Агинское. Земля боевых бурят.

varandej — 04.11.2021

-А у вас округ автономный?
-Нет, только Бурятский.
-Агинское...

Так называется крупный ПГТ (18 тыс. жителей) в 140 километрах южнее Читы. Как и показанный в прошлой части Усть-Ордынский, в 1937-2008 годах он был столицей небольшого региона - Бурятского автономного округа. При сходстве названий, однако, два округа не просто различны, а я бы сказал - антиподы маленького, но пёстрого Бурятского мира. Усть-Орда - тоскливая прародина, Ага - цветущая колония. Первая в бурятском двоеверии - полюс шаманства, вторая - полюс буддизма. УОБАО аморфен, русскоязычен, запущен и беден, АБАО - централизованный, титульный, зажиточный и опрятный. Причём последнее сюда принёс один человек - донецкий еврей и всесоюзный певец Иосиф Кобзон, депутатство которого в Госдуме от Агинского округа тут вспоминают как золотой век. Серая Усть-Орда осталась заурядным райцентром, а аляповатая Ага так же скучна, но хотя бы колоритна.

Колыбелью бурятского этноса стало Прибайкалье - степной остров посреди тайги, на котором пришедшие в 11 веке из Монголии племена хори-тумэтов и эхиритов и подтянувшиеся при Чингисхане булагаты обособились от Великой Степи. Трём племенам, однако, быстро стало тесно, но когда Прибайкалье покинули хоринцы, теперь точно не знает никто - то ли за Чингисханом пошли они, то ли от Саганхана (Белого царя) бежали. Наиболее вероятно, пожалуй, что истина (хронологически) посередине, а хоринцев вытеснили булагаты. Эти два племени вот уже несколько сотен лет спорят за лидерство в бурятском мире - на каждое приходится чуть меньше трети народа, и булагатский тотемный Князь Бык (Буха-нойон) в пантеоне бурят стал покровителем всего народа. Тотемом хоринцев был лебедь... или скорее была: по легенде, давным-давно на Ольхоне батыр Хоридой увидел, как три лебедя спустились на берег Байкала, обернулись девушками и пошли купаться в холодной воде. Хоридой похитил пернатое одеяние одной из них, и не сумев вновь стать птицей, дева-лебедь стала его женой, и от 11 их сыновей пошли 11 хори-бурятских родов. Ну а лебединые следы на пыльных степных дорогах вновь появились в 16 веке, когда чингизид Даян-хан сумел вновь объединить монгольские племена в единое государство, или скорее конфедерацию нескольких ханств. Самым крепким из них было Тумэтское ханство, чей правитель Алтан-хан после серии войн стал по сути посредником между своими коллегами и Минским Китаем.  Дочерью Алтан-хана, скорее приёмной, чем родной, была Бальжин-хатун, которую судьба выбрала стать новой лебедью хоринцев, к тому времени кочевавших далеко на востоке, порой заходя в Корею. 8-метровый памятник Бальжин "Принцесса Славы" поставлен в 2006 году на официальном въезде в Агинское - по факту в глубине застройке, где дороги из Читы и со священного Алханая сходятся в трассу на Китай.

2.


Хоринцы тогда не имели своего хана и ходили под солонгутами и их ханом Буубэем-Бэйли, за сына которого Дай-хунтайджи (имён их история не сохранила, а это титулы) Алтан-хан и выдал Бальжин. Девушка, однако, от рождения обладала незаурядным умом и непреклонной волей, и условием брака назвала переход хори-бурят непосредственно под начало её будущего мужа. Такая забота о небольшом народе и наводит на мысль, что Бальжин не была родной дочерью хана, а в её жилах текла хоринская кровь. На новом месте она лично объезжала улусы, входила даже в бедняцкие юрты, так что в конце концов знали и любили её, без преувеличения, все. И когда в 1594 году во владениях Буубэя-Бэйли начался новый раскол, Бальжин-хатан и верный ей Дай-хунтайджин повели хоринцев на северо-запад на поиски былой родины. До Прибайкалья 11 родов не дошли, но осели в плодородной Даурии, став ядром забайкальских бурят. Сама Бальжин-хатун погибла в боях с преследовавшими хоринцев солонгутами и маньчжурами - по легенде, добровольно сдалась на расправу, чтобы враги оставили в покое остальной народ.

3.


Забайкалье тех времён населяли дауры (дальняя родня монголов) и конные эвенки, с таёжными эвенками схожие по языку, но бывшие классическими степянками. В 17 веке, когда в эту степь всё чаще стали заглядывать "белые волки", дауры и эвенки поддержали дом Цин и ушли за Аргунь и Амур, а потомки оставшихся, перешедшие на бурятских язык, ныне известны как хамниганы. Хори-буряты же увидели в русских союзника и все последующие века демонстрировали удивительную лояльность. Даже когда переселенцы теснили их с кочевий, а казаки брали заложников и угоняли скот за ясачные недоимки, хоринцы не восстали, а собрали делегацию из 52 человек во главе с зайсаном галдутского рода Баданом Туракиным, молодой шаманкой Эреэхен и русским толмачом Алексеем Шергиным, да пошли в Москву, где их принял в 1703 году лично Пётр I. Который отписками не занимался, и наверное кабы ни огромные расстояния да куча дел поближе, лично съездил бы в Даурию разобраться. Буряты вновь стали хозяевами своей степи, и с 1728 года, когда русско-китайская граница в Забайкалье обрела нынешний вид, занимались её охраной. При учреждении Забайкальского казачего войска в 1851 году многие хоринцы вошли в его состав.

4.


С русскими поселенцами же буряты не ссорились - земли в Сибири по-прежнему было в избытке, тем более один народ её пахал, другой - кочевал по ней со стадами. Первую избу на берегу Аги, маленького притока Онона, основали именно русские - сквозь, натурально, всю Сибирь тянется след вологжан Татауровых, в нескольких поколениях селившихся всё дальше и дальше на восток. Династия землепроходцев, Татауровы были дружны, мастеровиты на все руки и знали языки туземцев, рядом с которыми селились, а потому их заимки становились точками конденсации новых деревень. К началу 18 века таким образом возникло село Татаурово на Ингоде, а в 1744 году Василий Пантелеймонович Татауров с другом Герасимом Наумовым (вероятно, подсказавшим этот путь) перевалил через Даурские горы в Агинскую степь, где и начал обживаться. В память об этом в честь Татаурова названа и первая от Аги улица посёлка, часть главной забайкальской трассы из Читы к Китаю, на которой сняты и все прошлые кадры.

4а.


Центр на этой трассе с 2010 года отмечает конный памятник Бабжа-Барас-баатыру - дословно "Богатырю с силой барса". Это личность ещё более мифологическая, чем Бальжин - "бурятский Робин Гуд", который в неизвестную эпоху воевал с чужаками и богатеями. В одиночку окопавшись на скале, он обращал в бегство целые орды, а одной стрелой мог убить семерых. Исследователи сходятся на том, что Барсик был из сайнэров - "добрых воров", угонявших скот лишь у богатых и оставлявших себе столько добычи, сколько нужно для выживания (и видимо для неазметности), а остальное отдавая беднякам. Особенно развито сайнэрство было именно среди бурят, которых русская власть обязала жить мирно, а вот обычай наследовать старшему сыну не имущество, а только оружие и коня, оставался. И было таким улуу-хубудам ("лишним парням") две дороги - в разбойники или в ламы. Легенд о Барас-баатыре сложено много, но вот происхождение статуи вызывает вопросы - изображён здесь явно не народный мститель царских времён, а средневековый монгольский воин. Однако в истории Аги важнее памятника вон тот ржавый забор - в имеющемся у меня путеводителе на этом месте отмечен Дом культуры, начатый в 1943 году и так не достроенный ни в войну, ни после, а снесённый только в 21 веке. Он стоял на месте Агинской степной думы:

5.


Агинская степь лежала за пределами хоринских кочевий, хотя здешние буряты и говорят на хоринском диалекте и входят в 8 хоринских родов (из 11). Когда и как они сюда пришли - единого мнения нет: то ли, как и Татауровы, перебирались через Даурский хребет, то ли прибыли из Барги (бурятской части Маньчжурии) какой-то другой волной, то ли и вовсе описали по степям и сопкам какой-то хитрый круг. Царским чиновникам агинские буряты стали известны с 1781 года, когда здесь появилась Харгытуйская мирская изба (управа), ныне считающаяся отправной точкой собственно Агинского. В 1822 году в законодательстве империи появился специальный орган самоуправления кочевников - степные думы. В них заседали старосты (наследственные или выборные - на усмотрение самих кочевников), которых возглавлял тайши - у монголов так исторически назывались не Чингизиды, но потомки чингисханова рода Борджигинов, у калмыков - наследственные князья, ну а у бурят - главы степных дум. Вот их печати в музее:

5а.


В основном бурятские степные думы формировались по племенному признаку, и крупнейшая Хоринская степная дума не стала исключением. Агинская степь же оказалась её эксклавом, и после долгой бюрократической борьбы выделилась в 1839 году в отдельную Агинскую степную думу. Созданная не по разнарядке, а самими жителями, в отличие от многих чисто кочевых дум, она обзавелась "портом приписки" и даже капитальным деревянным зданием. Ну а агинские буряты фактически образовали новое племя.

5б.


Отмена степных дум в 1903 году обернулась тут вооружённой борьбой в революцию 1905 года и исходом части агинцев в Баргу. В Гражданскую войну на старых думских территориях бурятскими активистами были провозглашены новые автономии - аймаки. Их группы в РСФСР и Дальневосточной республике превратились в Монголо-Бурятскую и Бурят-Монгольскую автономные области соответственно, выглядевшие примерно вот так - каждая представляла собой россыпь эксклавов, администрации которых помещались в Иркутске и Верхнеудинске (Улан-Удэ), не входивших в их состав.



В 1923 году всё это было сведено в Бурят-Монгольскую АССР, куда вошла большая часть меж-аймачных территорий, кроме окрестностей Иркутска и Читы. Тогдашняя Бурятия в основном совпадала с нынешней, не считая "перехлёста" через Байкал. Наконец, в 1937 году Ольхонский район был выведен из её состава, а два крупных эксклава выделились в отдельные регионы - два округа в Иркутской и Читинской областях. На землях Агинской степной думы возродился Агинский Бурят-Монгольский национальный округ, в 1958 году ставший  Бурятским, а в 1978 - Автономным. По сравнению с Усть-Ордой Ага получилась меньше (77 тыс. жителей против 139 на 2008 год), но крепче - с наибольшей в России и неуклонно растущей долей бурят (ныне 62%, а русских 35%), с 40% городского населения в нескольких ПГТ, с тремя районами (Агинский, Могойтуский и Дульдургинский) и явной столицей над ними.



Самый же удивительный выверт история Аги сделала в 1997 году, когда депутатом Госдумы от здешней степной думы избрался Иосиф Кобзон. Еврей из Донбасса, рождённый в 1937 году в городке Часов Яр под Бахмутом и выросший в Краматорске, на эстраду он вышел в 1956 году, и распад СССР встретил личностью известной и могучей. Помню, как в 2002 году после "Норд-Оста" наш школьный ведущий турклуба так описывал переговоры Кобзона с террористами: "Приехал да побазарил с ними чисто по-бандитски. А вы не знали? Кобзон же в Москве самый главный бандит!". Но фольклор фольклором, а во власть он и правда вошёл, и избирательную кампанию свою начал с того, что приехал в нищую Агу да завалил её деньгами. Понятия не имею, был ли Кобзон бандитом, но музыкой его деятельность точно не исчерпывалась, а под санкции США он попал ещё когда это не было мейнстримом - в 1995 году. А потому, видать, и оффшор устроил не на Кипре и не на Багамах, а в бурятской степи. Однако - с выгодой для её обитателей: Кобзон регулярно приводил в АБАО дополнительное финансирование и инвестиции в здешние рудники и фермы да выбивал у федеральных властей списание долгов. Само собой, главный московский бандит придушил и всех местных бандитов, благодаря чему тут и малый бизнес получил фору в те времена, когда по всей стране его развитию не законы мешали, а беззаконие. На фоне нищей, позаброшенной Читинской области Ага превратилась в оазис благополучия - доводилось слышать, что бюджет маленького округа был как бы не больше областного. Лавочку прикрыли в 2008 году, упразднив тогда пяток автономных округов от Камы до Камчатки, но оборот "при Кобзоне" в речи местных жителей и ныне обозначает золотой век. Облик Аги определяют аляповатые простенькие здания рубежа тысячелетий:

6.


На кадре выше - своеобразный агинский "даунтаун" между улицей Татаурова и Агой. Памятник Баарас-батыру - за праым краем, а вот у левого края улочка ведёт к кафе "Одон" ("Звезда"), которое весь округ знает как лучшее по сочетанию цены и качества. Бурятская кухня в байкальской стороне быстро делается основной пищей туриста, но везде она со своей спецификой. Вот тут в кадре обще-бурятский цуйван (жареная лапша с овощами и мясом) и скорее забайкальские баншатай (или просто "бурятский суп" с пельменями и лапшой) и аарса (горячий кисломолочный напиток, по вкусу этакий "жидкий сыр"). И если на Ольхоне и в Тунке бурятская кухня немыслима без чебуреков, то на Аге её нельзя представить без блинов:

7.


От памятника Баарас-батыру начинается главная в Агинском Комсомольская улица, до 1926 - Кусочинская по фамилии кого-то из местных купцов:

8.


С левоей её стороны уцелела одна из последних избушек. За ней на тихой улице Лазо, в частном доме, спрятана неплохая гостиница "Гоби". Места в ней, впрочем, надо бронировать заранее - гостиниц тут мало и в них постоянный аншлаг.

9.


Напротив - пара невзрачных и совершенно уделанных, но исторических зданий. Справа - первая школа Аги (1842), давно убранная в каменные стены, слева - обшитый сайдингом окружной исполком (1940), ныне детский садик "Туяа":

10.


За ним Комсомольская выводит на Центральную площадь у подножья невыносимо жёлтой Никольской церкви:

11.


Крыша и купол храма воссозданы при Кобзоне, но в основном он вполне исторический - в дереве основан в 1859-м, в камне отстроен в 1897-1903 годах:

11а.


Напротив через площадь - первое в посёлке гражданское каменное здание, о происхождении которого (даром что каменный у него только низ!) я ничего не нашёл. Рискну предположить - в этом доме конца 1930-х годов жило начальство молодого округа:

12.


По другой стороне Комсомольской протянулась Аллея Героев, на которой нашлось место и Кобзону. За бюстами - школа искусств и новое здание (2004) Агинского национального музея имени Гомбожаба Цыбикова:

13.


На углу раньше стояло и старое здание - одноэтажная сельская школа (1890), в стенах которой музей и открылся в 1961 году. Какое-то время они даже сосуществовали, но со своим культурным наследием агинцы поступают как истинные потомки Чингисхана - из исторических памятников, описанных в путеводителе 2004 года, к 2021 году сохранились лишь церковь и здание с позапрошлого кадра. На месте школы ещё и юрту поставили - не деревянную, как в Прибайкалье, а вполне себе мобильную войлочную со священной коновязью-сэргэ:

14.


Во дворе музея - живописный лапидарий, где собраны по большей части разные менгиры и надгробия. В том числе, справа - настоящая плиточная могила, одна из древнейшей (13-3 века до нашей веры) прото-монгольской "культуры плиточных могил".

15.


Среди не столь древних надгробных стел со старомонгольскими надписями высится пара уже откровенно современных памятников Гомбожабу Цыбикову (1973, кадр выше) и Петру Бадмаеву (2020, кадр ниже), чьи следы отсюда тянутся в Тибет. Со времён делегации к Петру I в столицах знали о бурятах, начавших создавать там небольшие, но богатые общины. Иные, крестившись, делали карьеру - как например, Михаил Сердюков, создатель Вышневолоцкой водной системы. Из таких был и доктор Сультим Бадмаев, с подачи Николая Муравьёва-Амурского в 1860 году поехавший в Петербург в военный госпиталь. В столице он стал Александром, открыл частную аптеку, да ещё и преподавал в Петербургским университете монгольский язык, так что не обойтись было без помощи брата Жамсарана, вскоре ставшего Петром. И - пошедшего своим путём: в начале ХХ века медик и путешественник Пётр Бадмаев привёз в Россию и Европу традицию тибетской медицины. Которой даже Николай II пытался лечить цесаревича: Бадмаев был вхож в Зимний дворец наравне с Распутиным, за что и был убит большевиками в 1920 году.

16.


Цыбикову же в музее посвящён отдельный зал. Там его личные вещи (как вот этот шкаф) лежат вперемешку с камнями Аги и находками из далёкого Тибета начала ХХ века. Последний тогда являл собой закрытую страну, куда даже Пржевальский так и не смог проникнуть. Иное дело - выпускник петербургского Восточного факультета, позже маститый востоковед Цыбиков, отправившийся Тибет как буддийский паломник и таким образом открывший его для Европы.

17.


Так, незаметно, мы вошли в музей. На кадре выше слева манекен шамана с харьбо (трость, олицетворяющая небесного коня для Верхнего мира) и реплика бурхана (святилища) с жертвенником и сэргэ. Последние - именно бурятский, а не монгольский атрибут: саму традицию ритуальных коновязей распространили тюрки с Алтая, и в том числе прибайкальские курыкане (см. здесь), ассимилированные хори-тумэтами в 11 веке. А вот шаманство было характерно для всей монголосферы, и на Аге атрибуты боо и угдан (шаманов и шаманок) те же, что на Ольхоне - бубны, харьбо, оргои (железные короны) да бляшки-обереги на одежде. Бурятских шаманов в деле, впрочем, я показывал пару постов назад на Ольхоне.

18.


Но если в Прибайкалье шаманство господствует, то здесь выглядит скорее узкоспециализированным приложением к буддизму. То не случайно: в 1577 году Алтан-хан приглашал Далай-ламу III в своё Тумэтское ханство, тем самым начав распространение среди монголов "жёлтой веры". Уходя за отважной Бальжин на поиски исторической родины, хоринцы принесли буддизм в бурятскую степь, и в наши дни пейзаж Аги немыслим без белых ступ на сопках. Из 5 моих постов об Аге 2 будут посвящены дацанам и ещё 1 священной горе Алханай, ну а в музее собраны лишь атрибуты, самый впечатляющий из которых - ритуальная чаша из теменной кости:

19.


С религией бурят лучше знакомиться в живую, а вот национальные костюмы стали достоянием музейных витрин. Яркая одежда с небесными красками и шелками - примета в первую очередь именно хоринцев. Вот слева направо козья доха и женский дэгэл (зимний халат), реплики праздичных тэрлигов (летних одеяний) на манекенах и несколько подлинных старых костюмов, подаренный музею семьёй Цындежаповых из китайского Хайлара.

20.


И мужчины, и женщины носили тууруны (манжеты), островерхие шапки тойробшо с загнутыми вверх краями и красные кисточки залаа. Так же в ходу были шагабшэтой (ушанки), шапгансын (ермолки), бортого (тюбетейки) и юудэн (дождевики с капюшонами). У женщины к шапке крепилась сложная конструкция украшений, по которым можно было прочесть её статус. Пояса отличались - простой бухэ (кушак) у мужчин и многослойная комбинация нашивок и полосок у женщин. Мужской тэрлиг украшал энгэр (косой лацкан), женский покрывала уужа (жилетка).

20а.


И тем, кто читал мой пост про нанайский Сикачи-Алян, бурятские костюмы покажутся странно знакомыми - хоринцы не случайно кочевали на востоке Маньчжурии, доходя до Кореи, где многое переняли в покрое, красках, орнаментах и материалах.

21.


Если прибайкальские буряты своим основным жилищем считают деревянную юрту, то забайкальские в таких лишь зимовали. Их домом служил в первую очередь гэр - войлочная юрта монгольского типа с прямыми жердями под потолочным окном. В деревянных юртах Прибайкалья чаще висели онгоны (шаманские обереги), а здесь - буддийские иконы всяких бодхисатв и махакал.

22.


Основным украшением бурятских юрт были расписные сундуки. Юрточную мебель для музея делал мастер Александр Шагдуров из Закаменского района, как видимо и скульптуры животных, которыми был богат скотовод.

23.


И явно не в шелках буряты подходили к этим агрегатам - как самогонный аппарат (справа), маслобойки и скребки для кож, среди которых затесалась металлическая бочка для святой воды из аршанов (целебных источников).

24.


А вот примеры того, как буряты развлекались - шахматы, игровые кости и детский лук. Здесь же, почему-то, описание сэргэ, и обратите внимание, что оно сделано на бурятском без русского дубляжа - совсем не редкий случай в Агинском музее.

25.


В то же время здесь есть отдельный стенд о русских поселенцах, чем не может похвастаться Усть-Ордынский музей:

26.


А вот лесенка схрона красных партизан Петра Аносова с горы Алханай:

26а.


Гражданскую войну буряты прошли как истинные буддисты, по большей части не примыкая ни к той, ни у другой стороне и не пытаясь отделиться. Пока русские убивали друг друга, Агван Доржиев засылал лам-миссионеров на Ольхон и строил в Тункинской долине дацаны. Приход советской власти "всерьёз и надолго" буряты ощутили скорее в 1930-х годах, сполна хлебнув коллективизации и воинствующего атеизма. Многие хоринцы тогда отправились вспять по дороге Бальжин-хатун - с 1903 года, когда власть отменила степные думы, агинские буряты всё чаще возвращались в Баргу. По ту сторону китайская границы, близ Хулун-Буира, выросла самая настоящая колония Аги - Шэнэхэн, китаизированное бурятское название которой значит примерно Новая Земля. В 1918 году Шэнэхэн стал прибежищем бурятских националистов, а в 1930-х - беженцев, будь то пастухи, уводившие свои стада от колхозов, или ламы из разрушенных монастырей. В 1942 году на горе Нама-гуро они даже построили храм Дуйнхар-Лойлон-сумэ, ставший духовным центром шэнэхэнцев (кадр ниже). Размер их общины с тех лет остаётся почти неизменным - 6-10 тыс. человек, из которых около 300 после распада СССР вернулись в Россию. Но как и русские староверы в Южной Америке, шэнэхэнцы лучше материковых сберегли дореволюционную культуру. Самым наглядным её проявлением в репатриации сделалась гастрономия: шэнэхэнские кафе я помню ещё по Улан-Удэ 2012 года, а шэнэхэнские позы из рубленого мяса считаются лучшими в бурятской кухне.

26б.


Вот ещё деревянные фигурки местного мастера Балты Батожаргалова да "Свет Шамбалы" Даши Намдакова - бурятского скульптура с мировым именем и неповторимым стилем, рождённого в семье потомственных дарханов (мистических кузнецов) из Забайкалья (см. здесь). Его скульптура тут стоит на втором этаже, посреди донельзя казённой фотогалереи "Твои люди, округ!".

27.


В целом, Агинский музей меня скорее разочаровал, особенно по контрасту с Усть-Ордынским. Такое ощущение, что небольшую экспозицию из старого здания перевезли в новое да расставили как придётся, позже втыкая новые экспонаты меж старых по принципу "куда войдёт". Тут есть, что посмотреть, но если в Усть-Орде музей даёт цельную картину этнографии прибайкальских бурят, в Аге у меня осталось ощущение какого-то неуютного бездушного сумбура. Напоследок - макет чего-то то ли планируемого, то ли невоплощённого, слегка похожий на калмыцкий Город Шахмат в Элисте.

28.


У музея площадь и Комсомольскую улицу пересекает улица Ленина, до революции - Трактовая, с таким названием конечно бывшая центром Старой Аги. Налево вдоль неё - какое-то подобие торгового ряда неясного возраста:

29.


И открытый в 1991 году киноконцертный зал "Амар-Сайн" у самого настоящего арыка, лишь после ливней наполняющегося водой:

30.


За арыком - автостанция, в зале которой тоскливо и пусто: касса обслуживает довольно куцее расписание автобусов, в основном проходящих в агинские райцентры из Читы ближе к полудню. На саму Читу одна за другой уходят маршрутки с оплатой водителю, а чуть в стороне стоит ещё и отдельный киоск с билетами до Улан-Удэ - два города для здешних бурят примерно как для всей России деловая Москва и культурный Питер.

31.


С другой стороны от площади на улице Ленина - типичный для Аги цветастый пластиковый пейзаж:

32.


Там через квартал высится солидное административное здание, слегка похожее на японское зодчество Сахалина:

33.


Стоит оно, увы, на месте старейших домов посёлка - изб Зубовых и Татауровых 1860-х годов:

33а. снимок газеты "Комсомольская правда" из статьи, которая теперь не доступна.


О том, что они были, напоминает обелиск 225-летию села, поставленный в 2006 году напротив:

34а.


Тем не менее, за МФЦ в тихом Коммунальном переулке хоть немного сохранился Низ, как называли старожилы часть села между рекой и трактом:

34.


Со старыми избами перекликается каменная баня (изначально, видимо, электростанция) времён советской автономии. Дата - на фасаде, однако "на глаз" я бы отодвинул её лет на 20-30.

35.


В другую сторону от МФЦ можно пройти квартал до танка, стоящего, как в Усть-Орде, у школы №2. Только здесь это более соответствующий мемориалу Победы Т-34:

36.


Танк целится через улицу Базара Ринчино (местный герой войны) в бок Дома культуры (1958-61), глядящего фасадом на Комсомольскую:

37.


Перекрёсток Комсомольской и Базара Ринчино в квартале от Центральной площади сам по себе не менее централен. Наискось от ДК стоит под шпилем окружная администрация, окабзоненная из советской "коробки" накануне упразднения округа:

38.


Здесь же - перекличка памятников. С обелиском о награждении АБАО орденом Ленина соседствуют монумент 9 агинским родам (справа) и, напротив через перкрёсток - Четверо Дружных (2008) работы Даши Намдакова по мотивам буддийской притчи о слоне, обезьяне, зайце и птице, оставивших ссору и сорвавших плод с дерева, встав друг на друга.

39.


Дальше центр Аги сужается до Комсомольской улицы, пройдя по которой с километр, можно найти ещё пяток примечательных мест. Скажем, Центральный парк с колоннадой:

40.


На опушке которого стоит Музей природы в зелёном здании (2007-09), основанный в 1971 году при местном педучилище преподавателем Владимиром Стрельниковым.

41.


Пара избушек - остатки Верха, как назывались кварталы села выше Трактовой. Меньше повезло дому Лизенберга, привезённому в 1924 году из Дарасуна под больницу, которую основал доктор Лыксок Жабэ.

42а.


Как я понимаю, на его месте теперь стоит вот этот корпус медучилища - самая симпатичная, и видимо уже потскабзоновская новостройка в Аге:

42.


Дальше - бесконечный частный сектор, постепенно растворяющийся в степных сопках, увенчанных белыми ступами:

43.


Сопки над Агой образуют амфитеатр, и ближайшая из них к центру - Крестовая гора, в 1781 году впервые отмеченная православным крестом (не знаю, сколько раз с тех пор сменившимся), а в 2005 году - мемориалом Славы:

44.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив