edgar davids freestylefootball
infiresix — 20.02.2011
Теги: Бирс
О нем писали и Роберт Блох, и Лавкрафт, а король ужаса Стивен Кинг
однажды признался в любви к его прозе. Влияние Бирса признавали
такие писатели, как Эрнест Хемингуэй и Хорхе Луис
Борхес.Американский писатель, журналист, автор юмористических и
«страшных» рассказов. При этом кем он только не работал в своей
жизни. После начала Гражданской войны записался в армию юнионистов
(северян), служил в Девятом полку Добровольцев Индианы. В 1862 году
был прикомандирован к штабу генерала Уильяма Хейзена, исполнял
обязанности топографа и картографа. В июне 1864 года был тяжело
ранен в голову в Сражении за гору Каннесо. В начале 1865 году был
комиссован, но в следующем году вернулся в армию под начало
Хейзена. Участвовал в конной экспедиции на Западные равнины с целью
инспекции. В конце 1913 года немолодой писатель отправился на юг
США, чтобы посетить места своих былых сражений. Он проследовал
через Луизиану и Техас, затем направился в Мексику, где тогда
бушевала революция. В городе Сьюдад-Хуарес писатель присоединился к
армии Панчо Вильи в качестве обозревателя. Своё последнее письмо
другу Бирс отправил 26 декабря 1913 года, после чего его следы
теряются. Обстоятельства этого исчезновения — одного из самых
загадочных в истории США — так и остались необъяснёнными.
Последними строками его последнего письма были: "Что касается меня,
то я отправляюсь отсюда завтра в неизвестном направлении". As to
me, I leave here tomorrow for an unknown destination. — Амброз
Бирс, 26 декабря 1913г.Некоторые источники также считают возможной
датой смерти писателя 11 января 1914 года, т.е. день битвы при
Охинаге (исп. Ojinaga), однако, достоверных источников, указывающих
на участие Бирса в той битве, также нет.Этот человек каждый этап
своей жизни начинал с нуля. Быть может, исчезновение было самой
кардинальной сменой жизни.Одна из главных тем его рассказов -
смерть. В 2003 году вышел замечательный (и компактный сборник) -
"Диагноз смерти".Да, на первый взгляд может показаться, что
рассказы однотипны, да и язык довольно прост. Но при этом мысли
вновь и вновь возвращаются к тем или иным историям. Бирс раньше
Уэльса затронул тему невидимости, а также одним из первых раскрыл
проблематику отношений робота и человека.Говард Лавкрафт в своей
статье «Ужас и сверхъестественное в литературе» говорит вот
что:Ближе к настоящему величию был эксцентричный и мрачный
журналист Амброз Бирс, который родился в 1842 году и тоже
участвовал в Гражданской войне, но уцелел и написал несколько
бессмертных рассказов, а потом исчез в 1913 году в загадочном
тумане, словно сотворенном его собственной жутковатой фантазией.
Бирс был известным сатириком и памфлетистом, однако своей
литературной репутацией он обязан мрачным и жестоким рассказам;
большая их часть так или иначе связана с Гражданской войной и
составляет самую яркую и достоверную картину, какую когда-либо это
событие имело в литературе. Если по справедливости, то все рассказы
Бирса принадлежат литературе ужаса; и, если многие из них имеют
дело лишь с физическим и психологическим ужасом внутри Природы, то
самые значительные предполагают сверхъестественное зло и составляют
значительный вклад в американский фонд литературы о
сверхъестественном.Здесь же я приведу один из любимых моих
рассказов, который подходит по тематике сообществуГород почивших
("Живущий в Каркозе")Ибо существуют разные виды смерти: такие,
когда тело остается видимым, и такие, когда оно исчезает бесследно
вместе с отлетевшей душой. Последнее обычно свершается вдали от
людских глаз (такова на то воля господа), и тогда, не будучи
очевидцами кончины человека, мы говорим, что тот человек пропал или
что он отправился в дальний путь - и так оно и есть. Но порой, и
тому немало свидетельств, исчезновение происходит в присутствии
многих людей. Есть также род смерти, при которой умирает душа, а
тело переживает ее на долгие годы. Установлено с достоверностью,
что иногда душа умирает в одно время с телом, но спустя какойто
срок снова появляется на земле, и всегда в тех местах, где
погребено тело. Я размышлял над этими словами, принадлежащими Хали
lt;Хали - псевдоним индийского писателя Алтафа Хусейна (1837-1914).
(Прим. перев.) (упокой, Господь, его душу), пытаясь до конца
постичь их смысл, как человек, который,уловив значение сказанного,
вопрошает себя, нет ли тут еще другого, скрытого смысла. Размышляя
так, я не замечал, куда бреду, пока внезапно хлеснувшиймне в лицо
холодный ветер не вернул меня к действительности. Оглядевшись я с
удивлением заметил, что все вокруг мне незнакомо. По обе стороны
простиралась открытая безлюдная равнина, поросшая высокой, давно не
кошенной, сухой травой, которая шуршала и вздыхала под осенним
ветром, - бог знает какое таинственное и тревожное значение
заключалось в этих вздохах. На большом расстоянии друг от друга
возвышались темные каменные громадыпричудливых очертаний; казалось,
есть между ними какое-то тайное согласие и они обмениваются
многозначительными зловещими взглядами, вытягивая шеи, чтобы не
пропустить какого-то долгожданного события. Тут и там торчали
иссохшие деревья, словно предводители этих злобных. заговорщиков,
притаившихся в молчаливом ожидании.Было, должно быть, далеко за
полдень, но солнце не показывалось. Я отдавал себе отчет в том, что
воздух сырой и промозглый, но ощущал это как бы умственно, а не
физически - холода я не чувствовал. Над унылым пейзажем, словно
зримое проклятие, нависали пологом низкие свинцовые тучи. Во всем
присутствовала угроза, недобрые предзнаменования - вестники
злодеяния, признаки обреченности. Кругом ни птиц, ни зверей, ни
насекомых. Ветер стонал в голых сучьях мертвых деревьев, серая
трава, склоняясь к земле, шептала ей свою страшную тайну. И больше
ни один звук, ни одно движение не нарушали мрачного покоя
безотрадной равнины. Я увидел в траве множество разрушенных
непогодой камней, некогда обтесанных рукой человека. Камни
растрескались, покрылись мхом, наполовину ушли в землю. Некоторые
лежали плашмя, другие торчали в разные стороны; ни один не стоял
прямо. Очевидно, это были надгробья, но сами могилы уже не
существовали, от них не осталось ни холмиков, ни впадин - время
сравняло все. Кое-где чернели более крупные каменные глыбы: так
какая-нибудь самонадеянная могила, какой-нибудь честолюбивый
памятник некогда бросали тщетный вызов забвению. Такими древними
казались эти развалины, эти следы людского тщеславия, знаки
привязанности и благочестия, такими истертыми, разбитыми и
грязными, и до того пустынной, заброшенной и всеми позабытой была
эта местность, что я невольно вообразил себя
первооткрывателемзахоронения какого-то доисторического племени, от
которого не сохранилось даже названия. Углубленный в эти мысли, я
совсем забыл обо всех предшествовавших событиях и вдруг подумал:
"Как я сюда попал?" Минутное размышление - и я нашел разгадку (хотя
весьма удручающую) той таинственности, какой облекла моя фантазия
все видимое и слышимое мною. Я был болен. Я вспомнил, как меня
терзала жестокая лихорадка и как, по рассказам моей семьи, в бреду
я беспрестанно требовал свободы и свежего воздуха, и родные
насильно удерживали меня в постели, не давая убежать из дому. Но я
все-таки обманул бдительность врачей и близких и теперь очутился -
но где же? Этого я не знал. Ясно было, что я зашел довольно далеко
от родного города - старинного прославленного города Каркозы. Ничто
не указывало на присутствие здесь человека; не видно было дыма, не
слышно собачьего лая, мычания коров, крика играющих детей - ничего,
кроме тоскливого кладбища, окутанного тайной и ужасом, созданными
моим больным воображением. Неужели у меня снова начинается горячка
и не от кого ждать помощи? Не было ли все окружающее порождением
безумия? Я выкрикивал имена жены и детей, я искал их невидимые
руки, пробираясь среди обломков камней по увядшей, омертвелой
траве. Шум позади заставил меня обернуться. Ко мне приближался
хищный зверь - рысь. "Если я снова свалюсь в лихорадке здесь, в
этой пустыне, рысь меня растерзает!" - пронеслось у меня в голове.
Я бросился к ней с громкими воплями. Рысь невозмутимо пробежала
мимо на расстоянии вытянутой руки и скрылась за одним из валунов.
Минуту спустя невдалеке, словно из-под земли, вынырнула голова
человека, - он поднимался по склону низкого холма, вершина которого
едва возвышалась над окружающей равниной. Скоро и вся его фигура
выросла на фоне серого облака. Его обнаженное тело покрывала одежда
из шкур. Нечесанные волосы висели космами, длинная борода
свалялась. В одной руке он держал лук и стрелы, в другой - пылающий
факел, за которым тянулся хвост черного дыма. Человек ступал
медленно и осторожно, словно боясь провалиться в могилу, скрытую
под высокой травой. Странное видение удивило меня, но не напугало,
и, направившись ему наперерез, я приветствовал его: - Да хранит
тебя бог! Как будто не слыша, он продолжал свой путь, даже не
замедлив шага.- Добрый незнакомец, - продолжал я, - я болен,
заблудился. Прошу тебя, укажи мне дорогу в Каркозу. Человек прошел
мимо и, удаляясь, загорланил дикую песню на незнакомом мне языке. С
ветки полусгнившего дерева зловеще прокричала сова, в отдалении
откликнулась другая. Поглядев вверх, я увидел в разрыве облаков
Альдебаран и Гиады. Все указывало на то, что наступила ночь: рысь,
человек с факелом, сова. Однако я видел их ясно, как днем, - видел
даже звезды, хотя не было вокруг ночного мрака! Да, я видел, но сам
был невидим и неслышим. Какими ужасными чарами был я заколдован? Я
присел на корни высокого дерева, чтобы обдумать свое положение.
Теперь я убедился, что безумен, и все же в убеждении моем
оставалось место для сомнения. Я не чувствовал никаких признаков
лихорадки. Более того, я испытывал неведомый мне дотоле прилив сил
и бодрости, некое духовное и физическое возбуждение. Все мои
чувства были необыкновенно обострены: я ощущал плотность воздуха, я
слышал тишину. Обнаженные корни могучего дерева, к стволу которого
я прислонился, сжимали в своих объятьях гранитную плиту, уходившую
одним концом под дерево. Плита, таким образом, была несколько
защищена от дождей и ветров, но, несмотря на это, изрядно
пострадала. Грани ее затупились, углы были отбиты, поверхность
изборождена глубокими трещинами и выбоинами. Возле плиты на земле
блестели чешуйки слюды - следствия разрушения. Плита когда-то
покрывала могилу, из которой много веков назад выросло дерево.
Жадные корни давно опустошили могилу и взяли плиту в плен.
Внезапный ветер сдул с нее сухие листья и ветки: я увидел выпуклую
надпись и нагнулся, чтобы прочитать ее. Боже милосердный! Мое
полное имя! Дата моего рождения! Дата моей смерти! Горизонтальный
луч пурпурного света упал на ствол дерева в тот момент, когда,
охваченный ужасом, я вскочил на ноги. На востоке вставало солнце. Я
стоял между деревом и огромным багровым солнечным диском - но на
стволе не было моей тени! Заунывный волчий хор приветствовал
утреннюю зарю. Волки сидели на могильных холмах и курганах
поодиночке и небольшими стаями; до самого горизонта я видел перед
собой волков. И тут я понял, что стою на развалинах старинного и
прославленного города Каркозы! Таковы факты, переданные медиуму
Бейроулзу духом Хосейба Аллара Робардина.профиль дневник