ЧТО КОМУ ПОЛЕЗНО (Кто-то делает вид, что спит. А

albir — 28.02.2011 ЧТО КОМУ ПОЛЕЗНО

(Кто-то делает вид, что спит. А пальто, кстати, из прошлого рассказа...)
- Гречки нигде нет! – сообщила Яна Туте. – В доме осталось меньше килограмма. Поэтому ты теперь будешь завтракать овсянкой! А гречку сварим Сане!
Тута искоса глянула на Яну, на эту вконец зарвавшуюся женщину и отрицательно повертела обрубком хвоста.
- Ну, ты пойми, - увещевала Яна, - правительство заставляет предпринимателей продавать гречку с убытком. Ниже даже закупочной цены. А предприниматели не хотят. Поэтому всю гречку сняли с продажи…
Тута демонстративно зевнула, показывая, как глубоко безразличны ей горе-правительство и бедняги предприниматели.
-Саня овсянку терпеть не может, а гречку любит… - оправдывалась Яна, - а тебе овсянка очень даже полезна.
Тута гавкнула коротко, но внятно:
- Нет!
- Что нет, что нет? – рассердилась Яна, - говоришь с ней по-человечески, а она не понимает…

Тут она запнулась. В самом деле, с собакой да по-человечески… Что-то не то.
Тута уселась визави, разинула от удовольствия пасть и стала слушать.
- Я по-собачьему не умею! – вконец обиделась Яна. Ишь, взяла себе моду смеяться над старшими!
Тута свела кустики рыжих бровей, изображая внимание и смирение.
- Я все сказала! – отчеканила Яна. – Будешь завтракать овсянкой и точка!
Тута подошла к своей миске, отыскала там чудом завалявшуюся крупинку гречки и демонстративно съела ее, горестно вздыхая при этом. Потом улеглась не на подстилку, любовно расправленную Яной, а прямо на пол и положила голову на лапы. Ее черный пиджачок слегка задрожал. Как по мне, собака просто смеялась над происходящим.
Но Яна решила, что эрделька плачет.
- Туточка, Туточка, ну, перестань! – заголосила Яна.
Тута вообще отвернулась.
- Ну, посмотри на меня! – умоляла Яна.
Тута отказалась!
- Хочешь, я тебе сосиску сварю?
Тута приподняла голову и тут же бессильно ее опустила. Мол, ослабела от голода окончательно и одна единственная сосиска дело не поправит. В принципе, собака была не против овсянки, особенно, если кашу эту приправить колбасой, зеленью и тертыми морковкой, свеклой и, конечно, яблоком. Но бунт среди хозяев надо было подавить на корню. Поэтому Тута опять отвернулась.
- И сосиску не хочешь? – осознала, наконец, глубину конфликта Яна. – Ох, что же делать?
Ее растерянность внезапно перешла в гнев, а этот гнев, ясное дело, обернулся против… меня.
- Добытчик называется… - ядовито молвила она, - не можешь пакет гречки достать!
- А ты просила? – изумился я.
- А сам не видишь, что гречка заканчивается?
- Как я могу это видеть, ежели кухня – твоя территория? Сама говорила…
- А диван, конечно, твоя! Как придешь с работы, сразу на свою территорию!
- О, как хорошо, что ты заметила, что я прихожу именно с работы. Да-да, позволь напомнить, что я работаю. И устаю…
- Где-то я читала, что овсянка очень хорошо помогает от усталости… - сменила Яна тактику. – Наверное, в газете. – и она безнадежно посмотрела на гору газет за стеллажом. У нас в доме газеты читает только Яна. Во всяком случае, покупает практически все.
Тута, тем временем, коротко взвизгнула, призывая нас не отвлекаться.
- Да, овсянка очень-очень полезна от усталости! Вся Америка, вся Англия ее едят с удовольствием и пользой! Кем ты сегодня будешь: американцем или англичанином? – с надеждой спросила Яна.
- Одесситом! – буркнул я, накладывая на ржаной хлеб с маслом малосольную брынзу.
Так и позавтракали.
Тута ела гречку с колбасой.
А Яна овсянку, с трудом убеждая себя, что каша действительно очень и очень полезна.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив