Аборты, матери-проститутки и матери-героини.

mgu68 — 10.07.2011 В моем организме единственное, что работает – это цептивная функция. Но при этом отлаженном механизме рожать мне совершенно нельзя.
Когда я собиралась этим вопросом заниматься, оба раза – по желанию, и моему, и моего мужа, врачи вставали на уши. И в том и в другом случае это должен был быть аборт по медицинским показаниям.

Первый раз я кое-как отбоярилась, и родился сын. Правда, родился он в Институте акушерства и гинекологии. Это было лучшее заведение в Советском Союзе по этому профилю. И родовспоможением занимался сам главврач. Я его и сейчас помню – это был Николай Николаевич Савицкий. Ассистировала ему врач от Бога, Елена Давыдовна Талызина.

Через 10 лет, окрыленная тем, что предсказания врачей не сбылись, я рискнула подумать о втором ребенке.
Придя к районному врачу, я заявила о своем намерении, попросив дать мне все направления на анализы. Врач посмотрела мою медицинскую карту, замахала на меня руками, и сказала, что она на себя не возьмет ответственность вести мою беременность. Только направление на аборт, причем без разговоров..
Медицинскую карту мне удалось забрать.

Переждав три-четыре недели, спокойно пропустив все сроки, и не понаслышке зная все профессиональные установки наших гинекологов (все мы знаем, что в каждой женщине умерла актриса), я оделась так, как никогда в жизни даже и в голову не приходило мне одеваться.
Конечно, выйти в таком виде на улицу без мужа я не рискнула, поэтому муж шел со мной.

Распустив волосы, сняв очки (мир резко помер и расплылся), надев самое яркое и кричащее платье (подаренное мамой в качестве шутки, и в качестве шутки пролежавшее в моём шкафу более 10 лет), с вопиющим декольте и без бюстгальтера, я отправилась в поликлинику, не забыв при этом наложить на себя тонны косметики, и втиснувшись в колготки в крупную сетку.



Зайдя к своему гинекологу, который, разумеется, меня не вспомнил, я завела новую карту, и начала изображать стиль того типа женщин, под который я косила.
Сев напротив, я закинула ногу на ногу, да так, что чуть не упала. Если бы мне это удалось, то я стала бы первой иллюстрацией к знаменитому: «Ноги от ушей». Потому что где находятся ноги, а где – уши, было точно не разобрать.

Текст был приблизительно такой: «Похоже, я беременна, доктор. Дайте мне направление на анализы и на аборт».

Врач встрепенулась, и тотчас начала мне рассказывать о счастье материнства. Я, естественно, стала «ломаться». Я, мол, молода, я еще хочу пожить, дети – это большая обуза, я к этому не готова, и вообще, дайте мне направление. Я время теряю, меня панель ждёт.

Врач пообещала мне, что первый аборт пройдет неудачно, что у меня никогда не будет детей. Спросила, есть ли у меня дети. Я, на минуту выкинув своего десятилетнего летнего сына из памяти, с честным лицом поинтересовалась, какие могут быть дети в моём столь юном возрасте?

Врач продолжала меня уговаривать. Через час, а то и полтора часа, я дала ей возможность одержать победу, сказав, что я подумаю. Так и быть, пусть она мне даст направление на анализы, а направление на аборт пусть пока не дает. Но я готова за ним прийти в любую минуту.

Одержав эту победу над гинекологом, наощупь, поскольку была без очков, собрав все направления, я радостно выскочила к мужу.

Через две недели, прихватив свою старую медицинскую карту со всеми диагнозами, а также анализы, я пришла к врачу, одетая так, как одеваюсь всегда – гладко зачесанные волосы, очки, ноль косметики. Увидев меня, а затем увидев все, что ко мне прилагалось (анализы, диагнозы), врач просто стала кричать, что наблюдать она меня не будет, и рожайте, где хотите. Я пообещала, что рожать снова буду в институте акушерства и гинекологии, как оно и случилось.


Эта история отнюдь не придуманная. Мой муж часто ее вспоминает.

Но очень показательно поведение гинеколога, вы не находите?

А теперь представьте, если бы с моей стороны это была не игра? Если бы я действительно была той, чей образ я изображала? Что было бы с этим ребенком, которого она, эта врач-героиня, как ей казалось, уговорила оставить?

У меня в старом доме была соседка. Ее уговорили оставить ребенка. Основной довод – это ее здоровье. Разве можно спекулировать ребенком, давя на то, что аборт вреден для здоровья? А если перед вами – психически больной ипохондрик, и вы заставляете его рожать? И она полностью отторгает этого ребенка, как поступала моя соседка?

Она оставляла четырехлетнего ребенка в подъезде, а сама уезжала на гулянки. На сутки, а то и на двое суток, или даже на трое. И мы, соседи, подкармливали мальчика, зазывая к себе в квартиры.

А гинеколог в это время радостно ставил галочку, что он избежал аборта.

Да, мы сохранили человеческую жизнь. Но, как говорили в старину, мы сохранили эту жизнь не за понюшку табаку. Вырастет невоспитанный, злобный, полуграмотный звереныш, мстящий за всех и за вся.

Мы говорим о том, что, если женщина забеременела, она должна родить и передать на воспитание Государству ребенка. Скажите, а какова норма этих родов, если Государство собирается запретить аборты?

У меня была психически больная подруга с нимфоманией. Она была беременна постоянно, практически каждый год, поскольку была, естественно, неразборчива в мужчинах. Она была психически больна наследственно. Эта женщина была очень красивая, изысканная, умная, но с определенными психическими нарушениями. И что, она должна была постоянно рожать и отдавать на воспитание?

Я консультировала одну пациентку. Когда она была беременна, врачи совершенно точно знали, что она психически больна. Это было видно по тем назначениям, которые ей прописывали, и в которых я, профессиональный психолог с более чем 30-ти летним стажем, разбираюсь. Тем не менее, они поставили галочку. Они, с гордостью даже, поддержали ее желание рожать в целях сохранения собственного здоровья.

Через пять дней после родов молодая мама легла в острое отделение Кащенко. Ребенок остался в не очень психически здоровой семье на попечении полуграмотных нянек.

Все эти случаи напоминают мне какую-то гинекологическую пиррову победу, которая победой на самом деле и не является. И в моем случае гинеколог проявил себя, как полный тупица, и во всех остальных – также.

Нельзя так тупо подходить к своей профессии, особенно когда твоей профессией является человеческая жизнь. Гинеколог обязан войти в положение женщины. Вселить в нее надежду, что в этот раз ей не повезло, беременность невозможна по социальным причинам, но наступит тот момент, когда она сможет себе это позволить.

И потом, почему именно женщина должна расплачиваться за решения, почему именно на нее навешивают ответственность за якобы убийство? А загнать женщину в немыслимую ситуацию, что она не в состоянии выполнить основную функцию – родить ребенка – за это никто не должен отвечать? И я говорю не о мужчинах, а о Государстве.

Почему оно выплачивает матерям-одиночкам такое пособие, что женщина вынуждена отказаться от счастья материнства?

Аборт – это не убийство. Зачастую аборт – это выбор между ужасным концом и ужасами без конца.

Каково женщине привязаться к ребенку, решить оставить ребенка, родить его, нищенствовать, на куске хлеба растить этого ребенка, загнать свои желания, желания ребенка в небытие, унижаться, побираться, и в результате получить досудебное изъятие ребенка из семьи? Мы даже не в состоянии сделать общежитие для женщин, которые остались без мужской помощи. Мы их просто выгоняем на улицы. И вдогонку кричим, что аборт – вреден.

Подумайте об этом, господа депутаты. Подойдите ночью к своим детям, и на минуту представьте, что утром их разбудит человек в милицейской форме, и оторвет от вас.
Может быть, тогда в ваших головах родится закон, позволяющий женщине не бояться рожать.

История моей подопечной, Анны Манцуровой (новые читатели журнала могут прочитать подробности в профиле моего журнала) началась именно так.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив