обабливаться» не собирается. Впрочем, свадьба все-таки состоялась, когда несколько лет спустя Ашинов случайно встретил спасенную на провинциальной железнодорожной станции.
Человек-загадка
Происхождение Ашинова доподлинно неизвестно. Кому-то он представлялся терским казаком, кому-то «вольным» казаком, несмотря на то, что такого понятия не существовало. МВД, занимавшееся Ашиновым весьма плотно, тайну его происхождения так же не разгадало: в одних документах он фигурирует как саратовский, в других как пензенский купеческий сын, в третьих как царицынский мещанин, а некоторых как уроженец Терской области.
Но, скорее всего, Ашинов происходил из пензенских крестьян, а его отец получил вольную у местного помещика Никифорова, женившегося на его дочери. В качестве свадебного подарка он преподнес Ашинову-старшему земли под Царицыным, где и родился в 1856 году Николай. Дальше, по утверждению исследователей, подросший Николай был изгнан из гимназии за плохие успеваемость и поведение. Но после этого он начал зарабатывать себе на жизнь составлением юридических бумаг для местного купечества. Странное увлечение для двоечника, не правда ли? Дела его отца, между тем, шли все хуже, и вскоре имение было отобрано за долги, и из всего имущества остался только остров посередине Волги, служивший традиционным местом отдыха горожан. Но если раньше на это не обращали внимания, то после потери имения Николай решил, что царицынцам нечего ловить его рыбу, и пожаловался в городскую управу. Но там так же считали остров «общим» имуществом, и предпринимать никаких действий не собирались. Тогда Ашинов нанял команду охраны, состоявшую из отбывающих ссылку в Царицыне дагестанцев, участников Кавказской войны. Те быстро отвадили горожан от отдыха на острове, и это стало первой победой Николая.
Кавказ
Заложив отвоеванный остров, и получив за него 8 тысяч рублей, Ашинов в 1880 году отправился осваивать недавно завоеванную Карскую область. Но тут след его на несколько лет пропадает, и появляется лишь в 1883 году, когда Николай прибыл в Петербург. Говорили, что в эти годы он занимался контрабандой и даже участвовал в русско-турецкой войне. В Петербурге Ашинов утверждал, что является выборным атаманом «гулевой» казачьей сотни, добывающей себе пропитание, как и триста лет назад, рыбалкой, охотой и охраной караванов на территории «бусурман» в Малой Азии. Казаки, по уверению Ашинова, хотели вернуться в Россию, но на правах автономии, и готовы были ради этого освоить пустынное, в те годы, побережье Черного моря, между Новороссийском и Сухумом.
Однако, ни один из чиновников не пожелал связываться с этим проектом, и Ашинову предложили осваивать землю под Сухумом на общих основаниях. Покинув Петербург, он оказался в матушке-Москве, где познакомился с известным славянофилом И.С.Аксаковым, который ввел его в свет, где весьма быстро отыскались жертвователи на обустройство черноморского казачества. Затем Николай Иванович отправился в Полтавскую губернию, где начал вербовать крестьян под обещание казачьего статуса.
Вскоре первые крестьяне стали переселяться под Сухум. В созданной Ашиновым станице Никольской была установлена фактически диктатура, а деньги и продукты, выделенные «на обустройство» властями, доходили до крестьян далеко не всегда. В итоге дело дошло до кавказских властей, и Ашинов был вынужден, во избежание ареста, бежать из Никольской первым же пароходом. Но он не стал скрываться, а отправился в Москву, откуда попытался воздействовать на кавказское начальство, продолжая рассказывать московским поклонникам, как казаки переселяются из Малой Азии под Сухум, при чем количество желающих переселиться в его рассказах дошло до 250 тысяч. Вскоре Николая Ивановича принял обер-прокурор синода Победоносцев, и даже направил доклад о событиях на Кавказе Александру III. Нот тот уже был в курсе происходящего, и повелел впредь никаких адресов от Ашинова не принимать, а к атаману всех казачьих войск империи, наследнику Николаю, к знакомству с которым Ашинов так стремился, не подпускать на пушечный выстрел.
Африка
Однако, Ашиновым неожиданно заинтересовались англичане, желающие использовать вольных казаков для противостояние русскому царю, набиравшему в Средней Азии все больше влияния. Они пригласили атамана в Константинополь, и даже дали ему деньги для совершения казаками терактов и развязывания партизанской войны на российских территориях. Однако, Николай Иванович поступил вполне в духе «вольного казачества»: деньги взял, но работать на англичан не стал. Вместо этого, на полученные от англичан деньги, он организовал экспедицию в Абиссинию, нынешнюю Эфиопию. Страна, частично исповедывающая православие, находилась тогда в сложном положении: с одной стороны ее теснили местные мусульмане, с другой – колонизаторы-европейцы.
Прибыв в 1886 году в Абиссинию, Ашинов сумел встретиться с «царем царей» негусом Иоанном, и договориться с ним о неких совместных действиях. Негус хотел, чтобы русские поставляли ему оружие и переформировали его армию, а за это обещал поддерживать Россию в ее африканских начинаниях.
С этими известиями Ашинов отправился на Родину, где его тут же, прямо в порту, хотели арестовать по делу о растратах в сухумской колонии, но услышав его рассказы о дипломатических успехах в Африке, решили арест отложить.
Ашинов прибыл в столицу, и неожиданно нашел влиятельнейшего покровителя: могущественный Победоносцев загорелся идеей колонизации Африки. Но, увы, он мог поддерживать Ашинова только морально, а военное ведомство разделять прогрессивные идеи не спешило. Но русский Бог, видимо, пристально следил за Ашиновым, и очередной его доклад оказался на столе у государя. Тот потребовал разъяснений морского министра, и они оказались если и не положительными, то вполне приемлемыми. Было решено поддержать идею атамана вольных казаков.
Новая Москва
Было решено доставить Ашинова с казаками на африканские берега, но не официально – чтобы в случае неудачи российское дипломатическое ведомство могло заявить, что все это было личной инициативой авантюристов. 24 марта 1888 года пароход «Кострома» покинул одесский порт. Ашинов и казаки должны были взойти на его борт в Константинополе. 6 апреля у Таджуры был высажен первый русский десант, и Ашинов отправился к абиссинскому негусу. Тот, обрадованный, передал дары русскому царю, и Ашинову пришлось, оставив своих спутников в заложенной станице Новая Москва, возвращаться на родину.
Из России был снаряжен новый пароход, и 6 января 1899 года очередные казаки высадились на африканском берегу. Местный царь, хорошо относящийся к Ашинову, и с большой радостью принимающий его подарки, признался, что зависит от французов, а вот его сосед полностью независим, и к тому же в его землях находится крепость Сагалло (ныне это территория Джибути), оставшаяся от египтян, и находящаяся во вполне боеспособном состоянии. Ашинов выкупил указанные земли, и Новая Москва была перенесена в бывшую египетскую крепость. Сейчас это выглядит дикостью, но в веке XIX такое поведение вполне вписывалось в логику колониальных захватов.
Пока вольные казаки обустраивались на новом месте, вспыхнул международный скандал. Поняв, что русские не собираются, как было официально заявлено, двигаться в Абиссинию для выполнения «духовной миссии», итальянцы и французы попытались обратиться к русскому правительству, но то заявило, что не имеет к экспедиции Ашинова никакого отношения. К Сагалло был выслан французский крейсер, который потребовал, чтобы казаки «покинули территорию». Ашинов заявив, что он в гостях у местного царя, а тот в отъезде, и предпринимать что-либо в отсутствие хозяина отказался. Тогда под прицелом пушек казакам предложили сдать оружие, но Николай Иванович заявил, что «лишнего нет, а если бы и было – все равно бы не отдал». Крейсеру пришлось уйти ни с чем.
30 января к крепости подошли уже три крейсера и настойчиво предложили Ашинову спустить русский флаг и проследовать в Обоку к коменданту. Тот же отвечал, что ему «не хочется».
Франция начала жаловаться России, и Александр III рассудил, что отношения с такой державой важнее, нежели туманные перспективы присоединения земель, и, фактически, сдал Новую Москву. 5 февраля у крепости появились уже четыре военных французских судна, и после неисполнения казаками ультиматума покинуть крепость, открыли огонь. Было убито 6 человек, а 22 ранено. 18 февраля жители станицы Новая Москва были погружены на французский пароход, и этим закончилась славная история освоения Африки вольными казаками. 4 марта 1889 года остатки казаков прибыли в Россию.
Судьба участников экспедиции была решена еще до этого. 18 февраля 1889 г. В. Н. Ламздорф записал в своем дневнике: «Государь повелел, чтобы Ашинов был отправлен в один из самых отдаленных уездов Саратовской губернии и интернирован там на три года, чтобы товарищи его были сосланы и подверглись аресту…»
Но Ашинов, однако, сумел выехать в Европу, откуда вновь обращался к Александру с письмами об освоении Африки. На одном из них монарх сделал красным карандашом пометку «записки сумасшедшего». Поняв, что дальше биться бесполезно, Ашинов вернулся в Россию, поселившись у жены в Полтавской губернии. Арестован он в силу неизвестных причин так и не был. В имении он занялся хозяйством, организовал пожарную команду, тушившую, под его предводительством пожары во всех соседних селах, открыл за свой счет школу… Далее след Ашинова пропадает, и ни дальнейшая его судьба, ни время смерти неизвестны. А вот споры о том, была ли это величайшая авантюра или отважный поступок патриота идут до сих пор.

Александр Попов

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив