Белая гвардия

bormental_r — 04.03.2012

Я понимаю, что россиянам сейчас не до размышлений о проблемах экранизаций, все заняты выборами, и в этом плане показ "Белой Гвардии" по РТР был четко просчитан. Но он привел меня в такое смятение духа, что я не смог не отписаться. Булгакова люблю.

Дальше - очень много слов. У меня всегда много слов.

– Алеша, эгм... будь другом, дай свои шпоры надеть. Домой уж я не заеду, а не хочется являться без шпор.

– В кабинете возьми, в правом ящике стола.

Так описана эта сцена в романе М.А.Булгакова «Белая Гвардия». Но сценаристы М и С. Дьяченко решили ее переписать, и, если мне не изменяет память, сцена эта в новом блокбастере выглядит следующим образом:

– Алеша, эгм... будь другом, дай свои шпоры надеть. Домой уж я не заеду, а не хочется являться без шпор.

- А я тогда в чем пойду?

- У тебя же две пары!

- Повседневные и парадные…

- Ну, вот и дай мне одни!

Кто-нибудь мне может объяснить – зачем? Вот зачем вместо простого вопроса-ответа выстраивается сцена, в которой доктор Турбин оказывается жадюгой, жалеет школьному товарищу столь необходимые ему шпоры? Что это привносит в сюжет? В характер героев? В развитие отношений?

И если поручик Мышлаевский уже известен нам к этому моменту как гуляка и пижон, то с какой стати доктор Турбин-то за эти шпоры цепляется? Непонятно.

И таких непоняток – весь сериал. С какого-то перепугу вводятся сцены с гетманом Скоропадским, произносящим перед генералами пространные речи (я понимаю, что С.К.Шакурова надо было трудоустроить, но не проще было взять другого актера на эту роль? Ну, чтоб не приписывать Булгакову всю ту ахинею, которую несут герои?). С.Тальберг ни с того, ни с сего выясняет отношения с поручиком Шервинским – зачем, о, боги, зачем?! Пьяный Мышлаевский выхватывает саблю и выбегает на мороз убивать прокукарекавшего петушка, типа, дьявол ему привиделся. Что за бред?

И такого – весь фильм.

Самое главное, что все эти вставки настолько чужеродны, настолько глупы, что я просто поражаюсь тому, что три сценариста (сам Снежкин тоже в соавторах числится) писали всею эту чушь, попутно выкидывая действительно важные, сущностные вещи. Какие? Например, сцену с Преподобным Максом, когда поручик Мышлаевский налаживает электрическое освещение, а какой-то старичок ему мешается под ногами. И старичок этот – бывший их, школьных друзей, педель – служитель, надзиратель:

...Толпа гимназистов всех возрастов в полном восхищении валила по этому самому коридору. Коренастый Максим, старший педель, стремительно увлекал две черные фигурки, открывая чудное шествие.

– Пущай, пущай, пущай, пущай, – бормотал он, – пущай, по случаю радостного приезда господина попечителя, господин инспектор полюбуются на господина Турбина с господином Мышлаевским. Это им будет удовольствие. Прямо-таки замечательное удовольствие!

Надо думать, что последние слова Максима заключали в себе злейшую иронию. Лишь человеку с извращенным вкусом созерцание господ Турбина и Мышлаевского могло доставить удовольствие, да еще в радостный час приезда попечителя.

У господина Мышлаевского, ущемленного в левой руке Максима, была наискось рассечена верхняя губа, и левый рукав висел на нитке. На господине Турбине, увлекаемом правою, не было пояса, и все пуговицы отлетели не только на блузе, но даже на разрезе брюк спереди, так что собственное тело и белье господина Турбина безобразнейшим образом было открыто для взоров.

– Пустите нас, миленький Максим, дорогой, – молили Турбин и Мышлаевский, обращая по очереди к Максиму угасающие взоры на окровавленных лицах.

– Ура! Волоки его, Макс Преподобный! – кричали сзади взволнованные гимназисты. – Нет такого закону, чтобы второклассников безнаказанно уродовать!

Ну вот зачем было Булгакову писать эту сцену? Потому что важно, потому что принципиально, потому что показать, как эти ребята любят друг друга и дружат еще со школы, как уходит старая Россия в образе этого Максима, как поменялись они ролями, возникает какое-то щемящее чувство, как всегда при воспоминаниях о детстве. И все это – на фоне надвигающейся катастрофы и крушения старого, привычного мира.

В фильме Мышлаевский хамски цыкает на старика, а потом они с Турбиным как-то невнятно говорят что-то, мол, Макс уже не тот стал. И все.

Ой, я уж не говорю о том, что стремление собрать в картину всех звезд обернулось обратной стороной. Турбину в романе 28, Елене 24, Николке – 17 с половиной.  Об этом пишет сам Булгаков на второй странице романа. Кто их играет? 40-летний Хабенский, 38-летняя Раппопорт и сын Михаила Ефремова Николай Ефремов, которому 21  (при этом мальчик весьма упитан и похож на юнкера примерно так же, как я на китайскую балерину). Ребята, у сорокалетних взгляд другой! У них слова звучат по-другому, чем в 28, как этого можно не понимать! Раппопорт – прекрасная актриса, отличная, но она – не Елена Турбина, хоть ты дерись! Остальные – примерно того же возраста (Пореченкову – 43, Стычкину – 38). Да нет, я в курсе, что раньше люди выглядели намного старше своих лет, но не настолько же! Вы будете смеяться, но герои Булгакова – вспыльчивые, импульсивные, горячие, способные на необдуманные поступки – всего лишь 10 лет назад окончили школу! А мне вместо них предлагают сорокалетних инфантилов?

Вместо молодых людей, жизнь которых изуродована мировой войной, смутой и революцией, бродит по экрану группа усталых людей среднего возраста. В России нет актеров в возрастном диапазоне до 30?

За каким-то хреном придумана идиотская (извините, но другого слова не подобрать) сцена с бегством гетмана. Презрительное отношение Булгакова к правителю, предавшему свой народ и позорно бежавшему, переодевшись германским (!)  офицером (это командир-то корпуса во время войны с Германией!) выражено коротким пассажем:

В спальне зеркала в тусклых рамах с коронами отразили странную неестественную картину. Худой, седоватый, с подстриженными усиками на лисьем бритом пергаментном лице человек, в богатой черкеске с серебряными газырями, заметался у зеркал. Возле него шевелились три немецких офицера и двое русских. Один в черкеске, как и сам центральный человек, другой во френче и рейтузах, обличавших их кавалергардское происхождение, но в клиновидных гетманских погонах. Они помогли лисьему человеку переодеться. Была совлечена черкеска, широкие шаровары, лакированные сапоги. Человека облекли в форму германского майора, и он стал не хуже и не лучше сотен других майоров. 

В фильме устроили развесистую клюкву, когда гетман со слезами на глазах умоляет адъютанта Шервинского ( в романе тот, кстати, вовсе не адъютант гетмана, а всего лишь генерала Белоглазова) спеть ему «Дивлюсь я на небо..». Слушайте, но это же чудовищная безвкусица! Это же пошлость – в чистом виде!

ОК, вы скажете авторское прочтение. А я скажу – зачем? Зачем тогда нужен Булгаков? Ну, написали бы супруги Дьяченко сериал про гражданскую войну на Украине, напихали бы туда всякой хрени – на здоровье. Булгакову-то это все  за что? Он ничего такого не писал, мол, гетман Скоропадский душой болел за свою страну и убегал из нее с болью в сердце. Он, может, и болел, но в романе «Белая Гвардия» этого нет.

Петлюровский полковник Козырь ведет какие-то душеспасительные разговоры с ординарцем и предлагает старосте сжечь школу (!).

И уж совсем полная ахинея – с господином Шполянским, которому в фильме отведено неоправданно много времени по сравнению с романом. Ну, оно и понятно: как же Бондарчук будет играть маленькую роль? Не приглашать Бондарчука, очевидно, и в голову не приходило. Действительно, как же это – не приглашать Бондарчука?

Конечно, повторюсь, автор экранизации имеет право привносить свое, кто ж спорит. Но во всем нужна мера. А тут меру потеряли, да, скорее всего, и сразу не имели. За гигантским количеством дописок за автора, додумок за Булгакова, где диалоги Дьяченко соседствуют с буквально воспроизведенным текстом романа – за всем этим теряется главное, то, что хотел сказать писатель.

В общем, я лишний раз убедился, что булгаковский текст  при перенесении в кинематограф становится плоским, что единственным приятным исключением было «Собачье Сердце», но Бортко после этого испоганил до изумления «Мастера и Маргариту». Сам писатель, когда хотел перенести собственный текст на театральную сцену, понимал, что надо его менять – там у него Алексей Турбин становится кадровым офицером, а не врачом, и погибает, в отличие от романа. Но сделал это сам, потому что знал, как и что нужно изменить, чтобы трагедия рухнувшего привычного мира бережно и без потерь перешла в другое измерение.

Ну, зачем, зачем они это сделали?!

Оставить комментарий

Популярные посты:

domitianus

Причины выбрать самую востребованную складскую технику Noblelift

nemihail

Скидка на недвижимость 40%

amarok_man

Мигрантам в России запретят жениться и оформлять детей в сады и школы...

rivka381

Экстремальщики.

365days

Ежедневный дайджест марафона #осеньвкармане — 29 сентября

stars365

Тори Спеллинг теперь танцует

kiowa_mike

Грозное что-то затевают котики от 3ihcomo!

pantv

Демидов мост Санкт-Петербурга

amarok_man

Тепляковы получили 28 млн на покупку жилья. Просят помощи в поиске квартиры...

• Архив