Агинский дацан и дорога на Алханай

varandej — 05.11.2021

Агинское, которому была посвящена прошлая часть, впечатляет своим колоритом. Но всё же главная, даже единственная достопримечательность бывшей столицы миниатюрного региона находится в её ближайших окрестностях - это Агинский дацан, второй по масштабу и значению буддийский монастырь России, расположенный в присёлке Амитхаша (3 тыс. жителей) у дороги к священной горе Алханай. Дорогу эту через райцентр Дульдурга тоже покажу сегодня, так как в рассказ о самой горе её описание не влезет.

Пейзажи Агинской степи невозможно представить без белых ступ, на тёмных сопках мерцающих, словно свечи:

2.


Их обилие совсем не удивляет, если знать, какой путь прошло живущее здесь бурятское племя хоринцев. Тысячу лет назад они как хори-тумэты объявились в Прибайкалье, где покорили и ассимилировали воинственных тюрок курыкан. Следом туда же подтянулись из Монголии эхириты и булагаты, а хоринцы куда-то ушли - след их теряется на несколько веков, чтобы вновь проявиться в 16 веке на границе Маньчжурии и Кореи, в Тумэтском ханстве на руинах Монгольской империи. Тамошний Алтан-хан, повоевав с Минским Китаем, пришёл к понимаю, что разграбление города - ничто в сравнении с основанием города, а потому как умел занимался цивилизаторством. Как и положено остепенившимся варварам, Алтан-хан решил примкнуть к одной из мировых религий, имея на выбор несколько ветвей буддизма. При этом он был достаточно мудр, чтобы понимать - религиозная унификация с Китаем и Кореей станет первым шагом к растворению в них, а потому в 1577 году позвал в свои владения Далай-ламу. Так буддизм школы Гелуг начал распространяться по монголосфере, и хоринцы, в 1594 году под началом гордой Бальжин-хатан ушедшие в Сибирь на поиски исторической родины, несли с собой и "жёлтую веру". Певый буддийский народ России, в многообразии бурятских этнотерриториальных групп хоринцы стали буддийским полюсом. Традиционное шаманство, конечно, и тут не забыто, хотя и стало скорее специализированным приложением к буддизму - примерно как мольфарство у карпатских горцев. Но вот в селе Аргалей (700 жит.) на трассе между Агинским и Читой с пагодой соседствует священная роща:

3.


Агинские буряты - впрочем, не совсем хоринцы: в 1839 году, когда они добились создания собственной Агинской степной думы, по сути произошло разделение двух племён. Хоринцы в 17 веке поселились ближе к Байкалу, и лишь затем начали колонизировать степь за Даурским хребтом - точно не раньше 1728 года, когда южная граница России в примонгольской части обрела нынешний вид. Хоринцы делятся на 11 родов, из которых на Аге обосновались лишь 8. В 7 километрах недоезжая Агинского над трассой на пологой сопке Баян-Сагаан висит мемориал "Агын найман эсэгэ" (2008), что и значит просто "Восемь агинских родов".  Издали хорошо видны их сэргэ (ритуальные коновязи), огромная Юндун-Шондон (Ступа Примирения), каменный храм-юрта справа и постамент хий-морина ("коня ветра", буддийского варианта ангела-хранителя) слева. Баян-Сагаан до учреждения Степной думы была центром агинских бурят, куда они съезжались на советы, ну а теперь это главная площадка общеокружных праздников и обрядов.

4.


У въезда в Агинское встречают Три Коня - стела советского племзавода и его ипподрома неподалёку. Трасса служит здесь границей посёлков - слева Агинское, справа Амитхаша. Налево, за ворота с памятником Бальжин-хатун, мы поворачивали в прошлой части, теперь же берём правее.

5.


Для русского уха название Амитхаша так и веет мантрами, сансарами, дакинями и дхармасалами, благовоньями, пряностями и потом косматых яков с крутых гималайских дорог. На самом деле это вовсе не буддийский термин, а какое-то бурятское слово, не удивлюсь если обозначающее что-то соцреалистическое и даже производственное. Во всяком случае Амитхаша под своим нынешним названиям была основана в 1933 году как машинно-тракторная станция, и на 9/10 представляет собой заурядное советское село.

6.


Хоть и сверкает над ним белая ступа Намжил на горе Норбо (2003), место для которой выбрал сам Далай-лама в 1991-м во время своего первого визита:

7.


Сопки и отделяют Амитхашу и от читинской трассы. Само село тянется вдоль главной внутриокружной дороги, соединяющей три его райцентра - Дульдургу, Агинское и Могойтуй. В 7 километрах от центра Агинского, примерно на одной линии с Баян-Сааганом, ближе к дальнему концу села на трассу глядят расписные ворота (1915):

8.


И первое, чем поражает лежащий за ними Агинский дацан - это размеры. Буддийские монастыри вообще в среднем крупнее христианских, и Дэчен Лхундублинг ("Обитель спонтанной реализации великого блаженства", как называется дацан официально) представляет собой по сути просто один из районов Амитхаши. Он занимает не менее 1/10 части посёлка, между крайними точками раскинувшись на 850 метров. Внутри монастырь сам делится на районы, и ворота у трассы ведут в "общую" часть, в основном занятую лугами и рощами. В идеале, как я понимаю, по ней должен распространиться Агинский буддийский университет (1993), а пока лишь ГЗ АБУ одиноко стоит внутри отдельной ограды:

9.


Другое здание на этой территории - трапезная слева от ворот, куда мы с Петром, прискакав автостопом прямо к воротам Агинского дацана от далёкого Цугольского дацана, направились в первую очередь. В гостиницах Агинского за вменяемые деньги не осталось свободных мест, и за бухлёром (мясной суп), позами и аарсой (горячий напиток с сырным вкусом) у нас родилась идея, не попробовать ли устроиться в дацан ночевать. Напротив столовой манили расписные ворота, пространство за которой мне более всего напоминало те локации православных обителей, на которых спотыкаешься о таблички "Без благословения вход запрещён!". Более коммуникабельный и более опытный в автостопных делах Пётр первым пошёл туда договариваться:

10.


На самом деле это просто Старая территория монастыря, дацан-в-дацане, его ядро, где живут сами ламы (монахи) и хувараки (послушники). Живут, обратите внимание, не в братских и настоятельских корпусах, как у христиан, а в избушках, часть из которых служит приёмными особо просветлённых обитателей дацана. Среди них - и сам ширээтэ (настоятель) Бадма Цыбиков, но он в те дни был в отъезде. Пётр направился в другую избу к замначдацана Амгалану Жапову, чей титул Ехэ гэсхы-лама имеет грозный перевод Старший держатель дисциплины. Пообщавшись с Амгаланом Владимировичем, Пётр позвонил мне и весьма обескураженным голосом сказал примерно: "Похоже, что он из органов, провёл тут самый настоящий допрос! Теперь и с тобой поговорить хочет". Звонок застал меня на другом конце дацана, и до избушки, спросив путь у сторожа, я шёл минут 10. Внутри изба Держателя Дисциплины была похожа на какую-нибудь управу или тихий участок с единственным милиционером в глухом селе. За огромным столом в тесном кабинете сидел крепкий круглоголовый солидный бурят в мирской одежде. Мне, вопреки опасениям, он задал лишь пару-тройку дежурных вопросов, а затем позвонил ширээтэ-ламе и долго с ним говорил, причём как показалось Петру - на монгольском или каком-то очень близком к нему диалекте бурятского. Итог разговора вышел неоднозначный: настоятель ничего не имеет против, если мы поставим в дацане палатку, а вот в корпусах ночевать сейчас никого не пускают - визит в Агинское у нас пришёлся как раз на пик прошлой, внепланово-летней волны глобальной хвори. Тут стоит добавить ещё и то, что буряты к Царь-вирусу относятся как бы не серьёзнее всех прочих народов России - тут и маски носят многие, и гордятся не антиваксерством, а сделанными прививками, так что я таким ответом был совсем не удивлён. Амгалан Владимирович же за время беседы явно проникся к нам симпатией, а потому лично провёл экскурсию по монастырю, то и дело вызвания хувараков  с ключами.

11.


Старая территория дацана невелика, примерно 100 на 200 метров. От ворот ведёт аллея вдоль 8 субурганов, отмечающих вехи пути Будды, за которыми стоит оранжерея с бодхи - священным баньяном, под которым Сиддхарта Гаутама прозрел. Его семена привёз сюда в 1956 году тогдашний ширетэй Жамбал-Доржи Гомбоев. В основном же вдоль аллеи - жилая часть обитель, сельский квартал изб и деревянных юрт (на кадре выше справа). За вторыми  воротами - общественные здания монастыря, соединённые тропками среди бурьяна.

12.


Вот в кадре давно закрытая паломничья гостиница из силикатного кирпича, красный дом для Далай-ламы на случай его визита и жёлтая библиотека (она же на кадре выше). Между ними - скульптуры будд и буддийских сюжетов.

13.


Амитхаша - имя  действительно советское, а название следующего присёлка Булактуй изначально относилось ко всей этой местности между Агой и сопками. Его-то и выбрал в 1811 году тайша (вождь) 8 агинских родов для строительства собственного буддийского монастыря в этой благодатной колонии. Русские власти дали на это добро и даже прислали артель русских каменщиков - буддизм в России был религией кочевников, их храмами не первый век служили юрты, и как когда-то итальянцы в Москве, русские зодчие закладывали основу национальной архитектуры. Выходили у них, надо сказать, довольно странные сооружения, этакие "буддийские церкви", особенно в Калмыкии, где впрочем хурулы той эпохи снесены все до одного. В Сибири, конечно, проще было найти людей, бывавших в Китае и даже в Тибете, и всё же в изначальном облике законченного в 1816 году агинского Цокчен-дугана (собора) сложно не разглядеть силуэты иркутских барочных церквей:

14а.


Сами агинские ламы, однако, больше смотрели на Тибет, или вернее лежащее в его предгорьях плато Амдо (ныне провинция Ганьсу) и в особенности - тамошний монастырь Лабранг (или Лавран), где большинство из них учились. И, конечно, мечтали перенести его традиции на родную почву. В 1858 году тайшей Агинской степной думы стал Тугулдур Тобоев из рода хуасай, почти сразу посадивший своего сына Галсун-Жамбу Тугулдурова в кресло ширээтэ. Но как показывает практика, кумовство - не всегда плохо: при Тугулдурове началось возвышение Агинского монастыря, с созданием в 1861 году цаанида (философского факультета) начавшего превращаться в образовательный центр. Сам Тугулдуров писал учебники по астрономии и грамматические словари, вошедшие в библиотеки лучших монгольских обителей. Однако подлинный расцвет Агинскому дацану принесли багши ("наставники") Ёнзон и Эмчи, в миру - братья Лубсан-Доржи и Ринчин-Самбу Данжиновы. Первый в 1876 стал настоятелем Агинского дацана, второй открыл в 1884 году медицинский факультет, к 1895 году дополненный Манбу-дацаном - центром тибетской медицины. В 1880 и 1906 в монастыре появились факультеты Тантры и Калачкары, не знаю точно с каких времён действовали факультет астрологии и типография - Дэчен Лхундублинг возвысился до уровня главных монастырей если не Тибета, то Монголии. Впрочем, клише Русский Лавран вряд ли понравилось бы Лубсан-Доржи Данжинову - Ёнзон-багша был последовательным противником русификации и даже Старый дуган перестроил в 1897 году в более ориентальном стиле:

14.


Расписные ворота ведут в тёмный и не слишком зрелищный зал с запахом старого дома:

15.


Но толстые стены, скруглённые окна и полумрак оставляют полное ощущение, что находишься в сельской церкви:

15а.


Ёнзон-багша умер в 1901 году, но обитель продолжила строиться и богатеть. Это был настоящий монашеский город, где жило до 900 лам - больше, чем прописано семей в современном Амитхаше. Гражданская война бушевала где-то в стороне - в 1920-х, по сравнению с дореволюционными временами, тут изменилось немногое, и даже духовный лидер бурят начала ХХ века и евразийский идеолог Агван Доржиев бывал здесь именно в те годы. Тучи сгущались в далёкой Москве: за непонятный буддизм "воинствующие атеисты" взялись лишь в 1930-х годах, но с удвоенным энтузиазмом, в иных регионах вроде Калмыкии и Тувы сравняв с землёй все храмы до единого. Разгром Дэчен Лхундублинга начался в 1933 году с основанием Амитхаши, и к моменту официального закрытия дацана в 1938 году здесь оставалось всего 32 монаха. Первоначально тут расположилась машинно-тракторная станция, затем - воинская часть, и в эти годы погибли старейшие монастырские постройки - окружавшие Старый дуган аймачные сумэ (приходские храмы) Дара-Эхе, Дуйнхор, Манла и Гунриг (1811-16), от которых, кажется, не осталось даже фотографий.

16а.


И думается, шло бы всё в том же духе ещё несколько лет - и об Агинском дацане теперь напоминал бы лишь какой-нибудь памятный знак с одинокой постсоветской ступой. Однако война вынудила Советы пойти на религиозную оттепель, коснувшуюся не только христиан. В буддийских регионах было дозволено открыть по одному монастырю, но только Калмыкия тогда была в полном составе выселена, Тува только-только стала частью России и было в ней не до того, а Усть-Орду, где дацанов прежде не было, и вовсе не причислили к центрам буддизма. Оставались лишь Бурятия и Агинский Бурятский округ. В первой верующие получили пустое поле близ Улан-Удэ, где начали строить Иволгинский дацан (ныне главный в России), ну а Агинский дацан оказался единственным буддийским объектом, который советская власть тогда вернула хозяевами. Уцелевшие старые дуганы стали точкой концентрации, а большинство монастырских построек здесь, как и на Иволге - советских времён. Я уже показывал оранжерею священного дерева бодхи (1956), а вот "лампадный домик" Зулын-сюмэ (слева) и храм Сахюсан-сюмэ (защитников буддийской веры), построенные, видимо, в те времена, когда Кобзон был молодым и актуальным.

16.


Среди зданий стоят реликвии - камни с буддийскими надписями (в основном мантрами):

17.


О происхождении их я ничего не нашёл, да и ламы немногое знают:

18.


И гигантский котёл, в котором можно сварить хоть целого быка. В конце июня он похож скорее на бассейн, и Амгалан Владимирович даже извинился перед нами за тину - чистят котёл раз в год:

19.


Учёные датируют его 18 веком, но сюда он мог попасть и гораздо позже, в годы расцвета монастыря, для приготовления еды во время многолюдных празднеств.

19а.


Теперь покинем Старый дацан и отправимся в Новый - это по сути единственный сквер, сквозь который от главных ворот ведёт прямая аллея к воротам Нового Цокчен-дугана (1881-87), главного памятника расцвета монастыря при Данжиновых:

20.


Эталон бурятской архитектуры, дуган блистает новизной:

21.


То не случайно - в 2014 году храм был разрушен пожаром, оставившим от него лишь голую коробку каменных стен. Вероятно, это с тех времён уцелевшие ставни и мебель хранятся в Агинском музее. Сложены они вокруг тибетского барельфа, привезённого востоковедом Гомбожабом Цыбиковым в 1902 году.

22.


Деревянные части дугана же за 7 лет были воссозданы полностью и впечатляют яркостью красок:

23.


К чести буддистов Традиционной сангхи России, тут не сделали ремонт в стиле "дорохобохато", а провели качественную научную реставрацию, воспроизведя мельчайшие детали:

24.


Видно, что храм поновлён и отреставрирован, но не что он поднят из руин. Пожалуй, это самое быстрое и удачное воссоздание сгоревшего памятника деревянного зодчества в постсоветской России. И вот что мешает так же вернуть из небытия Кондопогу, Большие Лядины, Верхнюю Мудъюгу и другие храмы-пепелища Руси?

25.


В нынешнем дацане Новый дуган основной, и двери его открыты:

26.


Рядом высится непривычно огромная (высотой 22м!) Ступа Примирения, воссозданная в 2005 году. Оригинальную ступу же на фоне Гражданской войны, атеизма и движения обновленчества соорудили в 1926-28 годах, и освещать её приезжал Агван Доржиев. Реплика стоит уже заметно дольше, чем простоял оригинал... На заднем плане третья постройка Нового дацана - какой-то хозяйственный корпус, оставшийся то ли от машинно-тракторной станции, то ли от воинской части.

27.


Наконец, за Новым дуганом, на террасе выше по склону сопки, дацан скрывает и "секретную локацию" - сумэ Будды Майдари (Грядущего):

28.


Заурядность здания лишь усиливает впечатление того, что встречает внутри:

29.


Это крупнейшая в России статуя Будды Грядущего высотой 16,5 метров. Официально её подарил Агинскому дацану тайша Самдан Зодбоев, приобретя у вернувшегося из Китая купца Жанчиба Башалиева в 1889 году. На самом деле всё это был спектакль, который Ёнзон-багша разыгрывал в долгую - только став шэритэем в 1876 году, Данжинов заказал эту статую у китайских мастеров, работавших над ней 13 лет. Откуда точно были эти мастера - теперь вряд ли кто-то вспомнит, а может даже разные её фрагменты делались в разных городах. Известно лишь, что в Россию верблюжий караван привёз гиганта по частям с озера Далайнор. В Агинском к тому времени был построен павильон, схожий с нынешним. Вот только архитекторы чего-то не дорассчитали, так что пол в главном зале пришлось заглублять в землю на метр.

30.


Сама статуя делалась полой, но традиционно в неё закладывались десятки "драгоценностей" - различных священных предметов, включая 108 томов буддийского писания Ганжур. В поисках драгоценностей амитхашинские селяне и начали курочить Майтрею в 1930-х годах, но нашлись и те, кто стал бить тревогу да рассылать письма по музеям и наркомам культуры. В 1940 году на крик о помощи откликнулся Ленинградский музей истории религии и атеизма, экспедиция которого вывезла из Агинского более 250 буддийских предметов, и в том числе, по частям - эту скульптуру. В дацан Будда Грядущего вернулся уже в 1990 году, вот только его основа сохранилась примерно на 80%, а декор и чеканка - даже не на 15%. Реставрация Майдари затянулась на четверть века...

31.


Лишь в 2007-08 годах был отстроен павильон, как и раньше, заглубленный в землю - оригинальное деревянное здание ещё в 1943 году увезли на станцию Могойтуй, где обкарнали до состояния коробки да приспособили в народное хозяйство. Монтаж Будды Майдари начался в 2014 году и завершился лишь в 2017-м, но теперь это, пожалуй, самый впечатляющий памятник Агинского дацана. Вот только увидеть его можно лишь с экскурсией:

32.


...Между тем, ещё когда Пётр только шёл к замначдацу, у меня начала зреть идея в тот же вечер рвануть на Алханай, по склонам которого помимо буддийских святынь развешаны и многочисленные турбазы. Их, конечно, могли закрыть на ковид, поэтому я не поленился найти телефон одной из них, а заодно узнать цену ночлега. Отказ шеритэя пустить нас на ночлег лишь укрепил меня в этом намерении, и по окончании экскурсии, поблагодарив Амгала Владимировича, мы вышли за ворота до побрели вдоль алханайской трассы на край Амитхаши. Буквально у выезда рядом притормозило такси, и здоровенный пожилой бурят-водитель после небольшого торга согласился отвезти нас прямо до турбазы на Алханае за 1500 рублей. Это правда был аттракцион невиданной щедрости - до ближайшего райцентра Дульдурга от Агинского 90 километров, от него ещё 20-30 до священной горы, и мы понимали, что если хотим на Алханай - то рублей 800 за такси отдать под вечер в любом случае придётся. Ну а сговорчивость водителя стала понятной ещё когда мы петляли по Агинскому, где он хотел купить какие-то автозапчасти для знакомого в Дульдурге - водителю, кажется, было категорически не с кем пообщаться. До Алханая мы неслись под градом не всегда уместных вопросов и чаще всего откровенно глупых советов. Собеседник ещё и по-русски говорил неважно, с сильным акцентом и порой путая слова. Но при этом не оставлял мне возможности пропускать всё это мимо ушей и вежливо кивать - на всё, что он мне говорил, водитель требовал подробного ответа. Под конец я откровенно лез на стену, и даже не склонный зазря тратить нервы Пётр по прибытии спросил меня, как я смог ни разу водителю не нагрубить. Одно хорошо - мчались по лугам и сопкам Агинского мы действительно быстро:

33.


По дороге, которую когда-то то ли построил, то ли просто привёл в порядок Иосиф Кобзон, с 1997 года избиравшийся в Госдуму депутатом от Агинского Бурятского автономного округа. Под американские санкции Иосиф Давидович попал аж в 1995 году, видимо согласно далекоидущим планам коварного Бжезинского введённые авансом за поддержку Русского Донбасса и призывы "боевых бурят". Ну или просто за тёмные дела: Ага стала для Кобзона тем же, чем для нормальных олигархов Кипр или Багамы - оффшорной зоной, но зато и интересы округа Иосиф Давыдович постоянно лоббировал в Москве. Времена "при Кобзоне" здесь вспоминают теплее, чем "при социализме", а что прямой дороги между райцентром не было - охотно верю после Усть-Орды, где своего Кобзона не случилось, и из одной части округа в другую ехать проще через Иркутск. Да и вид у дороги такой, будто не чинили её со времён автономности округа...

34.


За перевалом через невысокий лесистый хребет между долинами речек Ага и Иля встречает деревенька Таптанай, откуда был родом Пётр Бадмаев - крещёный бурят, уехавший в Петербург в 1860-х годах помогать брату-аптекарю, а в итоге на рубеже столетий привёзший в Россию и конкретно во дворец к Николаю II традиции тибетской медицины. У сельского ДК, больше похожего на буддийский храм, впрочем стоит бюст скорее какого-нибудь героя Великой Отечественной:

35.


Между Таптанаем и Алханаем дорога пересекает ещё и Саханай - урочище со множеством живописных скал и фигур выветривания. Есть тут например скала с отпечаткой гигантской ладони в благословляющем жесте Будды, ну а нам водитель указал на Кинг-Конг-гору:

36.


Кинг-Конга там разглядела какая-то московская туристка, которую таксист вёз на Алханай. Я же предположу, что Кинг-Конг - животное тропическое и больше любит лазать по небоскрёбам, а это - Король Обезьян:

37.


Вообще же Агинская сторона потрясающе красива:

38.


Вот и тщедушная Иля, за длинным мостом через бескрайнюю пойму которой...

39.


....встречает Дульдурга - крупное село (6,8 тыс. жителей), один из трёх агинских райцентров:

40.


Райцентром она стала в 1941 году, а первую избушку у Или поставил в 1803 году русских переселенец по фамилии Гусев. "Золотой век" Аги, однако, дошёл и сюда - на сопке над селом стоит ступа у скал, где прежде наверное камлали шаманы, а центр отмечает пара "кобзоновок" рубежа 1990-2000-х. Ещё тут есть невыносимо силикатная Воскресенская церковь (1998) и какой-то краеведческий музей, но мне больше всего запомнилась вот эта постройка неясного возраста с закосом под конструктивизм:

41.


Если Агинское стоит на трассе Чита-Забайкальск, ведущей в Китай, то по окраинам Дульдурги проходит трасса из Читы до границы с Монголией, ведущая в центр самого восточного монгольского аймака Чойбалсан. И кто, кроме Кобзона, пытавшегося вылепить из АБАО полноценный регион, мог догадаться сделать тут дорогу-перемычку?

42.


Мы же пересекаем трассу, за которой тянется травянистая степь с обилием плиточных могил и менгиров:

43.


В степи стоит село Алханай - довольно крупное (1 тыс. жителей) и очень ухоженное:

44.


Особенно впечатляет его ДК совсем не сельских масштабов, куда Кобзон возил многих звёзд общероссийского уровня - здесь, на краю заповедных лесов с потайными гостиницами и охотничьими заимками, им явно выступать было приятнее, чем в заурядной Аге.

45.


В пластиковой юрте ближе к выезду - кажется, офис учреждённого в 1999 году национального парка Алханай:

46.


А там и граница его совсем рядом:

47.


Ну а про сам Алханай расскажу... вот не решил пока, в следующей части или через одну - ведь помимо Агинского дацана есть не менее впечатляющий Цугольский дацан на другом конце округа.

БУРЯТСКИЕ ОКРАИНЫ (2020-2021)
Обзор поездки и оглавление (2020)
Обзор поездки и оглавление (2021)
Тункинская долина (Бурятия)
Зун-Мурино, Жемчуг, Тунка и Аршан.
Окрестности Аршана.
Кырен и Нилова Пустынь.
Окинский район (Бурятия)
Окинский тракт
Орлик.
Окрестности Орлика.
Хойто-Гол и дорога вдоль Сенцы.
Перевал Черби.
Долина вулканов.
Ольхон и Приольхонье (Иркутская область)
Усть-Ордынский Бурятский округ.
Тажеранская степь.
Ольхонские ворота.
Вдоль Малого моря.
Хужир - столица Ольхона.
Северный Ольхон.
Тайлган бурятских шаманов.
Агинская степь (Забайкальский край)
Агинское.
Агинский дацан.
Алханай.
Цугольский дацан.
Делюн-Болдок.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив