Джудит Льюис Герман «Инцест между отцом и дочерью»

«Почти все мои пациентки сообщали мне, что они были соблазнены своим отцом. В конечном итоге, я пришел к выводу, что эти сообщения были ложными, и, таким образом, понял, что истерические симптомы были основаны на фантазиях, а не на реальных событиях… Только позднее я смог распознать, что фантазия о соблазнении отцом является выражением типичного Эдипова комплекса у женщин», — Зигмунд Фрейд, «Лекции по введению в психоанализ», 1933 год.

Дети женского пола часто подвергаются сексуальном насилию со стороны взрослых мужчин из своего ближайшего окружения. Агрессоры – это не изгои и не незнакомцы. Это соседи, друзья семьи, дяди, двоюродные братья, отчимы и отцы. Сексуальная эксплуатация со стороны взрослого человека, который был хорошо знаком и пользовался полным доверием – это центральный и формирующий опыт в жизни бессчетного числа женщин.

На протяжении последних 100 лет этот ужасный факт, позорящий мужчин в целом и отцов в частности, неоднократно раскрывался, но также неоднократно был скрыт от общественного внимания. Каждый раз, когда предпринималось серьезное исследование эмоциональной и сексуальной жизни женщин, рано или поздно это приводило к раскрытию тайны инцеста. Однако до недавнего времени каждый исследователь, который делал это открытие, сам же начинал скрывать или отрицать его. Эта информация слишком сильно угрожает общественным устоям, чтобы быть достоянием широкой публики.

Мы сами открыли тайну инцеста, когда начали работать клиническими психологинями и столкнулись с множеством жертв инцеста среди наших первых пациенток.

Вот несколько примеров. С каждым из них мы столкнулись в рамках совершенно обычной практики в психиатрическом отделении:

Сорокалетняя мать шестерых детей поступила в больницу после преднамеренной передозировки снотворными таблетками. Она считала суицид единственным способом освободится от жестокого насилия мужа, с которым состояла в браке двадцать лет. Во время психотерапии она сообщила, что в детстве ее отчим подвергал ее неоднократному сексуальному насилию. Муж был единственным человеком, который знал ее секрет. Она считала невозможным уйти от мужа, потому что боялась, что он расскажет об ее опыте инцеста. Он часто угрожал использовать историю инцеста, чтобы доказать, что она плохая мать и получить опеку над детьми, если она попытается развестись с ним.

Пятнадцатилетняя девочка обратилась в амбулаторную клинику с просьбой назначить ей успокоительные. У нее была зависимость от алкоголя и барбитуратов, несколько раз она ложилась в больницу на детоксикацию, несколько раз ее помещали в подростковые отделения для лечения наркозависимости без какого-либо результата. Она сообщила, что с восьми лет у нее были сексуальные контакты с родным отцом, контакты включали фелляцию и взаимную мастурбацию. В двенадцать лет, когда отец предпринял попытку совершить с ней половой акт, она убежала из дома. С тех пор она фактически живет на улице. Девочка выражает, похоже, нереалистичную надежду, что ее мать разведется с отцом и позволит ей вернуться домой.

Сотрудница офиса 25 лет была госпитализирована по скорой помощи из-за острого приступа тревожности. Она ходила из стороны в сторону, не была способна ни есть, ни спать, и страдала от всепоглощающего чувства неизбежной катастрофы. Она сообщила о яркой фантазии о преследующем ее мужчине с ножом. За день до этого ее начальник остался с ней наедине и начал агрессивно домогаться ее. Она очень нуждалась в работе и не хотела потерять ее, но она боялась возвращаться на рабочее место. Во время дальнейшей психотерапии стало известно, что случай сексуальных домогательств пробудил у нее ранее подавленные воспоминания о сексуальном насилии со стороны отца. Начиная с возраста шести лет и до подросткового возраста отец неоднократно обнажал перед ней гениталии и настаивал, чтобы она мастурбировала их. Чувство, что она попала в ловушку на работе, заставило ее вспомнить детские переживания беспомощности и страха.

Истории этих женщин обладали яркостью, точностью деталей и внутренней логикой, которые характерны для подлинных воспоминаний. Более того, в каждом случае травма в результате инцеста напрямую была связана с нынешними проблемами пациенток.

Тем не менее, в каждом из этих случаев правдоподобность рассказов пациенток была официально поставлена под сомнение. Наши руководители напомнили нам, как будто мы и так должны были это знать, что женщины часто фантазируют и лгут о сексуальных контактах со взрослыми в детстве, особенно если речь про их отцов.

Нас все больше беспокоило количество случаев инцеста, с которыми мы сталкивались, и мы решили обратиться к специализированной литературе. Мы хотели понять, что известно про инцест, и как сформировалось мнение о том, что женщины лгут о нем.

Мы обнаружили, что существует богатая интеллектуальная традиция подавления правды об инцесте. Эта традиция, как и многие другие традиции в психологии, восходит к работам Фрейда. Этот патриарх современной психологии наткнулся на секрет инцеста на самой заре своей карьеры. Фрейд поставил перед собой амбициозную цель – открыть причину истерии, символа всех женских неврозов того времени. Во время ранних исследований он завоевал доверие многих женщин, которые поверяли ему свои проблемы. Снова и снова пациентки Фрейда, женщины из обеспеченных и ничем не примечательных семей, раскрывали болезненные воспоминания о сексуальных контактах в детстве с мужчинами, которым они доверяли: друзьями семьи, родственниками и отцами.

Первоначально Фрейд верил своим пациенткам и считал их признания значимыми. В 1896 году он опубликовал две работы, «Этиология истерии» и «Исследования истерии», в которых он объявил, что решил загадку женских неврозов. Фрейд утверждал, что источником каждого случая истерии является детская сексуальная травма (1).

Однако Фрейда не устраивало такое открытие, ведь оно подразумевало определенное поведение со стороны многих уважаемых семейных мужчин. Если сообщения его пациенток правдивы, то инцест – это не редкий вид насилия, характерный для нищих семей и психически больных мужчин, а неотъемлемая часть патриархальной семьи. Прекрасно понимая, что его теория по умолчанию бросает вызов патриархальным ценностям, Фрейд отказался называть отцов насильниками. В своей частной переписке он говорит о «соблазнении отцом» как «отправной точке» истерии, но публично он так и не решился заявить об этом (2).

Фрейд мог быть скрупулезно честным и смело заявлять о других аспектах своей работы, но случаи инцеста он фальсифицировал напрямую. В «Этиологии истерии» Фрейд делает невероятное заявление о том, что насильницами были гувернантки, няни, служанки и другие дети обоих полов. В «Исследованиях истерии» он решился сообщить, что в двух случаях «соблазнителем» был дядя. Много лет спустя Фрейд признался, что «дядями», которые подвергали насилию Розалию и Катарину, на самом деле были их отцы. В других ситуациях Фрейд отнюдь не боялся шокировать чувствительную публику, но в данном случае Фрейд утверждал, что исказил важную информацию ради «приличий» (3).

Хотя Фрейд предпринимал различные меры, чтобы только не обвинять отцов публично, собственная теория «соблазнения» не давала ему покоя, и год спустя он полностью от нее отказался. Он пришел к выводу, что многочисленные сообщения его пациенток о сексуальном насилии были неправдой. К такому выводу он пришел не из-за каких-либо доказательств, но потому что он не хотел верить, что порочное поведение отцов может встречаться так часто. Его переписка того периода показывает, что не в последнюю очередь его беспокоило осознание своих собственных инцестуозных чувств к дочери, а также подозрения, что его собственный, недавно умерший отец совершал инцест в их семье (4).

В 1897 году Фрейд написал Вильгельму Флиссу, почему он, наконец, решил отвергнуть теорию соблазнения: «Было поразительно, что в каждом случае вина лежала на извращенных действиях отца, и одна и та же причина объясняла каждый случай частой истерии, хотя невозможно поверить, что извращенные действия против детей так повсеместны». Фрейд пришел к выводу, что сообщения его пациенток о сексуальном насилии – это фантазии, порожденные их собственными инцестуозными желаниями. Возможность обвинить во всем дочерей, а не отцов, принесла ему огромное облегчение, несмотря на то, что это означало публичное признание собственной ошибки. Далее в письме Флиссу он написал: «Любопытно, что я не чувствую себя опозоренным, хотя такой случай, казалось бы, этого требует. Конечно, не стоит заявлять об этом во всеуслышание, но между нами, я чувствую скорее триумф, чем поражение» (5).

В тот момент, когда Фрейд отвернулся от своих пациенток и отказался верить их опыту, он отказался и от цели понять женский невроз. Вместо этого он начал формировать доминирующую психологию нашего времени. Это психология мужчин. Инцестуозные желания сына, его враждебность и соперничество с отцом, его борьба за то, чтобы справиться с этими чувствами и войти в мир мужчин, становятся основным предметом психоаналитической теории. Инцестуозные желания родителей и их способность воплотить их в жизнь оказываются позабыты. Это не так уж и важно в случае с мальчиками, ведь, как оказалось, мальчики редко подвергаются сексуальному насилию родителей. Это гораздо важнее для девочек, которые становятся основными жертвами. Поскольку психоаналитическая теория родилась из отказа признать подлинным важнейший женский опыт, неудивительно, что Фрейд и его последователи так и не смогли разработать удовлетворительную психологию женщин.

После того как Фрейд отверг теорию соблазнения, клиническая психология годами хранила гробовое молчание на тему инцеста. Хелен Дойч в своей толстенной монографии «Психология женщины», которая была опубликована в 1944 году, ни разу не упоминает о нем (6).

Основной американский учебник по психиатрии, вышедший в 1975 году, оценил распространенность всех форм инцеста как один случай на миллион (7).

Наследие Фрейда в вопросах изучения инцеста состоит в устойчивом мифе о том, что дети лгут о сексуальном насилии. Подобный предрассудок до сих пор можно встретить как у специалистов, так и у обывателей. Эта идея настолько глубоко укоренилась в нашей культуре, что если дети и посмеют сообщить о сексуальном насилии, скорее всего их жалобу сочтут простой фантазией. В области медицины отрицание насилия над детьми продолжается даже при неоспоримых физических доказательствах, например, венерических болезнях у детей. Врачи скорее заявят, что дети заразились болезнью через одежду, полотенце или туалетное сидение, чем признают насилие, хотя в отношении взрослых такие же заявления сочтут биологически невозможными и попросту смехотворными. …

Прошло полвека с тех пор как Фрейд отказался от своей «теории соблазнения», и инцест был «открыт» второй раз. Клиницисты научились старательно закрывать на него глаза, поэтому новую информацию получили не они, а представители социальных наук, на которых практически не повлияла психоаналитическая традиция.

Когда социологические исследования с помощью опросов стали популярны, ученым снова пришла в голову смелая и радикальная идея – спросить женщин об их сексуальном опыте и послушать, что они скажут. Начиная с 1940 года и по настоящий момент было проведено пять исследований, которые учитывали сексуальные контакты между девочками и взрослыми людьми, к ним относится и знаменитый отчет Кинси. Хотя инцест не был одной из задач исследований, его включали в общие данные опроса. Всего эти исследования записали информацию от более чем 5000 женщин из различных географических областей, в основном из привилегированной страты американского общества.

Самое крупномасштабное из этих исследований было проведено Альфредом Кинси и его коллегами в 1953 году. В него вошли 4000 личных интервью с молодыми, белыми, образованными, проживающими в городах женщинами, преимущественно из среднего класса (13). Второе исследование, проведенное Джоном Гагноном в 1965 году было основано на более обширных данных, собранных среди 1200 женщин из группы Кинси (14). Еще два исследования, проведенные Джадсоном Лэндисом в 1956 году и Дэвидом Финкелгором в 1978 году, собирали информацию из опросников, распространенных среди примерно 2000 студенток колледжа (15).

Эти четыре исследования проводились исключительно среди женщин с хорошим состоянием здоровья. Пятое исследование было проведено Карни Лэндисом в 1940 году среди 142 психиатрических пациенток и 153 представительниц «нормальной контрольной группы». Между этими двумя группами женщин не было выявлено значительной разницы в раннем сексуальном опыте (16).

Из этих исследований старательно исключали бедных женщин, афроамериканок и женщин из других меньшинств, жительниц сельской местности и страдающих психическими заболеваниями, поскольку, согласно стереотипам, именно эти группы склонны к девиантным сексуальным практикам.

Результаты этих пяти опросов на удивление хорошо согласуются друг с другом. От каждой пятой до каждой третьей женщины сообщили, что у них был тот или иной сексуальный контакт с взрослым мужчиной в детстве. От 4% до 12% всех женщин сообщили о сексуальном опыте с родственником, 1 женщина из 100 сообщила о сексуальном опыте с отцом или отчимом.

Данные этих исследований схожи больше, чем может показаться поначалу. Вариации во многом объясняются тем, какие типы сексуальных контактов учитывались. Например, в исследовании Джадсона Лэндиса более половины (54,8%) случаев, о которых сообщали женщины, были единичные встречи с эксбиционистами, без какого-либо физического контакта. В этих случаях мужчины почти всегда были незнакомцами (87%), а не доверенными членами семьи, эпизоды редко оставляли значительные последствия. В то же время в исследовании Финкелгора такие случаи составляли лишь 20%, в 75% эпизодов присутствовал физический контакт, в 55% применялась сила и 40% повторялись более одного раза. Разница в типах событий, вероятно, объясняется тем, что в исследованиях использовались разные опросники. Если исключить контакты с эксбиционистами, то данные двух исследований совпадают: 15,8% женщин в исследовании Лэндиса и 14,4% женщин в исследовании Финкелгора сообщают о сексуальном контакте, включающем физический контакт, с взрослым мужчиной в детстве.

Есть все основания считать, что эти оценки являются заниженными, если применять их к населению в целом – ведь в исследовании принимали участие только белые женщины среднего класса. Поскольку бедные женщины и женщины из меньшинств чаще подвергаются всем видам насилия и абьюза, чем население в целом, логично предположить, что эти группы также чаще подвергаются сексуальному насилию в детстве. …

Если перенести данные пяти исследований на население в целом, то, по выводам Финкелгора, один миллион американских женщин состояли в инцестуозных отношениях с отцами, и 16 000 таких случаев происходят каждый год (17). Это самые скромные оценки, так как реальная распространенность инцеста между отцами и дочерями может быть значительно выше, чем предполагают эти данные.

Гораздо меньше информации существует о раннем сексуальном опыте мальчиков. Эти исследования, впрочем, ясно показывают, что мальчики подвергаются насилию гораздо реже девочек. Кинси и его коллеги провели свое тщательнейшее исследование среди более 5000 мужчин, и они считают сексуальные контакты между мальчиками и взрослыми столь необычными, что даже не позаботились о том, чтобы предоставить статистические данные по этому поводу. Тем не менее, они указывают, что в большинстве случаев контакты между мальчиками и взрослыми были гомосексуальными (18).

В исследовании среди 266 студентов колледжа, проведенном в 1978 году Финкелгором, около 8,6% имели сексуальные контакты с взрослыми в детстве. Опять же, в основном это были гомосексуальные контакты. Члены семьи были виновниками всего в 4 случаях (19).

Только одно исследование, проведенное Джадсоном Лэндисом в 1956 году, сравнивало распространенность сексуального насилия над мальчиками и над девочками (20). Из 467 молодых мужчин 30% сообщили, что у них был сексуальный контакт, обычно включающий физический контакт, с взрослым человеком, однако и в этом исследовании подавляющее большинство агрессоров (84%) были мужчинами.

Исследования Кинси стали общеизвестными в Америке и принесли своим авторам международную славу. Многие цифры, полученные ими в отношении таких табуированных тем как мастурбация, внебрачный секс и гомосексуальные контакты между мужчинами, получили огромное внимание со стороны СМИ, стали частью коллективного сознания и фольклора. Однако это не касается того факта, что взрослые мужчины часто совершают сексуальные действия с детьми, в то время как взрослые женщины этого не делают. Этот факт не оказал практически никакого влияния на сознание общественности, и это несмотря на то, что эти данные неоднократно подтверждались другими исследователями.

Сам Кинси, хотя он никогда не отрицал реальность сексуального насилия над детьми, делал все возможное, чтобы преуменьшить его значимость. Около 80% женщин, которые подвергались сексуальному насилию со стороны взрослого в детстве, сообщили Кинси, что эти случаи напугали и расстроили их. Кинси снисходительно отмахивался от подобных реакций. Он поспешил заверить публику, что такой опыт не должен расстраивать детей. Если же дети расстроены, то это вина не сексуального агрессора, но ханжеского отношения родителей и учителей, которые заставили девочку стать «истеричной»: «Трудно понять, с какой стати ребенку, если речь не идет о культурных установках, беспокоиться из-за прикосновений к своим гениталиям, вида гениталий других людей или даже более явных сексуальных контактов… Наиболее опытные исследователи детских проблем пришли к выводу, что эмоциональные реакции родителей, полицейских и других взрослых, которые узнают, что у ребенка был подобный контакт, могут причинить ребенку более серьезный ущерб, чем сами сексуальные контакты» (21).

Вероятно, Кинси и его коллегам было бы легче понять, почему навязывание сексуальных требований со стороны взрослого может беспокоить само по себе, если бы они больше уважали личные границы детей. Если исследователи группы Кинси и осознавали, что у девочки есть потребность в телесной неприкосновенности, или признавали, что у девочки есть право на приватность, то на их статьях это никак не отразилось. Напротив, данная группа проявляет удивительную чуткость к взрослому насильнику.

Как ученые и как лидеры движения за сексуальное просвещение, они считали своим долгом встать на защиту насильника. Они вполне верно указывают, что существующие законы в отношении секса крайне ограничительные и не отражают реальное человеческое поведение, и что значительная часть населения технически нарушает закон в своей частной жизни. Тем не менее, в своей борьбе за большую терпимость они не различают безобидные сексуальные контакты между взрослыми людьми по взаимному согласию, «беспокоящие» других действия, например, эксбиционизм, и откровенную эксплуатацию, например, проституцию женщин или сексуальное насилие над детьми. Они игнорируют вопросы доминирования и власти, и их позиция по сути сводится к борьбе за расширение лицензии на секс для мужчин (22).

Более того, Кинси считал своим долгом защитить несчастного мужчину, которого преследуют злобные женщины, как старые, так и юные: «Во многих случаях закон, во имя наказания преступника, причиняет вред большему числу людей, чем сам совершивший незаконную сексуальную активность. Истории, которые мы собрали, содержат немало подобных случаев. Пьяный мужчина случайно демонстрирует гениталии ребенку, и он может отправиться за это в тюрьму, оставив всю семью прозябать на несколько лет, его брак разрушен, трое или четверо детей отдаются на попечение государства без какой-либо поддержки родителей. Незамужняя женщина преклонных лет преследует мужчину, который плавал в обнаженном виде, разрушает его бизнес или профессиональную карьеру, доводит его брак до развода, причиняет вред его детям, которые страдают не из-за того, что наблюдали его наготу, а из-за того, что сделала преследующая его женщина. Девочка, которой внушили, что нужно бояться незнакомцев и физических проявлений привязанности, разрушает жизни супружеской пары, которые были образцовыми гражданами более полувека, когда сообщает родителям и полиции искаженную версию того, как пожилой мужчина попытался проявить к ней свои чувства дедушки» (23).

В данном случае Кинси и его коллеги смело описывают сексуальное поведение в мельчайших деталях, но при этом странным образом умалчивают, как именно выражаются «чувства дедушки» (или «чувства отца») к маленьким девочкам. Очевидно, что когда речь заходит об инцесте, чем меньше сказано, тем лучше. И это несмотря на тот факт, что они собрали самые надежные доказательства явного инцеста, которые когда-либо были опубликованы в научной литературе. Если экстраполировать статистику Кинси, то исследователи взяли интервью у более чем 40 женщин, которые сообщили об инцесте со своими отцами, и еще более 200 женщин, у которых были сексуальные контакты со старшими братьями, дядями или дедушками. На настоящий момент это самое большое число описанных случаев инцеста, которые были собраны в крупной выборке, а не с помощью специальных объявлений, записей психиатрических клиник или судебных дел. Однако вся информация, которая была собрана в этих интервью, до сих пор погребена в документации Института сексуальных исследований Кинси. Эти мужчины решили, что публика не готова к тому, чтобы слышать об инцесте.

Возможно, в каком-то смысле они были правы. В 1955 году, через два года после публикации «Сексуального поведения женщин», С. Кирсон Вейнберг, социолог, опубликовал подробное научное исследование, «Поведение инцеста», основанное на 203 случаях, сообщенных судами и социальными агентствами в Чикаго (24).

Никакой сенсации не случилось, эта публикация вообще не сопровождалась какой-либо реакцией общественности. Вейнберг перешел к исследованию других, более приемлемых предметов, и «Поведение инцеста» было снято с печати. Широкое обсуждение темы инцеста началось только двадцать лет спустя.

Третий раз инцест был «открыт» в 1970-х годах в рамках женского освободительного движения. Феминистки привлекли внимание общественности к сексуальному угнетению, благодаря их усилиям многие запретные или игнорируемые темы, например, изнасилования, избиения жен и сексуальное насилие над детьми, стали легитимными темами для серьезных исследований. И в этом случае открытую информацию не удалось замолчать, поскольку она дошла до тех, кто нуждались в ней больше всего – до самих жертв.

Начиная с 1970 года и до настоящего момента в профессиональной литературе были опубликованы четыре крупных исследования, проведенные среди более 50 женщин, переживших инцест, а также многочисленные исследования, проведенные в маленьких группах (25). Были опубликованы популярные автобиографии жертв инцеста, которые привлекли широкое общественное внимание (28).

Эти работы подтвердили многие наблюдения, которые Вейнберг сделал двадцать лет назад. В частности, они подтвердили, что инцест соответствует общим закономерностям сексуального насилия над детьми, когда большинство жертв – это девочки, а большинство преступников – мужчины. Вейнберг описал 203 случая, в 164 из них речь шла об инцесте между отцом и дочерью, только в двух случаях речь шла об инцесте между матерью и сыном. Последующие исследования, проведенные в США, Франции, Германии, Японии и Ирландии подтвердили такую же закономерность. Обзор пяти крупнейших исследований инцеста между родителем и ребенком, которые задокументировали в общей сложности 424 случая, показал, что отец был насильником в 97% случаев, в то время как мать совершала инцест только в 3%.

Инцест между матерью и сыном настолько редкое явление, что описание одного-единственного случая такого инцеста считается достойным публикации. Мы смогли найти всего 22 публикации с подробным описанием случаев в научной литературе. Еще 8 случаев относились к изнасилованию матери – в них подросток или взрослый сын принуждал свою мать к половому акту. В большинстве таких случаев сын был психически больным, умственно отсталым или эмоционально неуравновешенным по иной причине. Если инцест инициировался матерью, у нее могли быть несексуальные мотивы, что видно на примере случая из Японии:

«Сын перенес менингит в трехлетнем возрасте, в результате он страдал от серьезного слабоумия более-менее на уровне имбецильности».

«В пятом классе школы у сына появились сексуальные желания, он начал сексуально домогаться собак, кошек, свиней и других домашних животных, преследовать девочек, живших по соседству. Наконец, он начал угрожать женщинам ножом. Мать не могла вынести такого поведения, и она предложила ему свое тело, чтобы он не пытался совершать подобные действия вне дома. Эти инцестуозные действия между матерью и сыном продолжались до ее смерти, когда ему было 14 лет» (20).

В данном случае можно сделать вывод, что мать пожертвовала собой, чтобы защитить ребенка с повреждением мозга, потому что она боялась, что его неконтролируемая агрессия приведет к тюремному заключению. Ей не стоило беспокоиться на этот счет. После ее смерти сын остался на свободе, и ему нашли новую жертву:

«После смерти матери аномальные сексуальные желания вернулись, он пытался совершать половой акт со всем, что только ему попадалось. Несколько раз он нападал на женщин, прилюдно мастурбировал и совершал содомию. По этой причине его женили на слабоумной женщине, но это не остановило упомянутые действия. Впоследствии его застали в момент, когда он трогал гениталии своей дочери» (27).

Чувства женщины, которую выдали замуж за этого мужчину, и чувства его дочери не были учтены в данном описании случая.

Эта ужасная история даже не самая гротескная из существующих описаний инцеста между матерью и сыном. Практически все эти случаи сопровождались выраженной социальной девиантностью и тяжелой психопатологией у сына, у матери или у них обоих. Многие случаи включали различные насильственные преступления. Один из самых экстремальных случаев, описанный Вензелем Брауном, завершился тем, что сын убил свою мать (28). Очевидно, что табу на инцест между матерью и сыном нарушается только в самых необычных и странных обстоятельствах.

Если мальчик подвергается насилию со стороны родителя, то скорее всего агрессор – это отец, а не мать. Всего мы обнаружили 32 исследования инцеста между отцом и сыном в научной литературе. В одном клиническом исследовании среди мальчиков-пациентов детской психиатрической клиники в Огайо были выявлены 10 случаев инцеста между отцом и сыном.

Авторы исследования не задавались целью выявить случаи инцеста, поэтому большое количество таких случаев поразило их самих. В этих случаях не было гротескных деталей, которые так характерны для инцеста между матерью и сыном, скорее они напоминали случаи инцеста между отцами и дочерями. Авторы пришли к выводу, что оценки распространенности инцеста между отцами и сыновьями серьезно занижаются (29).

Огромная разница между поведением матерей и отцов по отношению к своим детям требует каких-то объяснений, хотя она и не была предметом исследований. Исследователи крайне редко пытались объяснить, почему именно отцы так часто подвергают своих детей сексуальному насилию, в то время как матери делают это крайне редко. Большинство авторов просто принимают, что такова естественная природа вещей. Некоторые пытаются отрицать, что такая разница вообще существует. Например, Блэр и Рита Джастис, команда психологов, которая занималась терапией инцестуозных семей, утверждают, что об инцесте между отцами и дочерями просто чаще сообщают (30). По какой причине о сексуальной агрессии отцов сообщают в 30 раз чаще, чем о подобном поведении матерей – это загадка, на которую эти ученые предпочитают не отвечать.

Возможно, наиболее творчески к отрицанию реальности инцеста над девочками подошел один наш знакомый психиатр. Он выдвинул теорию, что матери совершают инцест с сыновьями в возрасте до 5 лет, а потому воспоминания о нем подавляются ребенком. Это объяснение подразумевает почти сверхъестественную хитроумность матерей, которые точно знают, когда прекратить насилие, чтобы не быть обнаруженными. Даже если это так, что вызывает серьезные сомнения, эта теория все равно не объясняет, почему отцы не проявляют такую же сдержанность, поскольку в большинстве случаев сексуальные домогательства в отношении дочерей продолжаются до старшего подросткового возраста.

Скорее можно говорить о подавлении воспоминаний всего общества, когда речь заходит о реальности инцеста. До появления женского освободительного движения даже самые смелые исследователи сексуальности просто отказывались рассматривать тот факт, что многие мужчины, в том числе отцы, считают, что у них есть право использовать детей для своего сексуального удовольствия. Однако несмотря на это отрицание, доказательства этого факта на данный момент таковы, что он не вызывает никаких сомнений.