Австралийские аборигены. Пост второй. Уклад жизни.
kiwi-vaksa — 24.02.2013 В целом аборигенский образ жизни заключался (и с небольшими изменениями остаётся таким до сих пор) в пяти главных постулатах:А) Постоянное перемещение. На месте не сидели – всё время шли вперёд в поиске еды и воды. Шли налегке, старались ничего с собой не тащить: чем быстрее идёшь, чем меньше при этом тратишь сил, тем больше вероятность выжить. Когда на солнце воздух прогревается почти до 70 градусов, последнее что станешь делать – это тащить с собой скарб.
Иногда оседали возле рек или если находили просторную прохладную пещеру, но не надолго. А после появления белых и, особенно, после кровавых стычек в засуху конца двадцатых годов и вовсе перестали – слишком опасно.
Кстати, человек, сумевший убить белого, становился в своём племени неприкасаемым: очень уважаемым и проклятым одновременно.Такие жили отдельно даже в старости, неизменно вызывали любопытство у сородичей, но считалось, что они несли с собой неудачи.
Б) Посвящение во взрослые. Происходит в любом возрасте от 10 до 15-16ти лет от роду, когда подросток готов. Посвящение заключается в довольно серьёзном обучении (и вот тут вся семья будет сидеть на одном месте целый месяц или дольше, пока обучение не закончится). Учёба протекает у мальчиков и девочек порознь, но больше всего вкладывают в мальчиков. Проходит это всё в сокровенных спиритуальных для аборигенов местах.
Вход на территорию или даже фотографирование сокровенных мест запрещены (потому в Улуру так много точек, где нельзя фотографировать - для тех, кто там был или собирается побывать). Женщина, забредшая на территорию “менс бизнес” (как они теперь называют всё, что связано с посвящением мальчиков) во время обрядов подлежит смерти как познавшая запретную тайну. Женщина, проникшая туда в отсутствие мужчин никогда не сможет иметь детей.
Мальчиков учат быть главами семей и уметь свои семьи защищать, спасать и кормить. То есть, их учат охоте и знанию растений (что можно есть и что нельзя), азам знахарства (к примеру, обычная паучья паутина останавливает кровь, а заячьи какашки, примотанные к ожогам помогают им зажить быстрее), основам культуры и обычаев (как поступать в тех или иных жизненных ситуациях), умению избегать опасностей и т.д.
(это есть нельзя)
А ещё им делают обрезание. Это – особенный обряд, проводимый по-другому, нежели у других народов, но я не буду вам рассказывать подробности (во-первых, сама не слишком хорошо осведомлена, а во-вторых, это - их тайна). После обрезания они становятся мужчинами и могут выбирать жену.
Девочек учат примерно тому же самому, что и мальчиков, но охота у них более мелкая: на ящериц (здоровые такие, вараны наверно, ходят на 4х лапах и одной тушкой можно свободно накормить пару-тройку человек) и птиц.
Плюс, девочек учат всему, что касается беременности и родов. Говорят, девочкам и обрезание раньше делали. После семидесятых это стало запрещено. В завершении обучения девочек обкуривают специальными травами и обмахивают ветками эвкалипта. После этого они становятся женщинами.
Надо сказать, что эвкалиптов на самом деле несколько видов в Австралии. Мне они все кажутся одинаковыми, а аборигены их считают разными деревьями вообще. Хотя и называют их иногда скопом Gum Trees (смоляные деревья).
Посвящение во взрослые завершается большим праздником всей общины с пиром и танцами.
В) Женитьба. Жениться можно только на том, кто происходит из того же источника (из той же “кожи”), что и ты. Все аборигены относят себя к какому-то из источников, точнее – к какому-то из природных ресурсов: деревья, вода, камни и т.д.
Мужчины приходят к родителям невесты и просят её руки (могут просто подойти к тому месту, где семья сидит в данный момент, ткнуть пальцем в сторону желанной особы, повернуться и уйти). Семья решает, нужен ли им этот брак или нет. Желательно, чтобы жених сначала спросил у своих родственников, насколько хорош его выбор (они могут знать что-то, что ему не известно о семье невесты), но это не обязательно. Выбор – за женщиной. Но отказ категорически не рекомендуется (приносит несчастья на всю семью). Вот если её выбрали несколько мужчин, тогда она действительно может выбирать.
Когда предложение жениха одобрено, мать невесты приносит ветку эвкалипта и кладёт возле того места, где сидит его семья. Если предложение отклонено, то отец невесты приносит и кладёт камень.
Жениться может любой мужчина в любом возрасте на любой женщине любого возраста. Тут нет ограничений. Конечно же, браки между пожилыми мужчинами и совсем ещё девочками случаются чаще, чем наоборот. Впрочем, в современногм обществе (то есть, последние 10-15 лет) неравные браки становятся редкостью, зато браки по любви встречаются всё чаще. Раньше у аборигенов было разрешено двоежёнство, теперь нет.
Г) Смерть. Вот тут я мало что могу сказать, ибо почти ничего не знаю о том, как проходило таинство захоронения прежде. Теперь же оно во многом сходно с похоронами у большинства народов, ведь почти всех аборигенов обратили в тот или иной вид христианства. Но кое-какие отличия есть и тут.
Смерть – большое горе и семья горюет очень экспрессивно: с катанием по песку, стучанием себе по голове и выдёргиванием волос; некоторые семьи уходят горевать в пустыню под построенный на скорую руку тент (в некоторых общинах строят специальную палатку-хижину для таких случаев в отдалении от жилых мест) и им туда носят еду односельчане. Хоронят только когда ВСЕ представители рода собрались вместе и если обряд был нарушен, человек не сможет быть упокоенным и его душа останется навечно бродить в той земле, где он или она умерли; и тогда там нельзя будет жить остальным. Так, места где в былые времена были расстреляны и оставлены без захоронения целые общины, оставлены пустовать аборигенами – там никто из них более не живёт.
Место смерти помечают чем-то (теперь – искусственными цветами). Кладбище не сильно отличается от привычного нам.
Во время похорон закрыты все официальные учреждения в том сообществе, где происходит церемония. Как правило, учреждений несколько: сельпо, школа, клиника и офис конгресса аборигенов.
Так как для сбора всей семьи на похороны требуется много времени (пока они узнают новость, пока они дойдут-доедут к месту похорон), похороны могут происходить и через месяц после смерти. Как хранение умершего тела протекало раньше в такой жаре, я не знаю. А теперь они лежат в холодильниках моргов и морги вечно переполнены из-за этого. А персонал перманентно ругается с семьями, требуя забрать тела.
После похорон чаще всего бывает совместная прощальная трапеза и в тот же день все разъезжаются-расходятся по домам.
Д) Возмездие. За любой серьёзный проступок будет наказание. Каким будет размер наказания - решает сообщество.
Поэтому иногда белые просто предпочитают не вмешиваться в дела аборигенов и даже медперсонал и полиция вопросы задают особенным образом, стараясь не провоцировать рассказ о том, что произошло, пока аборигены не пожелают рассказать сами. Потому что никто никогда всё равно не скажет правду.
За проступок женщины может ответить её муж, если её не смогут отловить. Не знаю, отвечает ли жена за мужа. Думаю, что нет, т.к. частенько мужчины охотно сдаются полиции после содеянного и идут в тюрьму, просто чтобы продлить себе жизнь и в надежде, что после тюрьмы удастся куда-нибудь сбежать (стало быть, за оставленных жён с детьми они не боятся). Сбежать удаётся, но не всегда. Срока давности у общинных приговоров нет. Однажды будучи вынесенным, он должен быть исполнен.
Смертный приговор бывает частой расплатой у аборигенов (за серьёзные вещи, разумеется). Вопрос состоит в том, каким образом преступник будет убит. Преступление в глазах общины и преступление с точки зрения официального закона не всегда соответствуют друг другу. Так, я видела серьёзные раны у тех, кто вроде как ничего такого с нашей точки зрения не делал и встречала уважаемых в общине людей (обоих полов), которые отсидели в тюрьме за убийство других аборигенов (но не при обстоятельствах исполнения приговора общины).
Насколько я понимаю, приговор выносит та община, по отношению к которой было совершено преступление. Если вся община погибла, то наказания не будет. Так, в 1928м году один абориген, своими импульсивными действиями повлекший смерть около 300 сородичей от рук белых, сумел сбежать и не был ни осуждён, ни наказан – это некому было делать, хотя в старости он прибился к другой общине.