Безотказная тетя Фима

tanja_tank — 05.12.2016 Давайте поговорим о токсичных учителях, воспитателях и вообще, всевозможных наставниках-попечителях детей. Сегодня предлагаю историю читательницы о токсичной няне, следом опубликую рассказ о деструктивной педагогине.

"Я до сих пор теряюсь в догадках, что за личностью была тетя Фима. Для нарцисски или психопатки она какая-то очень честная, с зачатками эмпатии. Пограничник? Возможно. Чем-то осложненный параноид? Тоже допускаю. Травматик? Однозначно.

...Я – очень поздний ребенок. Поздний и болезненный. Такой вот вечный чахлик, который плохо ест, ни разу не спортивный, постоянно болеет всем, чем можно и нельзя. Родители много работали и со мной по факту сидеть было некому. В садик я ходила эпизодами и помню его смутно. Бабушек-дедушек тоже не было, и родители приняли решение нанять няню.


Новый член семьи

Ну как нанять… Фактически в семью пришла тетя Фима (имя у нее было татарское и труднопроизносимое, ее когда-то так сократили – и прижилось). Когда-то давно она работала вместе с мамой, потом вышла на пенсию, и когда родилась я, про нее вспомнили.

Тогда было не принято нанимать нянь, и сидела она со мной бесплатно – стала своего рода членом семьи. За мной посмотреть, в магазине по талонам затариться, приготовить еду, что-то по хозяйству сделать… Симбиотическая такая штука, в общем.

Безотказная бабуля была совершенно: я ночью заболела, папа утром к ней сходил (эпоха, когда и телефоны были не у всех) - и все, присмотр за ребенком обеспечен без больничного и отпрашивания с работы.

Причем что забавно. Тетя Фима по-первости «стеснялась» того факта, что «в няньки пошла», просила не говорить никому. А потом, когда я, видимо, оправдала ее надежды (или она поняла, что социально ей это добавляет очков), она даже просила маму одеть меня понаряднее, потому что она намерена зайти со мной к подружке.

Баба-Конь-с-Яйцами

Тетя Фима жила одна. У нее был сын, но они с семьей катались по всему союзу – военный. У нее была однушка в старом доме, довольно чистая, по виду бедненькая – хотя больших финансовых проблем у нее не было. В квартире много лет не делался ремонт – незачем (видимо, как незачем было красиво одеваться). Я у нее иногда оставалась ночевать (не помню, были ли для этого причины, или просто так).

Общий портрет укладывался бы в выражение «баба – конь с яйцами». Вечная солдафонская походка, никаких намеков на женственность (не спасали даже платье и косынка – как женщина она не воспринималась даже близко). Очень агрессивная манера речи, много мата (иногда с эвфемизмами, иногда нет). Очень агрессивное отношение к большинству окружающих – наехать, наорать, покачать права – это все тоже про нее.

Как я относилась к такому ее поведению? Считала скорее естественным. Я принимала людей такими, какие они есть, и если человек так себя ведет – значит, ему почему-то можно (такое восприятие реальности позже очень сильно осложняло мне жизнь, до извлечения этого бага из психики при помощи психолога).

Как к этому относились мои родители? Функционально. Принимали ее беспардонное поведение (и в их отношении зачастую тоже) в обмен на помощь. Честная? Честная. Ребенок присмотрен и накормлен? Да. Что еще надо, спрашивается?

Педагогическое рвение у тети Фимы было тоже…своеобразным. Она по образованию была педагогом начальных классов, у нее была куча дидактических материалов, это все мне приносилось и со мной занимались… но сами занятия были насилием в чистом виде.

Ей было глубоко фиолетово, чего хотелось мне. Если ей хотелось играть в «грибное лото» (на самом деле это было домино – она его так называла) – играем! И неважно, что мы играем в него каждый день. И сегодня играли уже раз 15. «Как ты не хочешь? А я хочу!» - и так со всем.

Кормление ребенка (то есть меня) тоже выглядело жутковато. «Ешь! Как это не хочешь?» На мой банальный вопрос, какая у нас сегодня каша, мне неизменно отвечали: «Вкусная», и впихивали содержимое тарелки ложкой.

Меня пытались кормить в соответствии с ее пищевыми странностями. Например, перед поеданием селедки или копченой скумбрии нужно было съесть в чистом виде кусок масла, «потому что оно стенки желудка смазывает» и потом можно есть все, что угодно. До сих пор сочетание соленой рыбы с маслом для меня одно из самых жутких…

Как-то мне довелось попасть к ней замерзшей. Это была экзекуция с прогреванием в ванной. Вода была слишком горячей, но она опускала в нее кисть руки, говорила, что ей не горячо, и нечего притворяться.

Дневной сон тоже был насилием. Я не могла выйти в туалет, если мне было нужно. Страшно было даже попроситься… Причем меня ведь не били! Это было нагнетание страха без конкретных последствий.

Жаловаться родителям я конечно пробовала. Как минимум, я рассказывала то, что со мной происходит, но, по словам мамы, мы с тетей Фимой подходили друг другу («две командирки нашли общий язык» - так формулировала мама, хотя командирских замашек я за собой особо не наблюдаю, разве что в стрессовых ситуациях в попытках себя отстоять или, по крайней мере, не рухнуть перед агрессором).

И вообще то, что семье было удобно, было крайне не принято осуждать или обсуждать. Представляю, что мне сказали бы, взвой я окончательно от такой компании: «Ну не будет тети Фимы, и что? Сидеть с тобой некому все равно».

Когда я пошла в школу, тетя Фима никуда не делась. Она водила меня в школу (через дорогу!) и потом делала со мной уроки. Смысла большого в этом не было, с уроками я чаще всего справлялась сама, но это все равно превращалось в стояние над душой и палочную дисциплину. ХОТЕТЬ делать уроки при таком раскладе было крайне сложно.

Уже в более позднем возрасте, когда умер дедушка (мамин отец) и родители уехали к нему на похороны, тетю Фиму попросили переночевать со мной (вообще, как я полагаю, она закрывала мамины тревожные переживания, поэтому она была так удобна семье). Так был выдан перл: «Я в алгебре ничего не понимаю, но наличие домашней работы проверю!» Это было сказано ребенку с отличным аттестатом в 9 классе, который давно принял решение учиться для себя, если что.

До дней последних донца

Тетя Фима перестала активно участвовать в моей жизни лет наверно с 13-14. Но из семьи она не пропала, она приходила на праздники, ее поздравляли с праздниками, как-то помогали. То есть, симбиоз не был разрушен.

Умерла она, когда мне было лет 20. Я не была ни на похоронах, ни на могиле, и не тянет.

От тети Фимы у меня тянется очень заметный след во всю биографию: привычка к моральному насилию, которая сослужила мне потом больную службу в школе; ее фигура – это образ токсичного мужчины, к которому меня физически влечет; неумение слушать свои потребности и сформировавшаяся привычка на них забивать.. Много еще чего можно достать.

И еще штрихи к ее портрету.

- У нее была кошмарно жестокая (по рассказам) мать. Которая пригрозила отрубить дочери голову, если она свяжется с русским парнем – и та (опять же, по ее словам) знала, что мать сможет выполнить угрозу. Про ее мать есть еще факты, например, что та заживо сжигала кошек, которые имели неосторожность сходить по своим физиологическим нуждам в доме, а не на улице, и заставляла дочь это делать тоже.

- Тетя Фима была замужем за мужчиной, которого всю жизнь хаяла. Мол, связалась, потому что мать требовала татарина. Скорее всего, она была вдовой. Носила обручальное кольцо, которое не снималось с руки – вросло.

- У нее был страх хорошо выглядеть, острое желание не надевать новое (нас с мамой она ругала: «Вчера куплено, сегодня надето, даже вылежаться не успело»). Когда ее хоронили, обнаружили запас новой одежды, два пальто, плащ, куча платков. Хотя я ее всю жизнь помню в страшном сером плаще, одном и том же сером платье и в зашитом платке.

- Она была очень скрупулезной с деньгами, своими и чужими. Ни копейки лишней не возьмет, мама ей доверяла ходить за покупками.

- Ей нравилось сокрушаться (причем слово «нравилось», по моим ощущениям, тут как раз уместно), мол, девка, не выйти бы тебе замуж за алкоголика (это говорилось мне, лет с 6 и дальше).

- Ко мне у нее были какие-то зачатки эмпатии, но внучку свою она в хвост и в гриву материла, называла проституткой, а когда та подписала ей на день рождения открытку, бабушка отбросила ее со словами: «Неискренне». Причем внучка у нее была совершенно нормальной девочкой, обычной, живой, теплой.

- Одним из ее любимых методов воспитания было сравнение. Я была «не такая» во всем: слабая, медленная, некрасивая (особенно чем-то ей моя шея не угодила, мол, пучок можно носить только с «лебединой шеей», а мне он типа не шел категорически). Вероятно, дело было в том, что во мне наблюдались какие-то намеки на женственность, которые срочно нужно было убрать.

А, и еще: много лет не подпускать меня к домашним делам, а потом сокрушаться, что я ничего делать не умею.

- Она была фанаткой контроля. Помню историю, прибегает она к моей маме в слезах. Та: «Тетя Фима, что случилось?!» - «Сын купил машину». – «А что плачешь-то?» - «Со мной не посоветовался!» Да, я понимаю, что это звучит как анекдот про еврейскую маму. Но для нее это было реально поводом для истерики.

- Полное непонимание феномена личных границ. В принципе. Прийти в гости в 8 утра и удивиться: «А что, вы еще спите?».

- И еще из странного. У нее было непонятное для меня отношение к своему здоровью. Например, много лет жаловаться (в деталях и подробностях) на острые проблемы с пищеварением, и при этом есть такую несовместимую еду, от которой снесет желудок даже у здорового человека. Когда ей резонно предлагали обратиться к врачу, тетя Фима отмахивалась: «Они меня голодной смертью уморить хотят» (я не знаю, пережила ли она реальный голод, но тема голодной смерти у нее всплывала часто).

И очень часто логику в ее суждениях обнаружить было непросто. «Если N фотографирует, то его сын обязательно будет хорошим человеком». Это цитата, и я до сих пор затрудняюсь интерпретировать ее и подобные им.

Сейчас тети Фимы уже нет в живых. В целом, я не скажу, что она была плохим человеком, нет. Но это та доброта, которая калечит всех, кто вокруг нее. Мне кажется, что тут сошлись травмы эпохи и личные травмы. В итоге вырос такой искореженный душой человек, который пошел калечить дальше. И мне не повезло оказаться в этом месте, в это время - по мне все это тоже танком проехало. Хотя, возможно, я сейчас сижу и оправдываю абьюзера..."

Я спросила героиню, в чем, по ее мнению, проявлялась эмпатия тети Фимы. Мне нередко присылают истории про деструктивных людей с оговоркой "но у него была эмпатия", и я всегда уточняю, в чем автор увидел ее выражение. Вот ответ автора поста:

"В чем проявлялась ее эмпатия ко мне? Она давала мне лекарства, когда я болела. Она приносила мне какие-то вкусняшки. Она не отпускала комментарии по поводу моего внешнего вида в духе бабок на лавочке – хотя тихо подозреваю, потому что я была маленькая, и у меня не было даже намеков на общение с мальчиками. Даже в том, что она позволяла мне кормить кошку до того, как все поедят – она могла говорить по этому поводу все, что угодно, но мне не препятствовали".

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив