Заповедные истории. Полдня из жизни мандаринок.

dimorfant — 06.05.2011 Заповедные истории. Полдня из жизни мандаринок.

Утки-мандаринки.

Кто из фотографов-натуралистов не желал иметь в своих трофеях мандаринку? Вот и я туда же.
Несколько дней подряд ходил вдоль реки, в ожидании прилета этих нарядных водоплавающих птиц. И когда наконец-то услышал их гнусавые крики, отправился на живописный тихий речной плёс под скалой, недалеко от усадьбы. Скрадок туда я приспособил заранее. Задолго до рассвета, я отправился караулить мгновения жизни дикой природы.

Ещё только занимались предрассветные сумерки, когда на воду с громким плеском обрушились утки – два самца и самочка. В некоторые годы этот плёс собирает до десятка птиц. Над водой нависают ветви дубов и созревающие жёлуди по осени опадают в воду, сохраняясь до весны. Вот они-то и привлекают мандаринок.
Сумеречный свет не позволяет фотографировать и я просто наблюдаю. Взъерошив хохолок, раздув щёки и расправив паруса-перья на крыльях, селезни токовали перед невзрачной с виду уточкой. Они кивали головой, издавая хриплый свист, важно чертили круги на спокойной глади водоёма. То вдруг начинали гонять друг друга с шумом и тучами брызг. Она же тем временем доставала со дна жёлуди, не обращая внимание на выпендривающихся кавалеров.
Спустя полчаса утки утомились и расположились на скалах. Несколько минут туалета и они уже задремали, поочерёдно наблюдая в полглаза за окрестностями.

Заповедные истории. Полдня из жизни мандаринок.
Утренний моцион.

В поисках желудей.

Утро выдалось пасмурным и вся надежда на нежные краски пошла прахом. Сделав несколько дежурных кадров, я оторвал взгляд от объектива и завернулся в спальник, лишь изредка поглядывая в смотровое окошко.
Часам к десяти утра птицы немного оживились, сошли на воду и принялись кормиться, доставая со дна жёлуди.

Заповедные истории. Полдня из жизни мандаринок.
Мандаринки кормятся.

Вскоре стало понятно, что передо мной плавает сформировавшаяся пара, и не теряющий надежды свободный кавалер. В отличие от "женатого", у него имелась рыжая маска возле глаз, за что и получил условное прозвище – «Рыжий». Плавал он отдельно, кормился вроде бы сам по себе , но не всегда ему это удавалось. Самка не упускала случая дёрнуть его за хвост, когда тот ковырялся в прошлогодней листве, или выдрать пучок перьев, проплывая мимо. А однажды, когда Рыжий подрёмывал, стоя на одной лапе на берегу, утка подобралась со спины и спихнула его в воду. Задиралась она регулярно, но Рыжий стоически всё переносил, делая вид, что ему совсем это не мешает. Второй же самец, так сказать женатый, никогда не плавал в одиночку, он везде сопровождал свою подругу. Они часто миловались друг с другом, перебирая пёрышки клювами, словно "целуя".

Заповедные истории. Полдня из жизни мандаринок.
Самка задирается к Рыжему.

Парочка милуется.

Вскоре птицы закончили кормиться и уселись по своим местам на скалах – чиститься, а потом вновь задремали. Оторвав взгляд от окуляра, я взглянул на часы, обнаружив, что уже время обеда. Только собрался перекусить, как громкий плеск за бортом заставил меня вернуться к фотоаппарату. Сначала я ничего не мог понять - самцы стояли на прежних местах тоже ничего не понимая, а вот самочка выписывала зигзаги держа что-то в клюве. Селезни однако сориентировались раньше меня и, живо спрыгнув в воду, помчались со всех ног к уточке, которая, как оказалось, поймала лягушку и пыталась перехватить её поудобней.

Заповедные истории. Полдня из жизни мандаринок.
С пойманной лягушкой.

Уточка убегает, стараясь уберечь добычу от наседающих конкурентов.

Вмешавшиеся самцы всячески пытались отобрать ещё живую, упирающуюся задними лапами добычу. Погоня длилась минут десять, уточка чего только не вытворяла, чтобы избавиться от назойливых «обожателей». И уплывала к перекатам, и выбегала на берег, но увы… на очередном круге гонки Рыжий изловчился и ухватил лягушку. Борьба длилась мгновение и теперь уже новый обладатель завидной добычи сторонился наседающих соперников. Сделав несколько попыток вернуть лягушку, уточка вдруг потеряла к ней интерес и уплыла подбирать жёлуди, демонстративно не обращая внимание на селезней, занятых борьбой за чужую добычу. А те, в свою очередь, нарезали круги теперь уже вдвоём. Лягушка в напряжении растопырила лапы, всячески старалась улизнуть, и однажды ей это почти удалось. Удалось и Рыжему перехватить её за голову. Вскоре ещё шевелившая лапками лягуха была проглочена. Ещё какое-то время из клюва Рыжего торчали две лапки, напоминая диковинные усы, но потом исчезли и они. Только после этого вернулась в компанию селезней уточка. Она больше не задирала Рыжего, не дёргала его за перья, проплывая мимо.