Дядя Вова и домик в деревне

dpmmax — 21.06.2013 Народная мудрость гласит, что если копнуть немного любого из нас, обнаружатся крестьянские корни. Если копнуть любого русского ещё чуть глубже крестьянских корней — обнаружится татарин или представитель финно-угорской группы товарищей. Если продолжить археологические изыскания — найдём еврея. Не знаю, как там обстояли дела с геолого-этнографическими раскопками у дяди Вовы, но его крестьянские корни отчётливо дали о себе знать через пару-тройку лет после выхода на пенсию. И он возмечтал о собственном домике в деревне.
У мечты, как я подозреваю, был свой катализатор. Пчелиный. Провозившись пару-тройку сезонов с ульями на даче, дядя Вова понял, почему бортники в деревне старались селиться с краю, а то и вовсе на отшибе. Или хутором. Мёд-то любят многие, а вот с пчёлами у народа отношения сложнее. Особенно сложно философски расценить поступок конкретно взятой пчелы, которая (конечно же не со зла) решила вот прямо сейчас тебя ужалить. Сразу чувствуешь ущербность экзистенциализма как идеи, вот только с необсценной аргументацией определённые сложности.
Пчелиный рой предположительно обладает коллективным разумом. Однако, донести до этого разума, почему не стоит оккупировать чужой дачный сортир, роиться на чужих яблонях, а также отнимать у соседей шашлыки, дядя Вова так и не смог. Видимо, проблемы с дикцией. Всю плешь себе прожужжишь, пока донесёшь до этих полезных насекомых принципы уважения к чужой собственности. А соседи — они в душе люди незлобливые, но хату спалят легко.
Цены на недвижимость в ближайших к городу сёлах не радовали. Возникало смутное подозрение, что усреднённый абстрактный хозяин деревенских пятнадцати соток и архитектурного кошмара с удобствами во дворе планирует эмиграцию куда-нибудь в район Французской Ривьеры. Тут продал, там купил, разницу положил в банк — и привет, отдельно взятое финансово-географическое счастье. Лидировала в этом списке одна усадьба. В Ташёлке. За миллион долларов. Дядя Вова даже хотел съездить и своими глазами увидеть, что вдохновило владельца на столь смелую политику ценообразования, но сын отговорил.
Выручил старый знакомый. Тоже бортник, но уже со стажем и ежегодными медовыми надоями аж по десять-пятнадцать тонн. Приезжай, говорит, я тебе хоромы нашёл — обалдеешь! И всего-то за пятнадцать тысяч. Рублей, между прочим. Край села, двадцать соток земли с перспективой самозахвата ещё тридцати — ты просто не сможешь отказаться от такого предложения! А природа! А лес! А Волга!
Деревня располагалась так хитро, что добраться до неё можно было двумя путями, длинным и коротким. Длинный кружной путь занимал двести с лишним километров, через плотину и по живописным местам. Короткий — всего пятьдесят. Зато предполагал очередь на паром до того берега и приличную плату за перевоз. Дядя Вова всё просчитал и предпочёл длинный путь. Сын решил съездить за компанию: интересно же поглядеть на хоромы аж за пятнадцать тысяч рублей!
Место и впрямь было потрясающе красивым. Что же касается избушки... Ей очень не хватало более подходящего антуража. Бивака заблудившихся при отступлении французов Наполеоновской армии. Поляков, объявляющих кастинг очередного проводника. Сошёл бы и кусочек Курской дуги с догорающими остовами танков.
Хозяйка переехала к детям в город и наказала другу дяди Вовы, чтобы дом кому попало не продавал. Найди, мол, работящего. Сын дяди Вовы, перешагнувший грань истерического хохота и пребывающий в состоянии культурного шока средней тяжести, предположил, что «работящий» - это лишь начало списка требований к кандидату. Безбашенный оптимист. Оголтелый минималист. Отмороженный пофигист. Он продолжал шевелить губами и загибать пальцы, протискиваясь в избу (комнатушка два на три, кухонка полтора на хрен вдвоём разойдёшься). Потом рискнул открыть (точнее, отставить в сторону и прислонить к стенке) дверь наполовину вросшей в культурный слой бани по-чёрному и долго любовался вечереющим небом через дыры в крыше. Потом нашёл среди бурьяна сортир, но оценил винтажность пола и не решился шагнуть внутрь.
Возвращаясь обратно к избушке, сын репетировал утешительную речь — мол, ничего страшного, мол, найдём мы тебе дом получше, мол, деньги не главное, заработаем. И замер с полными воздуха лёгкими. БАТЯ БЫЛ СЧАСТЛИВ. Он сидел на крыльце, задумчиво вытаскивая из насквозь трухлявого бревна старый кованый гвоздь в ладонь длиной и без труда, одним нажатием пальца, вгоняя его рядом со старой дыркой — и улыбался.
-- Бать, ты чего? - осторожно спросил сын.
-- Ты не поверишь — словно дома оказался!
-- Да тут жить невозможно!
-- Да ладно тебе! На месте избы поставлю каменный дом с гаражом, баню перестрою, вон там будет омшаник, вот тут и там — два погреба, всего-то дел! Вот только дачу придётся продать, а то с деньгами у меня не очень.
-- Батя, - сын внимательно посмотрел на отца. - Ты УВЕРЕН, что хочешь ЭТО купить?
-- Да.
-- Держи, - сын достал деньги из кармана и протянул дяде Вове. - Покупай. Дача пусть остаётся, вдруг ты всё же передумаешь. Ты мне только вот что скажи: где ты тут будешь жить, пока новый дом будет строиться?
-- Как где? - удивился дядя Вова. - В избушке. Я вокруг неё подниму стены, а когда соберусь перекрывать — аккуратно её разберу и пущу на дрова.
-- Ночевать? В ЭТОМ? Тут же крыша течёт и каждая вторая половица — ловчая!
-- У тебя есть идея получше?
-- О да, - мечтательно отозвался сын. - Я позвоню на базу ВВС НАТО. И скажу им, что в избушке прячется... Эх, рано Бин Ладена шлёпнули! Хорошо, пусть будет новый лидер талибов с дружественным визитом. А в бане — его штабные генералы.
-- Это ещё зачем? - нахмурился дядя Вова.
-- Два бомбовых удара — две кучи дров и две ямы под погреб. А тебе я свою палатку подарю. Батя, поверь, палатка против этой избы — ну, чисто пентхаус!

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив