Что вижу – то пою…
ybfrisco — 19.09.2010 — МедицинаА видела я на прошлой неделе большей частью госпиталь Медицинского Университета, медсестер, санитарок, физиотерапевтов и прочих хороших людей, помогавших маме снова встать на ноги. Чудеса здешней медицины – в пятницу выпилили сустав и вставили искусственный, в субботу рано утром подняли с кровати, в воскресенье и понедельник уже ходили по корридору, во вторник – выписали. Полдела сделано – впереди довольно долгий и нелегкий этап восстановления и выздоровления.
В голове некоторый сумбур из которого, как из тумана, выплывают картинки-впечатления. В комнате ожидания сидят родственники пациентов. Девочки-регистраторши вежливы и предупредительны. Подзывают и вполголоса сообщают новости, вроде “Операцию еще не начали, вы пока идите кофе выпейте”, “уже оперируют”, “заканчивают, сейчас повезут в послеоперационную палату” и т.д. Ожидающим неймется – выходят курить, меняют позы, пробуют читать, слушать музыку. В соседних креслах две пожилые, но очень моложавые дамы – по обрывкам разговора понимаю, что мужья обеих в операционной – пересадка донорской почки от брата к брату. Дамы очень оптимистично настроены – видимо, давно ждали этой операции. Посмеиваются друг над другом, болтают. Одна из них одета в джинсы цвета хаки, зеленый свитер с салатовым узором, на руке колечко с зеленым камнем. Оправа очков – вы угадали – цвета весенней лужайки. В руках вязание. Быстро перебирая спицами, она вяжет длинный зеленый шарф.
В соседнем помещении тоже ожидающие, но уже не вестей из хирургии, а просто кто кого – с процедур, с приема, с анализов. В углу комнаты сидит женщина в джинсах и свитерке и… играет на арфе. Окружающие внимательно слушают.
По вестибюлю в розовеньких носках без обуви прогуливается беременная высокая деваха.
В магазинчике подарков продают воздушные шарики с надписью “Выздоравливай”, бульварные романы, шоколадки, мягкие игрушки и цветы.
После операции в комнату спускается хирург, чтобы лично рассказать, как все прошло. Далее еще несколько часов ожидания – из послеоперационной переводят в обычную палату - и можно навещать. Никаких “часов посещения” не существует. Если пациент хочет, родственники могут сидеть в палате сколько влезет. Тем более, что палаты в университетской клинике отдельные. Предлагают даже поставить кресло-кровать, чтобы и посетитель мог вздремнуть. Это здорово поддерживает (я когда родила, то наш папа все два дня с нами и просидел, даже пролежал, там и спали всей семьей). С другой стороны, страшновато – а ну как инфекцию принесешь. Никаких белых халатов и сменной обуви не предполагается. Все инструменты и материалы строго одноразовые, а уж моют ли руки посетители – это уже не госпиталя забота. Мы вот мыли фанатично :)
Вообще мир госпиталя слегка фантасмагоричен.
Я несколько раз вспоминала знаменитую фразу из репризы Райкина: “Ты, Федя, оратор хороший. Запас слов у тебя есть. Ты их расставить не можешь…” Все медработники безукоризненно профессиональны, доброжелательны и терпеливы. Административные организационные просчеты вносят в процесс лечения долю абсурда. Все назначения выполняются неуклонно, что правильно. Но если назначение требуется подкорректировать, то добиваться “пересмотра дела” не легче чем в суде. Впрочем, можешь на свой страх и риск отказаться от лекарства, если на свою ответственность – можно. Мама у меня гипертоник со стажем, давление контролирует таблетками. После операции оно у нее здорово пониженное. Тем не менее, с утра приносят таблетку от гипертонии.
- Стоит ли? – засомневалась я.
- Непременно, – уверил медбрат.
Через полчаса давление еще упало.
- В таких случаях мы ставим капельницу и поднимаем давление обратно, – бодро отрапортовал медбрат, налаживая иголку. Тут уж я попросила (да-да, на мою ответственность) подождать с капельницей (а то потом надо будет сбивать снова) , вышла за стаканчиком кофе и давление чудесным образом вернулось к норме. Снова принимать свои обычные таблетки мама начала на третий день, уже перед выпиской. Как там у Высоцкого: “А медикаментов груды мы в унитаз, кто не дурак…”
То же и с координацией последовательности необходимых процедур. Физиотерапевт учит маму ходить после операции. В это время прибегает санитар с каталкой – на рентген.
- Но мы только начали, – удивляется физиотерапевт.
- А рентген назначен на то же время, – не сдается санитар.
- Ну хорошо, тогда будем учиться взбираться на каталку, – покладисто соглашается врач.
Впрочем, столь покладисты были не все. Битву гигантов я наблюдала, когда интерн фармацевт задавала вопросы по списку, чтобы подобрать болеутоляющее, а рядом с мамой стоял очердной медбратик, мерил давление, пульс, совал в рот термометр и требовал не разговаривать во время измерений. Какое там разговаривать? Глядя на ошарашенную девушку-интерна, терпеливо повторяющую вопросы и шикающего хранителя температуры, мы обе , забыв об общей замученности, давились от смеха.
Впрочем, эти моменты искупаются проффессионализмом и приветливостью сотрудников. Они здесь со всего мира. Начиная с милой и давно мне знакомой еще по совместным прогулкам в парке с детишками санитарки Зоси, которая перед операцией объясняла маме все, что надо, по-польски (этим языком наша бабушка по-прежнему владеет лучше, чем английским) до мексиканки Вильмы, которую русские студенты научили словам “хорошо”, “ не больно”, “ спасибо” и “тупица” – вся география представлена. Китайцы, филиппинцы, черные, индусы, арабы, ирландцы – все, входя в палату, представляются и записывают на доске фломастером свое имя, видимо, понимая, что в этом мелькании лиц все равно с первого раза не запомнить. Запомнилась высокая, необыкновенно толковая, с неожиданно низким голосом кореянка Николь по фамилии Голдберг (предполагаю, это свежее приобретение в браке, как-то трудно представить себе сеульских Голдбергов) и голубоглазый блондин, абсолютно такой ковбойской внешности, заметив у меня на шее Хамсу, он радостно подмигнул: “Шана Това” и показал плечо с вытатуированным Львом Иегуды. Просто таки дело врачей-космополитов :)))