До Первой мировой войны Британская армия была полностью

major_colville — 31.12.2022

До Первой мировой войны Британская армия была полностью профессиональной, записывались без принуждения и только добровольно. Оборотной стороной была ее немногочисленность.

Первое время продолжал действовать принцип добровольности. Китченер обратился со своим знаменитым призывом к нации – нужно 100 тысяч мужчин в возрасте от 19 до 31 года на срок до трех лет или окончания войны. Патриотический подъем дал тысячи добровольцев в первые же недели, а до конца декабря 1914г. -  около 800 тысяч.

С другой стороны, большинство не считали военную службу делом своей жизни. Все «закончится к Рождеству» стало быть, зачем идти, все равно не успеют обучить. У других были престарелые родители или свои семьи, важная работа. Вербовочные плакаты и гордые цифры так же кого-то побуждали записаться, а кого-то наоборот успокаивали. Вон как много, справятся и без меня, да и вообще, что может изменить один человек. У многих были религиозные убеждения и представления о совести.

В городке Суонси, Уэльс, происходили схожие процессы, что и по всей стране. В первые дни войны царила суматоха, поскольку резервисты армии и флота уезжали, чтобы присоединиться к своим частям, равно как и территориалы, так называемые «субботние солдаты», были вызваны в свои подразделения. Мэр и корпорация Суонси, естественно, считали своим верноподданым долгом попытаться координировать дела на местном уровне в помощь военным усилиям, и родилась идея о формировании  Гвардии гражданской обороны. Однако это не нашло поддержки в Военном министерстве. Приоритетом были боевые подразделения  для действий за границей, а не создание корпуса плохо обученных охранников, годных  присматривать лишь за местными доками и мостами.

Запись добровольцев затянулась, на улицах стояли очереди, многие даже ездили записываться в Кардифф, где дела шли быстрее. Зато мэру пришла новая мысль – создать свой пехотный батальон. После одобрения Военным ведомством и встречи с местными основными работодателями 16 сентября 1914г. был проведен патриотический митинг. Были обещаны и некоторые денежные пожертвования на формирование – важный момент, ибо военные не взяли на себя финансовые вопросы этой части.

Запись в Батальон Суонси (позже он станет 14м (добровольческим) батальоном Уэльского полка) шла в Ратуше, и за первые дни записалось разочаровывающие 254 человека, набор и дальше шел медленно. Правда надо учитывать, что около 8000 уже вернулись под знамена или записалось в другие добровольческие части. Пресса сообщала, что в октябре было уже 436, в ноябре 950, и в декабре батальон, хотя и немногочисленный, покинул Суонси для дальнейшего обучения.

С его уходом набор добровольцев для восполнения потерь не прекратился, однако, например, сержант из 2го батальона Уэльского полка, будучи в отпуске по ранению в мае 1915г., был неприятно удивлен многочисленной молодежью, разгуливающей в своих лучших воскресных нарядах по улицам. Не в силах сдерживаться, он спросил одного парня, не думает ли он записаться? Нет, ответил тот, да и что я могу получить?

В мае 1915г. в Суонси и окрестностях была проведена сотня вербовочных собраний, но «реакция во многом была не такой, какой должна быть». Одно такое мероприятие было сорвано группой молодых людей, устроивших собственное собрание, на котором они официально решили не вступать в армию. В другом месте местный служитель поднялся на кафедру, чтобы проповедовать весть о мире, вместо вербовки своей паствы в армию.

Потом рекомендуемый возраст был увеличен до 40 лет, теперь даже некоторые высокопоставленные чиновники города оказались под потенциальным давлением.

Наблюдательный комитет Суонси указал, что его сотрудники моложе 40 лет, возможно, пожелают обдумать, действительно ли они служат своей стране в полную меру своих возможностей, оставаясь на своих должностях в Корпорации, или же их усилия должны быть направлены на военную службу, хотя бы и не на фронте. Городской инспектор мистер Хит, заявил, что, хотя он был бы рад присоединиться, но считает, что его особые навыки лучше всего использовать на службе Корпорации и города Суонси. В конце концов, городом все равно нужно управлять, даже если идет война. Он также отметил, что если будет введено правило, требующее, чтобы все лица моложе 40 лет будут забраны на военную службу, то офис городского инспектора останется во главе с его нынешним заместителем главы плюс рассыльный, в офисе клерка будет такая же неприятная и нерабочая ситуация.

Тем не менее, постепенно становилось ясно, что пополнения добровольцами не хватает и идет оно медленно. Однако была неясна реакция общественности, никогда до этого Британия не сталкивалась со всеобщим призывом. 

Осторожный шаг вперед был сделан с принятием Национального регистрационного акта 1915г. по которому требовалась регистрация имен и рода занятий всех лиц от 18 до 65 лет, еще не служащих в армии. Предварительные результаты в сентябре 1915г. показали, что 3,4 миллиона мужчин еще не служат, еще 1,6 миллиона – на должностях и профессиях, освобожденных от призыва. Из этих 5 миллионов – около 2 миллионов холостых.

Следующий шаг был сделан в октябре 1915г. когда лорд Дерби предложил план, по которому мужчины 18-41 года могут записываться немедленно на старых условиях или засвидетельствовать согласие на призыв в более поздний срок по необходимости. Впрочем, только половина из 2 миллионов холостых записалась по «схеме Дерби». Еще хуже были дела с женатыми мужчинами – лишь 40% из 3 млн. предпринимали «позитивные действия» в отношении будущей службы. Даже если сделать скидку на то, что многие были на важных должностях или необходимой для фронта работе, все равно результат для правительства и армии был удручающим.

Сокращение числа добровольцев, наконец, заставило правительство ввести в январе 1916 года Акт о военной службе 1916 года, открывший эру воинской повинности. Закон был широким в применении, по сути, все неженатые мужчины (по состоянию на 2 ноября 1915 г.), или вдовцы, не имеющие детей на иждивении, в возрасте от 18 до 41 года зачислялись в резерв в ожидании своего официального призыва.

Освобождались те, у кого были деловые и внутренние договоренности, которые могли бы серьезно пострадать. Те, чья гражданская работа представляла для страны большую ценность, чем любая военная задача, которую им могли поручить. Служители религии и люди, уже служившие в Королевском флоте или морской пехоте. И, разумеется, по состоянию здоровья, а также лица, отказывавшиеся от прохождения воинской службы по убеждениям совести.

Лица, которые считали, что они имеют право на освобождение по одной из этих причин, должны были обратиться в местный военный трибунал для рассмотрения их дела и, в случае одобрения, для выдачи необходимого свидетельства. Эти сертификаты выдавались на абсолютной, условной или временной основе в зависимости от конкретных обстоятельств дела.

Подобный местный трибунал по вопросам военной службы был в установленном порядке создан и в Суонси. Он должен был состоять из пяти членов Корпорации, а также по одному представителю от Торговой палаты и Ассоциации труда. Также присутствовал военный представитель для изложения мнения военных по заявлениям об освобождении от службы. Работы было полно. В конце февраля 1916 года трибунал собирался во второй половине дня и рассмотрел обращения не менее 65 человек. С точки зрения современного исследователя, складывается впечатление, что решения принимались излишне быстро, а сочувствия к заявителям маловато.

Например, клерк местного литейного завода подал заявление на том основании, что он содержит свою овдовевшую мать. Выяснилось, что у него еще два брата, хотя они, по-видимому, ничем не помогали матери. Просьба была отклонена, поскольку она будет получать пособие от армии за его службу.

Многие работодатели стремились сохранить услуги «незаменимого» сотрудника. Убийственный вопрос трибунала по этому типу претензий был: «Что произойдет, если этот человек уйдет?» Почти всегда ответ был примерно таким: «Нам пришлось бы ковыряться без него, неразбериха, и это было бы очень неудобно». «Неудобство» не высоко ценились в суде, и такие запросы неизменно отклонялись.

Когда один дородный заявитель сказал трибуналу, что он содержал свою мать и сестер на сумму, меньшую, чем пособие от армии, ему было сказано: «Твоей матери определенно будет лучше, когда ты в армии. Вступай как можно быстрее!»

Другой заявил, что он не может проходить военную службу, поскольку его жизнь была застрахована на 500 фунтов стерлингов, и полисы будут аннулированы, если он пойдет в вооруженные силы с сопутствующими рисками для жизни и здоровья. Однако в ходе опроса выяснилось, что полисы на самом деле были куплены после начала войны, и это могло быть простой, хотя и безуспешной, уловкой с его стороны, чтобы избежать призыва.

Одна мать подала заявление от имени сына, поскольку он работал перевозчиком, а также имел небольшую ферму. Заявление было отклонено с комментарием: «Разве вы не хотите, чтобы он ушел на фронт, и увидеть, как он возвращается с ВК (Крестом Виктории)?»

Бывший кадровый солдат служил перед войной и 15 месяцев во Франции. Насмотревшись на фронте на многое, например, он участвовал в тяжелом отступлении из Монса, солдат решил не продлевать службу, когда его контракт закончился, и вернулся домой уверенный, что «свое дело сделал». Несмотря на его предыдущую службу в опасных районах, его ходатайство об освобождении было отклонено, и ему сказали, что ему придется вернуться в армию.

Наиболее часто испытывали презрение со стороны членов военного трибунала отказники по убеждениям. Закон о военной службе предоставлял освобождение по соображениям совести, но только от «прохождения боевой службы». Это означало, что их нельзя было просить сражаться или носить оружие, но все же можно было потребовать выполнения обязанностей, которые приносили пользу военным, таких как строительство дорог, доставка припасов и другие многочисленные небоевые задачи. В Великобритании во время Первой мировой войны насчитывалось около 16 000 отказников от военной службы по соображениям совести (во время Второй мировой войны эта цифра составляла 60 000). Ранее отказ от военной службы по соображениям совести не был проблемой, поскольку вооруженные силы полностью состояли из добровольцев.

Точно так же, как и другие категории, отказники по соображениям совести должны были явиться в военный трибунал, чтобы изложить свои доводы о возможном освобождении от службы. Лишь около 2%  дел на самом деле касались таких лиц, но обычно они были одними из самых запутанных. Многие члены трибунала, похоже, полагали, что совесть заявителя пробудилась только после того, как начался призыв на военную службу, и подозревали их в злокозненности.

Для многих отказников по соображениям совести было достаточно простого освобождения от требования драться и обращаться с оружием. Они были готовы носить униформу, соблюдать воинскую дисциплину и выполнять обязанности в поддержку армии, если это не означало ношения оружия. Работы для них хватало в разных нестроевых частях и службах.

Другая группа была известна как «альтернативисты». Эти люди отказались работать под военным контролем или выполнять какую-либо работу, которая непосредственно способствовала бы военным операциям. Они не носили военную форму и не соблюдали военную дисциплину, однако были готовы работать под руководством гражданских лиц над задачами, которые не приносили прямой пользы военным. Многие впоследствии были назначены на работу в лесном и сельском хозяйстве, в некоторых случаях, в школы и больницы.

Последняя группа отказников от военной службы по соображениям совести причиняла правительству наибольшие трудности и мучения. Они были известны как «абсолютисты». Большинство из этой группы были убежденными пацифистами и ненавидели войну. Они полностью отказывались выполнять какую-либо работу в качестве альтернативы военной службе.  Аргумент заключался в том, что если абсолютист выполнял, например, работу в лесном хозяйстве, он потенциально освобождал другого лесного рабочего (у которого не было возражений по соображениям совести) для службы на фронте.

У перевозчика из Ллансамлета спросили: «Как долго вы отказываетесь от военной службы по соображениям совести?» Ответ был «Всегда». Следующий вопрос был «Будете ли вы оказывать помощь раненым?», а его отрицательный ответ прокомментировали «Вы пользуетесь теми же привилегиями, что и другие люди, желающие служить своей стране, и вы говорите, что ничего не сделаете?» Его ходатайство об освобождении было отклонено.

Жестянщик с завода Болдуина сказал трибуналу: «Будучи верующим в Господа Иисуса Христа, я требую постоянного освобождения на том основании, что это противоречит Его учению, изложенному в Св. Матфее и Римлянам, в отношении убийства, а также в отношении принесения клятвы».

Трибунал задал ему ряд вопросов, как то: позволит ли он немцам приехать в Великобританию и убить его? Позволит ли он немцам убить свою мать? Действительно ли он обладает каким-либо интеллектом? Упадет ли он на колени и будет молить Бога о защите, если какой-нибудь мерзавец ударит его? Его заявление было отклонено.

Молодой рабочий с завода Кумбурла заявил, что готов производить боеприпасы, но не использовать их по соображениям совести. Мэр в качестве члена трибунала прокомментировал: «Какая разница, ударишь ли ты человека или дашь мне палку, чтобы я его ударил? Ваша совесть позволяет другому человеку ударить этого парня. Это довольно удобная совесть и непоследовательная, молодой человек». Заявитель сказал, что будет полагаться на защиту Господа, будучи его слугой. Его заявление было отклонено.

Некоторые отказались участвовать в военных делах настолько последовательно, что просто не ответили на призывные документы или не явились, чтобы изложить свои доводы. В таких случаях местный полицейский обычно навещал и выяснял, что пошло не так. Ведь, возможно, человек был болен, бумаги не пришли или он просто забыл дату, когда должен был явиться. Местный «бобби» в то время обычно жил среди сообщества, которое защищал, и часто лично знал этого человека, его друзей и часто посещаемые места, что значительно облегчало поиски. Однако при отсутствии уважительной причины людей должным образом арестовывали и доставляли в местный полицейский суд за неявку на военную службу. В большинстве случаев правонарушителя ждал штраф, а затем его буквально «передавали военным», два солдата были под рукой, чтобы забрать человека после оглашения приговора.

Семья Уоттерсов жила в Пилтон-Грин, недалеко от Порт-Эйнона на полуострове Гауэр. У них было две кузницы, они оказывали свои услуги семнадцати местам Гауэра и, таким образом, были важной частью местного сообщества. Хьюберту Виктору Уоттерсу было почти 32 года, когда он получил документы о призыве 25 сентября 1916 года. Ранее он предстал перед местным трибуналом, чтобы добиться освобождения, вероятно, на том основании, что его кузнечная работа была жизненно важна для фермерского сообщества Гауэра. Но это не увенчалось успехом, как и прямое обращение в Совет по сельскому хозяйству и рыболовству, которое было поддержано петицией местных фермеров. Как заявил Совет: «Совет не имеет полномочий изменять или пересматривать решение, вынесенное трибуналом». Вопрос впоследствии всплыл даже в Парламенте, утверждалось, что председатель имел какие-то личные обиды и обещал отомстить Уотерсу. Военный представитель на слушаниях трибунала прямо заявил Уоттерсу, что он «предатель и годится только для того, чтобы оказаться на острие немецкого штыка или в сумасшедшем доме».

Впоследствии Хьюберт Уоттерс так и не явился на военную службу и предстал перед полицейским судом Суонси в октябре 1916 года. Его представитель заявил, что Уотерс секретарь местного религиозного общества и ему надо подготовить бумаги для передачи преемнику, и вновь напомнил о двух действующих кузницах, которые обслуживают все соответствующие нужды фермеров Гауэра. Если на этом слушании и упоминалось об отказе от военной службы по соображениям совести, то местная пресса того времени об этом не сообщала. Впрочем, эти аргументы ни к чему не привели, Уоттерс был оштрафован на 2 фунта стерлингов и передан военным.

14 октября 1916 года формальный процесс поступления Уоттерса в армию продолжился заполнением его армейского послужного списка, хотя, похоже, и в этом отношении были трудности. Первая страница формы, содержащей личные данные, была заполнена лишь частично и осталась без подписи. Судя по всему, писал какой-то клерк, а Уоттерс затем отказался ее подписывать. Возможно, он планировал кампанию отказа от сотрудничества с военными властями, но в любом случае его отправили в 60й учебный резервный батальон.

В середине октября 1916 года Уоттерс находился под стражей 5 дней, по обвинению в отказе выполнять законные приказы своего вышестоящего офицера. В случае отказа от военной службы по соображениям совести часто это был простой отказ надеть военную форму. Его судили и признали виновным, приговорив к шести месяцам тюремного заключения с каторжными работами, хотя от них он был освобожден на 70 дней. Он начал отбывать срок в Вормвуд-Скрабс, но 14 декабря 1916 года был переведен в Армейский резерв, шаг, который позволил ему добровольно взяться за «работу национального значения под руководством Комитета Брейса». Комитет Брейса был органом, созданным правительством для надзора за приемом на работу лиц, отказывающихся от военной службы по соображениям совести. Уоттерс подписал обязательство о том, что он будет работать «усердно и добросовестно», будет проживать там, где это необходимо, и соблюдать правила, установленные комитетом. Нарушения с его стороны приведут к тому, что его отправят обратно для отбытия тюремного срока.

Уоттерс работал кузнецом в лагере дорожных работ в Баллахулише, Аргайлшир, а также мог посещать религиозные службы, образовательные мероприятия и библиотеку. Обстановка была идиллической, хотя климат мог быть суровым, а работа в кузнице не слишком требовательной. «Раньше я выполнял больше работы за 2 часа, чем сейчас за весь день. (Если) Мы пытаемся сделать эту схему большой финансовой неудачей, мы преуспеваем, могу заверить вас» - отмечал Уотерс. Руководство было согласно: «Дорога займет 2 или 3 года, если бы использовались обычные люди; 17 лет, если это должны делать отказники!»

В июне 1918 года Хьюберт Уоттерс подписал обязательство, согласно которому он будет соответствовать всем требованиям, необходимым для того, чтобы занять «исключительную должность». Т.е. освобождало его от военного контроля, чтобы он мог работать на месте, определенном Комитетом Брейса. В случае Уоттерса этим местом должна была стать ферма его отца в Пилтон-Грин. Хьюберт вернулся к своей обычной работе, которая была очень полезна для местного фермерского сообщества, в мае 1919 года он был окончательно освобожден из-под контроля Комитета, мог жить и работать там, где ему заблагорассудится, хотя военные по-прежнему претендовали на его возможную службу до 1920 года.

Абрам Уоттерс был одним из братьев Хьюберта. В отличие от своего брата, Абрам занял «абсолютистскую» позицию и отказался подчиняться какой-либо военной или гражданской власти в связи с войной. Он полагал, что работа по рубке леса, которую ему предложили в Уэстоне, сбивала цену профессиональным лесорубам, и, кроме того, по существу освобождала еще одного человека для службы в армии. Он заявил, что условия в Уэстоне были плохими и антисанитарными, а работа тяжелой - каторга не могла быть хуже. К началу 1917 года он действительно находился в тюрьме за свои убеждения, первоначально приговоренный к двум годам, хотя позже срок был сокращен до шести месяцев. Впрочем, это было слабое утешение, ибо по выходу в июле 1917г. его должен был ожидать очередной трибунал по призыву, и, так как отступать он не собирался, волокита по второму кругу. Его отношения с сопровождающими его солдатами были на удивление сердечными. Впрочем, хорошее отношение проявляли не все, поскольку он добавлял: «Не нужно много времени, чтобы научить человека класть свою человеческую природу в карман. А солдат может быть эффективным только тогда, когда он преодолеет свою человечность».

В мае 1916 года около 50 отказников по соображениям совести были переведены из мест заключения и отправлены во Францию. Там они попадали под действие строгих военных законов и им сказали, что в случае неподчинения приказу им грозит расстрел. Тридцать пять из пятидесяти по-прежнему отказывались выполнять приказы и предстали перед военным трибуналом, признаны виновными и были приговорены к смертной казни. Сэр Дуглас Хейг, командующий британскими войсками на Западном фронте, имел здравый смысл заменить приговор в каждом случае на десять лет каторжных работ.

Не всем так повезло, если конечно «счастливчик» правильное слово для десятилетнего срока. Бернса, отказника по соображениям совести из Манчестера, объявившего голодовку в тюрьме Халл, насильно кормили смесью молока и какао через трубку в носу. Смесь попала в легкие Бернса, а не в желудок, и он задохнулся. Других по несколько раз избивали, чтобы заставить их осознать ошибочность своего пути. Одного отказавшегося раздели донага и девять раз протащили через грязный пруд, чтобы сломить его волю. Во время Великой войны более 70 отказников умерли в результате жестокого обращения в тюрьмах или трудовых лагерях.

Еще одним членом семьи Уоттерсов, привлекшим внимание судов, стал Массена Гарнет Уоттерс. В мае 1916 года ему было предъявлено обвинение в распространении листовок на соответствующую тематику возле религиозных учреждений в воскресенье. Защита утверждала, что тысячи подобных листовок распространялись по всей стране, а материалы аналогичного характера даже появлялись в государственной печати. Однако доводы защиты не убедили суд, и оба мужчины были приговорены к одному месяцу каторжных работ.

Другим отказником из Суонси по соображениям совести был Харольд (Хэл) Бейнон, чья овдовевшая мать жила на Уоткин-стрит в Суонси. Хэл работал в типографии до войны, не явился на военную службу и предстал перед судом Суонси в январе 1918 года. Он признал себя виновным, был оштрафован на 5 фунтов стерлингов и передан военным. Неподчинение приказам привело к военному трибуналу, на котором он был приговорен к шести месяцам тюремного заключения с каторжными работами. Хэл отбыл часть срока, прежде чем, по-видимому, согласился работать на условиях программы Министерства внутренних дел для лиц, отказывающихся от военной службы по убеждениям. В октябре 1918 года 25-летний Хэл Бейнон умер в Глостере в результате гриппа и пневмонии. Возможно, что обращение с ним в тюрьме, а также тяготы, пережитые на схеме работы, могли ослабить здоровье, но следует также помнить, что в конце 1918 года во всем мире свирепствовала пандемия гриппа, и его смерть могла быть вызвана исключительно этой причиной.

Джон Оливер Уоткинс работал в Управлении по недвижимости Корпорации Суонси. Позже Уоткинс стал успешным агентом по недвижимости в Суонси со своим собственным бизнесом на Уолтер-роуд. Вполне вероятно, что Уоткинс был квакером и занимал более необычную позицию, чем многие другие отказники. 14 марта 1916 года  были заслушаны доводы отца одного молодого человека, который работал «в отделе агентства по недвижимости». Весьма вероятно, что это и был Уоткинс. Отец утверждал, что его сын отказался от военной службы по соображениям совести, будучи «верным последователем Иисуса Христа, который учил нас «любить врагов наших». Затем он объяснил, что его сын на самом деле уже присоединился к отряду санитарной службы Друзей и готовится служить на фронте без оружия, помогая раненым. Этот отряд был создан на добровольной основе квакерами и находился во Франции с 1914 года, еще до введения воинской повинности. Правда, не совсем был ясен статус его членов после введения призыва. В любом случае Уоткинс-старший сообщил членам трибунала, что его сын не будет служить в Королевском армейском медицинском корпусе, поскольку это потребует перехода под военный контроль.

В данном случае трибунал освободил его от военной службы  и вскоре Джон Оливер Уоткинс уже был во Франции. Его работодатель, Корпорация Суонси, проявила не такое понимание, как трибунал, и отказалась выплатить ему половину заработной платы, обычно выплачиваемой сотрудникам во время прохождения военной службы, так как, по их мнению, Уоткинс не находился на ней.

Во Франции подразделение Уоткинса оказалось прикреплено к французской, а не британской дивизии, и было обозначено французами как Section Sanitaire Anglaise 19. Оно состояло из 22 машин скорой помощи, передвижной мастерской и кухни, его санитары активно участвовали во многих боях и сражениях Великой войны.

Оставить комментарий

Популярные посты:

didius

Особенности регистрации товарного знака в Краснодаре: что нужно знать местным предпринимателям

ifc

(Ч266) Любительницы расчётов сетуют на отсутствие перспектив замужества

tiggrya

GH+GC(+GP)+TT

von_hoffmann

17 октября / 30 октября 1906 г. Указ Царя Николая II о свободе старообрядческих

kwakin_misha

Прогулка по парку "Сады мечты" в Красноярске поздней осенью

kiowa_mike

Напомню всем любителям дикой природы.

konstantinus_a

Яблоко от яблони

colonelcassad

Эшелон САУ M-1989

bmpd

Черногория заказала два патрульных корабля во Франции

• Ранее
• Архив