Андрей Ланьков. «Август 1956-го года. Кризис в Северной Корее».

Что же помешало оппозиции сместить Ким Ир Сена? Главным препятствием послужил тот факт, что все они были «страшно далеки от народа». Большинство оппозиционеров были выходцами из Китая или СССР. Они, вероятно, искренне хотели добра народу Кореи, но их с ним мало что связывало. Характерным примером могут служит дети советских корейцев, которые учились в отдельной школе с преподаванием на русском языке. По воспоминаниям одного из учеников этой школы, «мы держались особняком, и отношение к местным было натянутым. Мы были богаче, мы принадлежали к верхушке, мы были в целом лучше образованы. Нас, когда мы шли группой, легко узнавали на улице. Выдавал нас и иной внешний вид (хорошее питание), и манера одеваться и держаться. Наши девушки, например, купались и вполне могли появиться на пляже в купальниках – немыслимый для местных девушек поступок. Местные нас тоже не любили. Мы к ним – свысока, а они к нам с завистью, а то и просто с ненавистью». Нет ничего удивительного, что выступление оппозиции никто в ЦК не поддержал. В них видели не борцов за «внутрипартийную демократию» и «коллективное руководство», а обычных интриганов, которых ничто не связывало со страной. И большинству корейских партийных руководителей среднего звена куда ближе были «партизаны» Ким Ир Сена, пусть малообразованные и не слишком компетентные, но зато «свои». Поддержать их в то время казалось куда более правильным и патриотичным, хотя, как мы знаем сейчас, для блага народа Северной Кореи было бы куда лучше, если бы победили противники Ким Ир Сена.
Интересно не только общее описание событий, но и многочисленные мелкие подробности. Например, меня очень позабавила биография "величайшего писателя современной корейской литературы" и председателя северокорейского союза писателей Хан Соль-я. Посредственный писатель, он имел превосходное политическое чутье. В 20-е годы он увлекался левыми идеями и писал про страдания трудового народа Кореи. В конце 30-х он уже прославлял императорскую Японию, а после вовремя перековался и стал славить Ким Ир Сена. Впрочем, сии чудеса политической гибкости помогали ему только до поры до времени - в 62-м году он был репрессирован, а книги его изъяли из библиотек.