Бэкап || Переживайте — и выживет ("Новая газета", 27.01.2010)

novayagazeta — 27.01.2010 ПЕРЕЖИВАЙТЕ — И ВЫЖИВЕТ

«Вы лучше не мучайте дочь: жить ей месяца два от силы остается», — говорили в августе прошедшего года курганские врачи Ольге Добрыдиной. А уже под Новый год в московской больнице рак мозга отступил. Сдался!



Курган — Челябинск

Тысячи людей переживали за эту девочку — 16-летнюю поэтессу из села Косолапово Целинного района Курганской области Лену Добрыдину. О ее трагедии большинство узнало 4 августа 2009 года, когда в интернете появился пост с мольбой о помощи:

«…Помогите… девочку отказываются лечить и отправляют умирать домой, в деревню!.. Диспансер после второго курса химиотерапии (сегодня)… отказался от дальнейшего лечения в состоянии, когда девочка нуждается в переливании тромбоцитов и поддерживающей терапии, ее выписывают домой!.. Курсы химии проводятся строго через три недели. Сейчас, если ей не проводить поддерживающую терапию, все показатели крови упадут, и через 10 дней (крайний срок) нельзя будет начинать третий курс. Положение просто катастрофическое!
….Ребенок имеет положительную динамику после двух курсов. Завтра ее выпишут домой, т. е. — умирать.
…Девочке всего лишь 16 лет!
ПОМОГИТЕ, пожалуйста!..»

Было 1450 комментариев. Перепосты: «Поможем ребенку!!!», «Поднимем в топ!», «Минздрав, очнись…» Люди этим не ограничивались — многие вызванивали в Москве тех, от кого зависело положение дел, размещали обращение в блогах президента России и медицинских чиновников. И Минздрав «очнулся». И ребенку помогли. И открылась нам истина: самое высокотехнологичное средство спасения — это интернет… Потому что в Курган маме Лены Добрыдиной позвонила из Москвы заместитель директора департамента высокотехнологичной помощи Ляля Габбасова. Она сообщила, что ситуация теперь на высоком контроле и курганский облздрав в данном случае больше ничего не решает…

Люди перевели дыхание. (Подробности курганских мытарств больной девочки и ее мамы — в публикации «1450 блоггеров и одна спасенная жизнь» в «Новой» от 17 августа 2009 г.) И совсем уже все успокоились, когда выяснилось, что Лену перевезли из Кургана в специализированный онкоцентр Челябинска. Там собрался консилиум. Девочку окружили заботой и вниманием… Лечат! Опухоль уже уменьшилась на треть…

Никто тогда не мог предположить, что через два месяца, в конце октября, когда «высокий контроль» ослабнет, а заведующий отделением химиотерапии по трагическим личным обстоятельствам вынужден будет надолго уехать, его новые коллеги резко изменят отношение к девочке. «Выбросили, как щенка, больного ребенка», — напишет в своем ЖЖ автор нашумевшего в августе поста-обращения к блоггерам и Минздраву, преданный друг семьи Добрыдиных, жительница Кургана Людмила Постовалова (ник — bomelf). Она постоянно находилась на связи с Ольгой, и записи в ее ЖЖ о происходящем в Челябинске смотрелись как фронтовые сводки: «19 октября 2009. Сегодня вечером (!) Лену выписали из больницы. С утра была капельница, анализы не брали. Температура до сих пор и на момент выписки 37,5. Принесли выписку и сказали: освободите палату! После этого пришла медсестра и вынула подключичный катетер, а также трубочки кровоостанавливающие из носа. Ольга пробовала возразить, что нет анализов свежих, что еще температура… Глухая стена: «Освободите помещение! Именно по всем вышеперечисленным причинам мы не можем вас здесь оставить даже до завтра, потому что мало ли чего может случиться, а мы вас уже выписали и ответственности нести не будем!»

Фактически челябинский онкоцентр сделал все, что должен был сделать: было назначено 4 курса химиотерапии, оставалось после Кургана два — их провели. Более того, все анализы показывали, как говорит сегодня мама Лены Ольга Добрыдина, «чудотворные результаты» — опухоль уже тогда практически исчезла.

— Но вены у дочки были просто убитые, катетер пришлось на четвертой химии ставить в подключичную вену, и произошел прокол плевры, — рассказывает Ольга. — С этого, наверное, и началось воспаление легких…

Онкологи не лечат пневмонию. А терапевты боятся взять на лечение, потому что девочка онкологическая…

Что оставалось делать челябинскому онкоцентру? Конечно же, именно вот так — резко — выписывать на ночь глядя, практически в никуда. Из-за пневмонии, которую неизвестно как лечить, не получилось бы хорошего отчета перед Москвой. Ведь Лену ждали для закрепления результатов онкологического лечения в Российском научном центре рентгенорадиологии, требовались нормальные анализы… Уже наутро картина могла бы стать совершенно иной, она и стала иной…

Челябинск — Москва

На Казанский вокзал в Москву из Челябинска прибыл поезд с девочкой без сознания. «Скорую» вызвала проводница. Несли до машины на носилках. Давление — 50 на 20.

— Да как же вы отважились на такую поездку? — уже в карете «скорой» спрашивали столичные врачи маму. — Она чудом осталась жива, просто — чудом…

— Мы на лучевую терапию приехали, — еле слышно отвечала Ольга.

— Да какая сейчас лучевая! Довезти бы…

Довезли в реанимацию Боткинской больницы.

— Я читал ЖЖ Людмилы Постоваловой из Кургана о том, что произошло в Челябинске, и о том, что Ольга, приехав с дочкой в Москву, не отзвонилась… Людмила сильно переживала, рассказывала, что девочке после внезапной выписки из онкоцентра становилось все хуже. Время уходило на то, что маме надо было получить специальный талон для лечения в Москве, взять билеты на поезд. Людмила обращалась к москвичам с просьбой помочь. Первое ощущение, когда я увидел девочку в Боткинской больнице, было очень тягостным… На кровати лежал маленький скелет, я взял ее за руку, и у меня не было ощущения, что она жива, — рассказывает Андрей Царенко.

Андрей — коренной москвич, ему 35 лет, инженер по образованию, работает в компании сотового оператора «МегаФон». У него две маленькие дочки… Судьба Лены Добрыдиной не выходила у него из головы. Она не выходила из головы у многих нормальных людей, прочитавших ЖЖ Людмилы. Москвичка Татьяна Фокина оказалась в Боткинской больнице в тот же день, что и Андрей. И она говорит мне сегодня:

— Девочка без бровей и ресниц, не в состоянии даже головку приподнять. Она не могла ничего есть, и Андрей Царенко купил ей специальные смеси. Мама измученная, мне казалось, что состояние у нее полуобморочное. Я сопровождала ее на консультации к врачам, потому что она ничего уже не запоминала из рекомендаций. Мы завели в интернете специальную страничку lena_dobrydina и рассказывали о том, что происходит с девочкой. Ситуация менялась буквально на глазах, и это было похоже на чудо…

Уже 25 ноября результаты рентгена показали, что девочка уверенно идет на поправку. Врачи отделения пульмонологии Боткинской больницы Наталья Жидкова, Ирина Павлова, Вера Подымова и многие другие поставили ребенка на ноги.

— У меня была астма, и я лечилась в Боткинской, когда привезли Лену, — рассказывает москвичка Елена Петрова. — Я таких детей никогда прежде не видела, это для всех был шок… Помните кинохронику Освенцима? Она была такой… А уже через неделю чуть ли не бегала по палате, и, если бы это чудо не произошло на наших глазах, я бы не поверила…

Выписавшись из больницы, Елена Петрова все время навещала Лену в больнице. Ее муж перевозил маму и дочь Добрыдиных на своей машине в Институт радиологии — туда, куда они изначально должны были доехать для закрепления результатов лечения основного диагноза.

…Татьяна Прудникова из Брянской области приехала в Москву на заработки — ее малыш остался в деревне с бабушкой. Она работает штукатуром на стройке, осенью сильно застудилась и угодила в Боткинскую больницу с острым приступом астмы. Именно с ней Лена Добрыдина ведет теперь самые доверительные беседы.

— Мне рассказывали, что вы продолжали приходить к Лене в больницу, когда вас выписали. Вы все время что-то ей приносили, тратились, но вам же самой сейчас трудно в финансовом смысле?

— Ну так я-то ушла из больницы на собственных ногах, а Леночка тогда еще лежала… — отвечает Татьяна.

Две Татьяны, Андрей и Елена сегодня неразлучные друзья. Они — команда помощи, основной костяк, они сделали так, что в двух московских больницах мама и дочь Добрыдины не чувствовали себя брошенными. Им, конечно же, помогали друзья, знакомые и незнакомые люди, узнававшие о ситуации через интернет. Передавали деньги, домашнюю еду, сувениры… Основную финансовую помощь — оплату лекарств, анализов — взял на себя фонд Чулпан Хаматовой «Подари жизнь». Приходили в палату к Леночке волонтеры этого фонда — учителя, массажисты, клоуны…

Если вы увидите Лену сейчас — розовощекую, веселую, — вы ни за что не поверите, что она за свою короткую жизнь (ей теперь уже исполнилось 17) находилась между жизнью и смертью несколько раз.

Если вы работаете в Минздраве, то, пожалуйста, изучите историю этого ребенка повнимательнее — никаких тогда особых слов о том, что помощь больным детям в России сегодня налажена, вам больше не захочется говорить. Если эту помощь представить одним единым организмом, то станет очевидно, что у этого организма есть очень ясная голова… Но сам организм парализован. Посмотрите: один из лучших нейроонкологов мира, доктор медицинских наук, заведующая отделением нейроонкологии Федерального центра детской гематологии Росздрава Ольга Желудкова еще в начале лета разработала для девочки специальный протокол лечения — 4 блока химии. Она объясняла курганским врачам: «Герминативно-клеточная опухоль головного мозга лечится химией, здесь не всегда обязательна операция. Опухоль уйдет, если вы будете четко следовать подробно расписанным рекомендациям, протоколам курсов химиотерапии…» А курганские врачи объясняли маме больной девочки: «Нам дали не протокол лечения, а приговор! Видите опухоль неоперабельна, Москва от вашей дочки отказалась, она так и так умрет! Даже жалко лить в нее такие дорогие лекарства…»

Система в регионах не просто не принимает, она отторгает больных детей. Даже тогда, когда излечивает от рака, — недолечивает от сопутствующих болезней и отправляет их, по сути, умирать. Ребенок может выжить, только если его подхватывают люди, никакого отношения к медицине не имеющие, такие как Людмила Постовалова, две Татьяны, Андрей и еще очень и очень многие другие… То есть просто мы.

Подмосковье

Из записи на интернет-страничке Лены Добрыдиной:

«26 декабря 2009. Благодаря вашим молитвам, благодаря материнскому подвигу Ольги, благодаря усилиям врачей, благодаря участию волонтеров и всех неравнодушных людей болезнь отступила. В ближайшие месяцы еще предстоят визиты к врачам, консультации, возможно, какое-то дополнительное лечение, поэтому Лене с Ольгой лучше пока не покидать окрестностей Москвы. Слава Богу, не перевелись еще добрые люди в наших краях — приютили, обогрели, хлебом насущным обещали кормить! Место волшебное — тишина, природа и звон колоколов».

Волшебное место находится в Ступинском районе Подмосковья. Помогли друзья друзей одной из Татьян — здесь и в самом деле хорошо, в радиусе 20 километров нет промпредприятий, воздух свежий. Это деревня, домик с печкой, здесь у Лены с мамой маленькая, но очень уютная комнатка. Здесь у девочки на пятый день заново отросли ресницы и брови. Хозяева дома категорически отказываются называть себя и просят даже не публиковать название деревни.

Мы рассматриваем фотографии — Лене нравится в Подмосковье, но она сильно скучает по своей деревне Косолапово (Целинный район Курганской области, «степь да степь кругом», через несколько десятков километров — Казахстан):

— Вот видите, — говорит она мне, — трава у нас там есть красного цвета… А это соль в озерах тоже видна… А это вот мой кот, Степка…

Она с июня прошлого года не была дома.

— Мне и в Кургане, и в Челябинске поначалу говорили, что выпишут бюллетень, но в Челябинском онкоцентре не дали даже справки о том, что я занималась уходом за тяжелобольным ребенком. Три дня я их умоляла, уже после выписки, ходила, обивала пороги… «Нет, — говорят, — все по закону: 16 лет — уже не ребенок». Напишите про это, потому что теперь, выходит, что я эти месяцы прогуляла и мне их не оплатят! — просит Ольга.

Я пишу. Ее зарплата библиотекаря равна трем тысячам рублей в месяц, у семьи нет других источников дохода. Ей помогают, навещают, везут продукты и деньги. Но те, кто это делает, — не самые богатые люди, и у всех свои семьи.

— Проводница поезда расплакалась, когда увидела меня на вокзале в Челябинске, — рассказывает Лена. — Такая женщина добрая, я даже имя и отчество ее помню до сих пор — Галина Поликарповна… Медика все время вызывала и так душевно помогала… Двое суток дороги. Плечо болит, воздуха не хватает… Мама вообще не спала ни минуты, то массировала мне руки, то обнимала. Так и во время всех химий было, а самая страшная четвертая была — я не могла ее выдерживать, никому такого не пожелаю, никому… Кровотечение из носа сильное, а в тебя все вливается и вливается что-то такое тяжелое, без передышки, семь суток подряд. Мама все время следила за баночками капельницы, она как будто никогда не спала.

— Эта девочка будет здорова, — говорит мне врач Ольга Желудкова, — но ситуация один в один повторяется в разных регионах России. К примеру, так же, как обошлись в Кургане с Леной, в новогодние дни поступили с ребенком в Твери. Люди идут с больными детьми по кругу…

Если вы можете поддержать Лену и Ольгу Добрыдиных
и находитесь в Москве, достаточно в любом отделении Сбербанка в окошке «Операции по вкладам» назвать номер счета (42307.810.1.3804.0409014)
и сумму.

Для жителей других регионов, а также, если вы предпочитаете услуги других банков, вам потребуются следующие реквизиты:

Тверское отделение Сбербанка России ОАО г. Москва
р/с 30301810738006003804
в Сбербанке России ОАО
к/с 30101810400000000225
в ОПЕРУ Московского ГТУ Банка России
БИК 044525225
ИНН 7707083893
ОКПО 02751791
КПП 775003011
Для Добрыдиной Ольги Владимировны
(л/с 42307.810.1.3804.0409014)

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив