Автово: совсем другая Россия
f_biryukov — 16.03.2010Наконец-то нашел время рассказать о боевых действиях на
выборах в Автово 14 марта. Итак, краткий (!)
репортаж:
Наш эсеровский десант из пяти человек (Александр Я., Артем Х.,
Дмитрий С., Михаил Ф. и я) выехал из Москвы в Санкт-Петербург
вечером 13 марта, накануне Единого дня голосования. Наша задача
была непроста: обеспечить максимальный контроль за муниципальными
выборами в Автово и не давать едроссам прохода, предотвращая или,
на худой конец, оперативно реагируя на любые нарушения закона. Наша
«великолепная пятерка» была отобрана из числа добровольцев, имеющих
опыт участия в «жестких» кампаниях.
Прибыв рано утром в воскресенье в Питер и наскоро перекусив, мы отправились в штаб, где получили направления на участковые избирательные комиссии в качестве наблюдателей. Поскольку на этих выборах СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ и КПРФ действовали единым оппозиционным фронтом, мы оказывали помощь и кандидатам-коммунистам. Я, в частности, стал наблюдателем от Виктора Апсова, выдвинутого Кировским местным отделением Компартии. Итак, в 8-ом часу утра мы разъехались по участкам.
Я приехал в УИК №515 избирательного округа №6, расположенный в здании спортшколы. Первое, что бросилось в глаза, - полное отсутствие нормальных условий для работы. Пространство для голосования было ограничено узким коридором, в котором были еще расставлены столы для членов комиссии и урна. Предполагалось, что все наблюдатели, а также члены УИК с правом совещательного голоса от оппозиционных партий разместятся вообще фактически за пределами УИК, в холле школы. Понятно, что с такой позиции наблюдать за ходом выборов было бы просто бесполезно. Когда я приехал, по этому поводу уже разгорелся скандал между наблюдателями и председателем УИК Ларисой Арутюняц, которую активно поддерживал кандидат от «Едра» Андрей Незабудкин со товарищи.
Кроме того, три выносные урны для голосования на дому после опечатывания были спрятаны в кабинете Арутюняц, а по закону они должны быть видны наблюдателям. После шумных пререканий нас все же пропустили в коридор, а двери кабинета открыли, чтобы урны были в пределах видимости.
Мне, конечно, поначалу отказывали в регистрации наблюдателем под разными предлогами: то нет какого-то фантастического заявления, то у кандидата уже «перебор» с людьми, то еще что-нибудь. Но через час я был зарегистрирован и занял оптимальную позицию в начале коридора, откуда видел одновременно и выносные урны, и списки избирателей, и самую главную урну.
Виктор Апсов оказался толковым мужиком, настроенным на серьезную борьбу. У него была активная группа наблюдателей, также «заточенных» на максимальное противодействие произволу избиркомовцев и единороссов. От нашей партии тоже были хорошо подготовленные наблюдатели. Так что бойцов хватало.
Сразу после открытия участка мы составили жалобы на отсутствие условий для работы наблюдателей и незаконное размещение урн для домашнего голосования в отдельном помещении. Вообще, именно через выносные урны мы ожидали основной вброс бюллетеней. Впоследствии наши опасения оправдались с лихвой.
С 8.00 до 10.00 проголосовало только 19 человек. В следующие два часа количество пришедших избирателей удвоилось. В большинстве случаев это были очень бедно одетые пенсионеры.
Одна бабушка в мохнатой шапке вдруг начала звонким голосом призывать голосовать за «Едро»:
- Голосуйте за «Единую Россию», они молодцы!
Я прекратил это безобразие и составил акт. В принципе, бабулька не особо сопротивлялась, видимо, денег ей выдали не много.
В кабинет комиссии поговорить с Ларисой Арутюняц постоянно заходили какие-то люди. Двери закрывались, мне и Виктору Апсову приходилось вновь распахивать их настежь, чтобы видеть переносные урны. И каждый раз по этому поводу разгорался очередной скандал.
Женщины из комиссии постоянно талдычили нам: «Чего вы волнуетесь? Вам все равно заплатят, сидите спокойно».
«Это вам заплатили за нарушения, а мы защищаем закон и права избирателей. Это наша гражданская позиция», - не уставал повторять я в ответ.
«Нам – заплатили?! Да ничего подобного!» - возмущенно верещали тетки, делая большие глаза.
«Тем более, чего же вы за зря подставляетесь», - с улыбкой отвечал я.
Беспрестанно суетился едроссовский кандидат Незабудкин, за которым тенью ходил его помощник, похожий на персонажа комиксов. Тощий и длинный, с оттопыренными ушами и завернутым вниз носом, в «гламурных» очках и немыслимом каком-то маслянистом костюме с молниями на рукавах, он снимал «нарушения» оппозиционных наблюдателей на видеокамеру. «Нарушения» наши заключались в требованиях исполнения закона. Другой едрот (я прозвал его Буратино), молодой парень в черном пальто, постоянно хамил женщинам-наблюдателям, которые указывали на нарушения. Персонажи из «Едра» напоминали дурацкую мафиозную банду, какие показывают в кинокомедиях.
Сам же Незабудкин бегал туда-сюда, пытался шутить с Апсовым и громко заявлял: «У меня ващще такое доверие к этим выборам! Ващще полностью все по закону!» И смотрел своими черепашьими глазами вокруг…
Был колоритнейший наблюдатель от КПРФ по фамилии Маркус - бородатый мужик, снимавший все на видеокамеру. При виде его у Арутюняц начиналась истерика: «Выведите этого человека с участка! Он мешает нам работать!!! Вон отсюда!!!» Но Маркус неизменно возвращался и продолжал свою видеохронику, бесстрастно комментируя съемки: «Вот, сейчас вы видите очередное нарушение со стороны избирательной комиссии…»
Часа в 3 дня я в компании Маркуса, гламурного «едрота» и женщины из комиссии отправился с одной переносной урной по домам. В реестре было 19 фамилий. Из них только шестеро в итоге проголосовали. Кого-то не было дома, многие отказались, заявив, что «не заказывали выборов на дом».
Меня поразила ужасающая нищета, в которой живут питерские старики. Обшарпанные стены, запах бедности, интерьеры из конца 80-х. Входя в квартиры, мы словно бы оказывались в другом времени. В прошлом. Однако, на дворе все же стоит 2010 год.
Одна пожилая женщина с возмущением бросила члену УИК:
- Мы с мужем не будем голосовать. Нам, как ветеранам войны, тут прислали в подарок от властей битый чайник! Хотела бы узнать, как его отправить обратно. Это оскорбительно! Уходите!
Многие местные жители вообще были не в курсе выборов. Выборы старались не афишировать. Некоторые люди желали проголосовать против всех. Чиновники намеренно шли на понижение явки, чтобы был меньший процент протестного голосования и легче было делать вбросы за «Едро».
Гламурный едрот в ходе нашего рейда заметно сник, удивляясь: «Какие злые избиратели!» А он так верил, что их в народе искренне любят:))
Вернувшись с жалкими шестью бюллетенями на участок, я продолжил наблюдение. И вот тут произошло самое интересное. Ушедшие часов пять назад «за едой» два члена УИК вернулись с черными сумками и в спешке пронесли их в кабинет Арутюняц. Мы напряглись и бросились следом. На наших глазах избиркомовцы достали из сумок две абсолютно «левые» переносные урны.
Председатель комиссии торжествующе воскликнула: «Теперь пишите, что хотите!». Выяснилось, что в урнах были 32 бюллетеня – около 10% от общего числа пришедших на выборы избирателей (в тот момент можно уже было более-менее точно предположить, сколько всего будет проголосовавших).
Мы составили акт, сообщили о вбросе в СМИ и в разные инстанции. Теперь было окончательно понятно, что избирком совместно с едроссами идут на любые нарушения, лишь бы спасти свое положение.
Не буду утомлять читателей перечислением других, менее важных нарушений, которые имели место быть. Десятипроцентный вброс на глазах у всех– это самое важное.
Когда закрылся избирательный участок (без пяти восемь!), мы
потребовали не смешивать бюллетени из «левых» урн с остальными.
Естественно, комиссия сделала все наоборот. Стол, на котором
считались бюллетени, был окружен внезапно появившимися «членами УИК
с правом совещательного голоса» в лице нескольких юных гопников с
пустыми глазами бандерлогов. Попихавшись, наблюдатели все же смогли
отвоевать место для обозрения ритуала. Тогда Арутюняц попросила
милиционеров «оттеснить всех», что сотрудники правопорядка сделали
с явной неохотой. Все шумели, толкались, хватали друг друга за
локти, «убивали» взглядом. Вместо воздуха в душном коридоре
спортшколы витала раскаленная ненависть.
Заветные бюллетени под охраной милиции:)
Арутюняц намеренно затягивала процедуру подсчета, мстя нам за
жесткое противодействие. Когда я покинул около полуночи участок
(надо было спешить на вокзал, скоро уже отправлялся поезд в
Москву), было ясно, что кандидаты от СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ
намного опережают едроссов.
Виктор Апсов на прощание поблагодарил меня за помощь: «Ты настоящий боец!» Подошел Маркус и выразил надежду, что сотрудничество оппозиционных партий будет продолжено. Потом я дождался товарищей, и мы рванули, опаздывая, на Московский вокзал.
По рассказам соратников, на других участках тоже творилось черт знает что. Один председатель УИК даже пытался сбежать с бюллетенями, его задержали и усадили обратно на стул.
На следующий день я узнал, что официальных предварительных итогов из Автово еще нет. Потом стало известно, что в ряде УИКов выборы признаны недействительными (в том числе и на моем 515-ом), в некоторых других назначен пересчет голосов. Едротам ничего не остается, как «обнулить» итоги голосования и тем самым попытаться скрыть свой тотальный разгром и победу СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ.
Автово должно стать территорией, с которой начнется крах «Единой России» и триумф социалистов. Территорией справедливости. Там, в Автово, ложь партии власти не действует. Это – совсем другая Россия, которая желает быть свободной и справедливой.
Наша победа начинается в Автово.