Баллада о Вайнштейне

Это Yuri Friedman - Sarid у Котеля. Под этой фотографией в его ФБ подпись: "Это я, Господи!"

Впечатление вынесенное из постов и инфо  ФБ Юрия Фридманa-Сарида:
израильтянин, разведен,  фривольный стихоплет,  серьзный публицист, наш питерский, self-empoyed, насквозь книжный, интеллектуал, беспечный острослов, похабник,  дамский угодник, Martial Arts, правее него только стенка.  Судя по многочисленным фотографиям в ФБ , на голове  - чалма старика Хотабыча или кипа в виде восточной тюбетейки. Верхняя час тела прикрыта льяными толстовками свободного покроя, нижняя -  арабскими шальварами с низкой мотней. На ногах неизменные сандалии на босу ногу. При всем этом маскараде - Иудей Моисеева Закона.

Я, не будучи представленной этому замечательному Фридману-Сариду, сумела на нем солидно наварить, прочитав  его  "Сказ об израильской демократии". Начинается "Сказ" так:

"Забугорные друзья мои попросили разъяснить, как устроена наша единственная на Ближнем Востоке демократия. Ибо, читая наши вести с полей, – не догоняют они, ху из где и как оно все привинчено и работает. После долгих и мучительных колебаний – согласился. Посидим, обсудим, перетрем. Может, и сам что-то понимать начну. Потому как легче осознать строение высших миров по Каббале, чем уникальное наше государственное устройство.."

По прочтении сего труда, я, тоже забугорный, но неведомый Фридману-Сариду друг, сходу  усвоила практически все, что мне необходимо было знать о политическом устройстве Израиля. На этом пути я сделала много открытий. К примеру, я впервые и к полному своему изумлению осознала, что в Израаиле законодательная и исполнительная власть не разделены, что и пишут законы и исполняют их одни и те же люди. Кроме практической пользы испытала чисто эстетическое удовольствие умело пронизанной цитатками и всяческими филологическими штучками текстовски, написанной в  элегантно-разбитном стиле, но по сути делово и умно.

Так к чему я этот огород то горожу? К тому, что сегодня я впервые прочла в ФБ Фридмана-Сарида годовой свежести "Балладу о Вайнштейне". Баллада эта восхитила меня до такой крайней степени, что я решила украсить ею свой ЖЖ, который, я надеюсь,  не читают  несовершеннолетние.    На этом поэтическом материале очень удобно объяснять лингвистическую пропасть, пролегающую  между  веселым "похабством" (gross, bawdy) и пошлостью (vulgar, не точно, но точнее у них нету).  Баллада,  в правдивых деталях отражающая реалии "дела Вайнштейна", именнашта сочно-похабная, но при этом в ней нет ни грана пошлости.

Баллада о Вайнштейне

Вот Вайнштейна на плаху
Под конвоем ведут.
Переёб-перетрахал
Парень весь Голливуд.
Каждой встреченной pussy,
Всем, кому только смог,
Вставил рыжий продюсер
Свой обрезанный шмок.

Бабы жаждут оваций,
Он им сходу: «Не ссы!
Если хочешь сниматься –
Значит, снимешь трусы!
Что Ардженто, что Джоли,
Эшли, Мира, Гвинет –
Ты за главные роли
Будешь делать минет!»

И веселому Харви
Ночь была коротка!
Но какие-то лярвы
Настучали в ЦК:
«Вел себя аморально,
Типа, так вот и так:
Приходилось орально
Соглашаться на fuck».

Прямо в Карнеги-зале –
Только крикнул: «Козлы!» –
Пацана повязали
И на суд повезли.
Прокуроры-паскуды
И терзают, и рвут:
«Опозорил, Иуда,
Наш родной Голливуд!

Рвал невинные плевы,
Был на руку нечист.
Притворялся, что левый,
А на деле – сексист!
И кино безыдейно,
И моральный урод.
Этих самых вайнштейнов
Осуждает народ!»

Про тяжелое детство
Адвокат промычал,
Но куда можно деться
От судьи-палача?
За невинные fuck’и,
Что просила душа,
Эта самка собаки
Назначает вышак!

Вот последнее фото,
Взгляд еще не угас.
Рядом у эшафота
Прокурор-пидарас.
Пострадав от влагалищ
Этой черной порой,
Спи спокойно, товарищ,
Наш последний герой!

Кстати, по делу Вайнштейна вчера объявился благоприятный для него апдейт, хотя сам по себе он вряд ли убережет похотливого продюссора от неба в шашечку. Короче, одна из тех мелких сучек из #metoo, кто "настучал в ЦК" об  оральном изнасиловании, непосрественно после оного послала смс-ку подруге, что все у них вышло полюбовно, и роль в кармане. А это по разряду изнасилования не проходит, а скорее по деланию карьеры передком.

А где-то месяца два назад самая главная обвинительница Вайнштейна  из #MеTоо, можно сказать его почетная основательница, вагинально изнасилованная все тем же неутомимым иудеем-сластолюбцем, (упомянута в Балладе под  реальным именем "Ардженто"), сама оприходовала несовершеннолетнего пацана, бывшего партнера по фильму,  вдвое ее моложе, о чем тут же доложилась в ФБ,  что, мол,  испытала с малолеткой "странные" ощущения.

Вайнштейн, конечно, мудило еще то. Но жалко стало его мерзавца, когда прочла недавно в одном из интервью признание его горькое:
"You were born rich and privileged and you were handsome,I was born poor, ugly, Jewish and had to fight all my life to get somewhere. You got lots of girls, no girl looked at me until I made it big in Hollywood. Yes, I did offer them acting jobs in exchange for sex, but so did, and still does, everyone. But I never, ever forced myself on a single woman.”

Перевод: Ну, типа, вы родились богатыми со всеми прилагающимися к этому статусу привелегиями, к тому же вы были  привлекательны физически. Я же родился бедным уродливым робким евреем, и чтобы достичь чего бы то ни было, мне надо было самому за это бороться.  На вас вешались девчонки. В мою сторону не посмотрела ни одна из них, пока я не достиг вершин влияния, славы и богатства в Голливуде. Да, я предлагал актрисам роли в обмен на секс, но это делали и до сих пор делают в Голливуде все. Но я никогда не заставлял женщин заниматься этим насильно.

Когда я прочла эту исповедь (возможно, что и искреннюю), мне припомнился герой гениальной поэмы Багрицкого "Февраль". Припомнился, при всей несхожести исторического антуража,  вовсе не случайно.

У Багрицкого, вот такой же нищий уродливый застенчивый еврейский юноша, бесполезно мечтающий о девушке в зеленом платьте, и завидующий тем, кто не боится заговорить с ней:

Вдоль по аллее, мимо газона,
Шло гимназическое платье,
А в сотне шагов за ним, как убийца,
Спотыкаясь о скамьи и натыкаясь
На людей и деревья, шепча проклятья,
Шёл я в больших сапогах, в зелёной
Засаленной гимнастерке, низко
Остриженный на военной службе,
Ещё не отвыкший сутулить плечи -
Ротный ловчило, еврейский мальчик…

Заделавшись комиссаром, "мальчик"  пытается купить за деньги свою несбывшуюся любовь, которую он случайно обнаруживает в публичном доме,  куда, уже вкусивший власти и крови,  приходит с вооруженными "товарищами"  с рейдом.  Герой "Февраля" -  несомненный протагонист автора.

Эта поэма с незапамятных времен была эффективным орудием в мохнатых руках антисемитов. Они видели в герое «Февраля», насилующего  проститутку – бывшую свою гимназическую любовь, обустроенную жидами революцию, насилующую беззащитную  Россию.

Но это совсем уже другая тема. Да и поздно уже.

Багрицкий - громадный поэт, и лучше этой страшной поэмы он ничего не написал. Ну, разве что, "Происхождение". Вот великолепное крещендо финала "Февраля":

...Я беру тебя за то, что робок
Был мой век, за то, что я застенчив,
За позор моих бездомных предков,
За случайной птицы щебетанье!

Я беру тебя, как мщенье миру,
Из которого не мог я выйти!

Принимай меня в пустые недра,
Где трава не может завязаться, -
Может быть, моё ночное семя
Оплодотворит твою пустыню.

Будут ливни, будет ветер с юга,
Лебедей влюблённое ячанье.