Забудьте про справедливость

Самые кровожадные люди на планете — это те, которые за справедливость. Самые договороспособные — это те, которые за закон. Потому что закон универсальный, а справедливость — у каждого своя.

С теми, кто за справедливость, договориться не получается. Они ведь сами себе «альфа и омега» — сумели уложить в собственные вес и возраст всю правду вселенной и теперь предлагают ее на экспорт. В масштабах государства это проблема. Начнешь мерить жизнь этой категорией — и страна рассыплется на миллионы носителей финальной истины. Которые в чем-то, может, и совпадут, но чаще — нет. Собственно, закон для того и придумали, чтобы он всей мощью прокрустова ложа выполнял роль коллективного знаменателя.

Еще недавно украинцы и россияне в своем отношении к «праву» и «правде» были похожи как близнецы-братья. Это рождалось из исторического опыта. Русские всегда были «государевыми людьми»: империя здесь появилась раньше, чем успели сформироваться национальное государство и политическая нация. Нет ничего случайного в том, что тут принято мыслить интересами страны, государственного величия и раз за разом провозглашать диктат коллективного над личным.

Украинцы наоборот — никогда национального государства не имели, потому что были частью чужих госпроектов. У них нет императива государства, объединяющую роль здесь выполняют интересы нации. Фактически, ментально те и другие дополняли друг друга. Одни никогда не имели нации, зато имели государство. Другие имели прототип нации, не имея государства. При этой разнице опыта оба народа в равной мере тяготели именно к поиску «справедливости». Потому что для русских «право» — это категория внешняя, заимствованная и «барская», имеющая мало общего с низовым и народным. А для украинцев это же понятие всегда сопрягалось с империей, использовавшей территорию страны в собственных интересах. У русских государство выступало в роли внутреннего, «своего» колонизатора. У украинцев — в роли внешнего, «чужого». Спасала и тех, и других надежда на «справедливость».

Люди на то и люди, чтобы хотеть странного и разного. Государство же существует в том числе и для того, чтобы мы с вами во имя светлых целей не передушили друг друга в объятиях. Общие права, универсальные уравнители, dura lex sed lex и прочее. Но вот как быть, когда целое государство начинает рассуждать про справедливость, — это загадка.

С февраля прошлого года именно это и происходит: вся риторика России, начиная с февраля 2014 года, строится вокруг идеи справедливости. Попытки рядиться в правовые одежды, конечно, имеют место. Для Крыма и Донбасса придумываются «референдумы», для Надежды Cавченко сочиняется история про незаконный переход границы, в 2015-м отменяются решения из 1954-го. Чтобы «очень хочется» не натыкалось на безликое «нельзя». Но сути дела это не меняет. Украина в свою очередь с самого начала «крымской весны» талдычит про закон. Про Будапештские меморандумы, территориальную целостность, уважение границ и прочее. Обо всех этих тривиальных вещах без перчинки.

В Минске 16 часов кряду спорили именно о том, что первично: закон или справедливость? Задача не из простых. Это ведь право имеет арбитров и процедуры, а справедливостью верти как хочешь. Одни приезжают на переговоры играть в шашки, другие — в «Чапаева». Доска общая, фигурки тоже, но инструментарий разный. Равно как и критерии «успеха».

Есть только один нюанс. Украина — со всей своей скучной риторикой о праве и законе — говорит на понятном языке для Меркель, Олланда и всего мира. А когда вступает Россия — то ее логику и мотивы может понять разве что Александр Григорьевич. Который все равно при этом сочувственно кивает Порошенко, когда тот жалуется, что Кремль играет грязно и нечестно.

Двадцать лет Россия была скучным и понятным государством. Играла по правилам, соблюдала условия, вчитывалась в инструкции. А год назад здесь открыли месторождение адреналина, и он бьет ключом. Теперь Россия борется за справедливость, экспортирует правду и насаждает добро. К сожалению, кажется, в ущерб собственным интересам.