Альпбахская декларация

aillarionov — 06.03.2010

В.Федорин сделал большое дело – он искал и нашел Альпбахскую декларацию:
http://empedocl.livejournal.com/127259.html 
http://empedocl.livejournal.com/134076.html.
Правда, в его сопроводительном постинге есть неточности, требующие корректировки и дополнений. Сам же текст АД заслуживает комментариев.

Краткая предыстория АД

После провала Августовского путча 1991 г., радикального изменения политической ситуации в стране и де-факто начавшегося распада СССР реальная власть на территории России перешла к российскому руководству. Пока Комитет по оперативному управлению народным хозяйством СССР (исполнявший функции союзного правительства) пытался придать развалу Союза какие-то пристойные формы, главным вопросом политической повестки дня стал вопрос о том, кто станет руководителем нового российского правительства. То, что правительство И.Силаева доживает последние дни, было очевидно.

В период с 22 августа по 5 ноября 1991 г. было пять кандидатов на должность российского премьера:
О.И.Лобов (в ту пору – первый заместитель председателя Совета Министров РСФСР, с 26 сентября 1991 г. – и.о. председателя Совета Министров РСФСР),
Ю.В.Скоков (первый заместитель председателя Совета Министров РСФСР),
Е.Ф.Сабуров (заместитель председателя Совета Министров РСФСР, министр экономики РСФСР),
Г.А.Явлинский (с 14 июля по 17 октября 1990 г. – заместитель председателя Совета Министров РСФСР, председатель Государственной комиссии по экономической реформе, с 24 августа 1991 г. – заместитель председателя Комитета по оперативному управлению народным хозяйством СССР),
Е.Т.Гайдар (директор Института экономической политики АНХ СССР).

Поскольку центральным пунктом общенациональной повестки дня вот уже в течение нескольких лет был вопрос о проведении экономических реформ, то кандидатуры О.Лобова и Ю.Скокова из шорт-листа претендентов выбыли достаточно быстро. Через некоторое время из списка был исключен Е.Сабуров. Остались две кандидатуры – Г.Явлинский и Е.Гайдар. Б.Ельцин хорошо знал Г.Явлинского, Е.Гайдара – нет.

Ситуация для Е.Гайдара осложнялась тем, что вплоть до Августовского путча он работал исключительно с союзными властями, с М.Горбачевым. На предложение Г.Явлинского летом 1990 г. включиться в работу российского правительства Е.Гайдар ответил отказом, мотивируя свое решение тем, что он «находится в команде Горбачева»:
http://www.forbesrussia.ru/interview/45575-reformatory-prihodyat-k-vlasti-grigorii-yavlinskii

Во время Августовского путча 19 августа 1991 г. первый свой звонок с предложением о помощи Е.Гайдар сделал помощнику М.Горбачева О.Ожерельеву. Лишь получив от последнего уклончивый ответ, Гайдар позвонил в российский Белый Дом С.Красавченко и А.Головкову для того, чтобы «передать начальству, что институт [экономической политики] находится в распоряжении российской власти» (Е.Т.Гайдар. Дни поражений и побед, с. 74):
http://www.iet.ru/ru/dni-porazhenii-i-pobed.html)

Хотя Г.Явлинский ушел из первого российского правительства И.Силаева (еще в конце 1990 г.), стартовые условия для рекрутинга во власть команд двух потенциальных кандидатов – Явлинского и Гайдара – были очевидно неравными. «Эпицентр» Явлинского с его популярными программами реформ «400 дней доверия» и «500 дней» обладал явным преимуществом, был известен всей стране, гайдаровская команда – практически никому. Однако у последней нашелся один небольшой, но, очевидно, ключевой ресурс, который, возможно, и сыграл решающую роль в дальнейшем развитии событий. В гайдаровской команде был Борис Львин.

В течение как минимум трех с половиной лет до этого Б.М.Львин с поразительным упорством и убедительной аргументацией доказывал своим коллегам неизбежность развала СССР. В июле 1988 г. во время семинара на берегу Ладожского озера на вопрос о том, когда распадется СССР, Б.Львин ответил: «думаю, что трех лет не проживет». Надо представлять себе атмосферу того времени, чтобы понять насколько невозможной, невероятной, совершенно дикой казалась любому, в том числе и самому открытому и продвинутому, человеку в России того времени сама мысль о распаде Союза. (Нынешние споры относительно экономического бума в 2009 г., отсутствия в стране голода в 1991 г. или же употребления предлогов «на» и «в» по отношению к Украине – детский лепет по сравнению с тем, что было тогда). Прогноз неизбежного распада СССР подвергся жесточайшему отпору от одного из лидеров команды (А.Чубайса), мягкой иронии – от другого (Е.Гайдара).

Однако время, аргументы Б.М.Львина и ускорявшийся процесс размежевания союзных республик делали свое дело. Если поначалу прогноз распада СССР казался абсолютно фантастическим, то к августу 1991 г. в команде Гайдара не осталось ни одного человека, кто не знал бы об этом прогнозе, кто не слышал бы аргументации в его обоснование, и кто как минимум психологически не был бы готов к такому развитию событий. Когда после провала путча Союз стал расползаться по швам межреспубликанских границ, даже самым заядлым скептикам вдруг стала очевидной осуществлявшаяся прямо на их глазах реализация того самого сценария, о каком они слышали от Б.Львина все эти годы, и какой еще вчера им казался совершенно невероятным.

В то время как подавляющее большинство лиц, причастных к политическому процессу и публичной дискуссии (включая и группу Г.Явлинского), не вполне были готовы к распаду СССР, прежде всего психологически, гайдаровская команда оказалась единственной в стране более или менее организованной группой профессионалов, имевшей довольно четкое представление о том, что происходит в ней с точки зрения национально-республиканского размежевания, и куда этот процесс неизбежно, причем весьма скоро, приведет.

Как с точки зрения успеха в политической борьбе российского руководства против умиравшего, но все еще действовавшего союзного центра, так и с точки зрения практической осуществимости реформ Г.Явлинский, пытавшийся сохранить экономический союз республик, не только не мог быть союзником Б.Ельцина, но и по определению становился его наиболее серьезным оппонентом. Кстати, именно так и охарактеризовал его Б.Ельцин в своем последнем большом интервью ОРТ незадолго до своей кончины. В отличие от Г.Явлинского Е.Гайдар, перешедший на сторону российских властей, предоставил себя и свою команду в качестве столь необходимого российскому руководству профессионально подготовленного союзника. Именно его позиция в политической борьбе – отношение к разваливавшемуся Центру, а также к республикам, постепенно превращавшимся в независимые государства, – и оказалась решающей в выборе Б.Ельциным руководителя экономического блока российского правительства.

Не «боязнь взвалить на себя бремя ответственности» (пропагандистcкий миф, запущенный позже в целях дискредитации), а принципиально иное видение реформ и иной подход к межреспубликанским отношениям вынудили Г.Явлинского отказаться от поста премьера, предложенного ему Г.Бурбулисом 3 ноября 1991 г. Сделанное чуть позже предложение Е.Гайдару занять пост вице-премьера по экономике последним было принято. 6 ноября 1991 г. началось формирование нового российского правительства, в котором двумя вице-премьерами стали А.Шохин и Е.Гайдар, первым вице-премьером – Г.Бурбулис, пост председателя правительства занял Б.Ельцин.

За два месяца до этого, в сентябре 1991 г. (очевидно, 10-12-го числа) в Альпбахе, небольшой тирольской деревушке недалеко от Инсбрука, проходила конференция, организованная Международным центром исследования экономических реформ при поддержке Liberty Fund. На конференции оказалось несколько российских экономистов, включая П.Авена, С.Васильева, С.Глазьева, К.Кагаловского, Д.Львова, В.Мащица, В.Найшуля, А.Улюкаева, А.Чубайса, автора данных строк.

В «кулуарах» конференции главным вопросом повестки дня, во многом спровоцированным активизацией деятельности Г.Явлинского на посту заместителя председателя Комитета по оперативному управлению народным хозяйством СССР, оказался вопрос: где можно провести реформы – в Союзе или в России? Ответ на него был единодушным: только в России, в Союзе сделать уже ничего нельзя.

Этот ответ получил развернутое обоснование в документе, написанном там же и получившем название Альпбахской декларации. АД была опубликована в Независимой газете 28 сентября 1991 г. при помощи близкого тогда к гайдаровской команде журналиста М.Леонтьева. Почти одновременно на эту же тему в «Известиях» была опубликована статья П.Авена.

Комментарий к тексту АД

Для сегодняшнего читателя текст Альпбахской декларации ценен, по крайней мере, с трех точек зрения.

Во-первых, он характеризует уровень анализа ситуации и прогноза авторами, многие из которых через два месяца вошли в российское правительство.

Во-вторых, он является важным документом, разоблачающим мифы о реформах, запущенные в последующие годы.

В-третьих, он демонстрирует разницу между тем, что собирались сделать реформаторы за два месяца до вхождения в правительство, и тем, что этим правительством на самом деле было сделано.

АД заслуживает развернутого анализа. Сейчас же ограничусь несколькими комментариями.

«Поэтому единственным реалистичным решением нам видится переход к системе 15 независимых центров принятия финансово-экономических решений».

В 1992 г. не выполнено. Появление 15 независимых центров принятия финансово-экономических решений явилось не случайным (внезапным, неожиданным) результатом распада СССР (как это представляется согласно пропагандистскому мифу). Это был сознательный, жесткий (и, добавлю от себя: совершенно правильный) выбор. Другое дело, что это решение тогда не было воплощено в жизнь. Экономического «развода» союзных республик с помощью создания независимого центра принятия финансово-экономических решений путем введения национальной валюты в России в 1992 г. не произошло (в отличие от, например, республик Балтии).

«Если нынешняя уникальная возможность будет использована российским руководством на продолжение инфляционной политики, сохранение фиксированных цен, наращивание льгот и компенсаций, субсидирование неэффективных производств, индексирование большинства доходов, катастрофа будет так же неизбежна, как и при конфедеративном варианте».

Золотые слова. Выполнено практически полностью. В соответствии с этим прогнозом – не только продолжая, но и многократно усиливая инфляционную политику, – и действовало российское правительство в 1992 г.

«Во-первых, немедленно отказаться от фиксирования и регулирования цен».

В 1992 г. не выполнено. Либерализация цен, проведенная 2 января 1992 г., была ограниченной, фиксированные и регулируемые цены во многих отраслях сохранились на годы, в некоторых сферах – вплоть до сегодняшнего дня.

«Об этом свидетельствует и мировой опыт (в Югославии в конце восьмидесятых годов регулировалось 50 процентов цен, а уровень годовой инфляции достиг 1000 процентов, сходная ситуация была в Польше). У нас на фоне обостряющихся межреспубликанских противоречий результат может быть только еще более плачевным».

Перевыполнено. То, что предлагалось в качестве страшилки для общественности в 1991 г., оказалось бледной тенью того, что произошло на самом деле в 1992 г., – темпы инфляции в России составили 2600 процентов.

«Во-вторых, необходима не декларативная, а реальная политика "нулевого дефицита" государственного бюджета, режим жесткой экономии, противодействия любым выбивающим деньги лобби, включая военно-промышленное и сельскохозяйственное».

Не выполнено. Политика «нулевого дефицита» не проводилась. Вместо нее бюджетный дефицит, составлявший в 1991 г., очевидно, около 15% ВВП, в 1992 г. был доведен до 30% ВВП – рекордного показателя для любой страны в условиях мирного времени.

«Только на этой основе возможен выход к твердому, а затем и конвертируемому рублю. Если это не сделает в ближайшие месяцы демократическое руководство, то сделает грядущая хунта».

Как в воду глядели – твердого рубля в 1992 г. не получилось. Полностью конвертируемым рубль стал только летом 2006 г., когда ни у одного здравого человека не осталось ни капли сомнений в авторитарном характере политического режима в стране.

«В-третьих, следует немедленно начать переговоры о разделе и переструктурировании внешнего долга бывшего Союза ССР. При определенных условиях (степень переструктурирования, обязательства остальных республик перед Россией) Россия могла бы взять основные или даже все обязательства перед западными кредиторами на себя».

В основном выполнено.

«Безусловно, следует избегать односторонних действий, ставящих партнеров перед свершившимся фактом. Необходим переговорный процесс – как двухсторонний, так и многосторонний – и подписание экономического соглашения между республиками на переходный период».

Не выполнено.

«С вопросом создания Экономического союза не нужно смешивать решение реальных (и острейших) политических проблем. Прежде всего это судьба десятков миллионов людей, живущих за пределами своих национальных государств. Необходимо обеспечить добровольную и планомерную (с привлечением западной помощи) их репатриацию и безусловную защиту жизненных интересов».

В основном не выполнено.

«Переговорный процесс будет успешным при строгом уважении независимости друг друга и сильной позиции России. Речь идет, разумеется, о силе экономических аргументов, а она определяется разумностью и решительностью экономической политики».

Как показала практика, проблемы с экономической политикой были – и с ее решительностью и с ее разумностью.

Сейчас, по прошествии 18 с лишним лет со времени написания Альпбахской декларации, видно, насколько в целом точным оказался проведенный в ней анализ положения страны, насколько в основном правильно были сформулированы цели краткосрочной экономической политики, насколько аккуратными были описания альтернатив развития, если предложенная политика не проводилась бы. Сегодня также видно, что бОльшая часть Альпбахской декларации правительством Е.Гайдара в 1992 г. не была выполнена.

Разбор Альпбахской декларации и ее сопоставление с фактически осуществлявшейся в 1992 г. экономической политикой необходимы сегодня не для посыпания голов пеплом, не для раздирания старых ран, не для осуждения проведенных реформ, а для хладнокровного анализа причин, по которым члены нового правительства, пришедшие к власти под знаменем Альпбахской декларации, не стали (не смогли – ?) придерживаться прописанных в ней принципов, не достигли (не захотели достичь – ?) провозглашенных в ней целей. Такой анализ нужен не только для лучшего понимания нашего недавнего прошлого. Он нужен для исправления ошибок в настоящем, для избежания их в будущем.

Альпбахская декларация

Многие специалисты и политические деятели сейчас сориентированы на идею проведения согласованной экономической политики, совместно разрабатываемой и совместно проводимой обретающими независимость республиками. Политически это означает их конфедерацию. Конфедерация таких разнородных, разноуровневых образований не может эффективно работать даже в условиях политической и экономической стабильности (не случайно так осторожничает Европейское сообщество в вопросе приема новых членов), в период же кризисного развития она самостопорится, принятие решений становится невозможным.

В то же время многие аспекты экономической политики, например кредитно-финансовой, по своей сути не могут быть децентрализованы, не могут осуществляться путем демократических согласовании. Каждый их участник заинтересован в увеличении денежной массы, эмиссии, лимитов кредитования, для сообщества же в целом это губительно.

Понимание этого пронизывает в неявной форме и обсуждаемые сейчас проекты Экономического союза. Выход видят в создании легитимного (утверждаемого парламентами участников) межгосударственного комитета, фактически выполняющего функции общего правительства. На наш взгляд, есть две альтернативы: либо его деятельность будет парализована разногласиями участников, наращиванием эмиссии, налоговой и финансовой конкуренцией, невыполнением принятых обязательств, либо Россия будет доминировать в Экономическом союзе. Перегруженный проблемами состав нуждается в локомотиве. Но не в двух, которые могут тянуть в разные стороны. Сползание к экономической катастрофе в предшествующий период во многом определялось наличием двух противоборствующих центров принятия экономических решений: союзного и российского. Реставрация двоецентрия, хотя бы и в видоизмененной форме, была бы губительной.

Для экономики безразлично, какой именно центр будет проводить политику; важно, чтобы решения принимались, а их выполнение контролировалось. Сейчас объективно таким центром может быть только российский. Дело в том, что у надреспубликанских органов нет новых аргументов, способных убедить бывшие союзные республики следовать его указаниям. Старые аргументы (госзаказ, фиксированные цены межреспубликанского обмена, субсидии, внебюджетные фонды), активно используемые в предлагаемых проектах, не действуют, не говоря уже о их антиреформистской сути.

В качестве нового аргумента выдается единство получения и распределения западной помощи через центр. Однако его практические возможности по принятию реальной, масштабной помощи, главное - прямых инвестиций, весьма ограничены. Децентрализация здесь более эффективна. В этой ситуации подписание соглашения республиками будет столь же ценным, как и подписание ими павловской программы в мае. Надреспубликанский центр обречен быть слабым. Следовательно его не должно быть вовсе. Это не идеологический, а сугубо прагматический вывод. Характер же проблем таков, что требует очень сильного центра. Поэтому единственным реалистичным решением нам видится переход к системе 15 независимых центров принятия финансово-экономических решений.

Важнейший вопрос при этом: каким будет российский? Это во многом определит и характер остальных центров. Если нынешняя уникальная возможность будет использована российским руководством на продолжение инфляционной политики, сохранение фиксированных цен, наращивание льгот и компенсаций, субсидирование неэффективных производств, индексирование большинства доходов, катастрофа будет так же неизбежна, как и при конфедеративном варианте. Исключительным доверием общества надо воспользоваться твердо и ответственно.

Во-первых, немедленно отказаться от фиксирования и регулирования цен. Именно это консервирует бюрократические распределительные структуры, провоцирует сохранение госзаказов и лимитов, а главное, вопреки распространенному мнению, это в большей степени ведет к гиперинфляции, чем их размораживание, поскольку раскручивается спираль "зарплата - цены", в которой зарплата является "входом", а цены - "выходом". Об этом свидетельствует и мировой опыт (в Югославии в конце восьмидесятых годов регулировалось 50 процентов цен, а уровень годовой инфляции достиг 1000 процентов, сходная ситуация была в Польше). У нас на фоне обостряющихся межреспубликанских противоречий результат может быть только еще более плачевным.

Во-вторых, необходима не декларативная, а реальная политика "нулевого дефицита" государственного бюджета, режим жесткой экономии, противодействия любым выбивающим деньги лобби, включая военно-промышленное и сельскохозяйственное. Только на этой основе возможен выход к твердому, а затем и конвертируемому рублю. Если это не сделает в ближайшие месяцы демократическое руководство, то сделает грядущая хунта.

В-третьих, следует немедленно начать переговоры о разделе и переструктурировании внешнего долга бывшего Союза ССР. При определенных условиях (степень пероструктурирования, обязательства остальных республик перед Россией) России могла бы взять основные или даже все обязательства перед западными кредиторами на себя.
Сказанное не означает призыва к отказу, от единого экономического пространства, которое может существовать и при введении национальных валют, разрушении прежних хозяйственных связей и установлении новых, рыночных. В любом случае оно невозможно без преодоления финансового развала, без твердого рубля.

Безусловно, следует избегать односторонних действий, ставящих партнеров перед свершившимся фактом. Необходим переговорный процесс - как двухсторонний, так и многосторонний - и подписание экономического соглашения между республиками на переходный период. Однако содержанием этого процесса не может быть торг по поводу "быстрой" или "медленной" экономической независимости, что лишь провоцирует эскалацию противоречий, уступок, отступлений. Его содержание - это урегулирование реально существующих спорных вопросов, трансформация или раздел федеральных структур.

С вопросом создания Экономического союза не нужно смешивать решение реальных (и острейших) политических проблем. Прежде всего это судьба десятков миллионов людей, живущих за пределами своих национальных государств. Необходимо обеспечить добровольную и планомерную (с привлечением западной помощи) их репатриацию и безусловную защиту жизненных интересов. В лимите миграции мы предлагаем руководствоваться испытанным в демократических обществах принципом права людей на свободный выезд из страны и права государства на регулирование въезда в него. Дикий единый рынок труда с неконтролируемыми миграциями не отвечал бы интересам России. Недопущение стихийного развала вооруженных сил, проведение военной реформы, строгий надзор над стратегическими вооружениями, внешними государственными границами могут быть обеспечены в рамках специального соглашения (Оборонного союза) и не привязываться к союзу экономическому. Переговорный процесс будет успешным при строгом уважении независимости друг друга и сильной позиции России. Речь идет, разумеется, о силе экономических аргументов, а она определяется разумностью и решительностью экономической политики.

Оставить комментарий

Популярные посты:

diocles

Как усилить рост волос

zolotayakoshka

62

ilyavaliev

Каким будет истинное наказание для Британии

lost-fortresses

Весенняя прогулка вкруг бастионов Несвижского замка

nathoncharova

Самые известные книги в переплете из человеческой кожи

tytgrom

14 марта

nota_x

Маленькие радости с большими последствиями

sova_f

Франция-2023. 11. Бур-ан-Бресс

nathoncharova

Сексуальные и невероятно реалистичные скульпторы Ло Ли Жун

• Ранее
• Архив