Я у мамки фантаст

Общеизвестно, что типичная фантастическая книжка получается следующим образом:

1) берётся американский вестерн, ну, про дикий запад
2) револьверты заменяются на бластеры
3) индейцы или бандиты, кто там назначен плохими, заменяются на космических пиратов
4) населённые пункты - на планеты, астероиды, космические станции
5) поезда, телеги, лошади - на различные типы космических транспортных средств

После этого, а также немногих других мелких стилистических правок, типа "ехал - летел", получается отличная книжка "про фантастику". Также не стоит игнорировать генераторы названий, заморачиваться точными астрономическими сведениями и всячески комплексовать по поводу точных научно-технических сведений. Кто там нахрен что знает...

Однако с этой теорией я ходил долго, а проверить решил вот только щас. И, надо сказать - можно смело открывать цех по изготовлению новых фантастических бестселлеров.


Предвестники Ягуара

Глава 1

Я сидел очень тихо, как и подобает маленькому мальчику, который только-только вступает в жизнь, начинает познавать ее и, волею обстоятельств, оказывается вдруг среди незнакомых людей.
Мне было шесть лет, и мой отец угасал.
Всего лишь год назад я потерял горячо любимую мать. Она скончалась, тоскуя по далекой родине, милой Венере, о которой никогда не уставала рассказывать мне с отцом.
Люди называли Венеру теплой и солнечной, но у меня, едва заходил разговор об этой планете, возникало непонятное предчувствие опасности.
Теперь, пересекая космос, мы направлялись именно туда, и я был уверен: непременно навстречу беде. Поэтому все мое маленькое существо переполнял постоянный страх.
Отец летел рядом со мной в транспортнике и тщетно старался заснуть, но сотрясающие его время от времени сильнейшие приступы кашля не позволяли даже задремать. А летящие с нами пассажиры то и дело поворачивали, словно по команде, головы в нашу сторону: одни поглядывали с сочувствием, другие — явно с раздражением.
Наш межпланетный транспортник, оснащённый шестью атомными двигателями, летел в вакууме, трясясь и громыхая, среди астероидов и космической пыли, которую, казалось, только пилот и мог разглядеть. Поистине отчаянная затея: одинокий корабль с двумя сопровождающими наёмниками пытался долететь от Марса до Венеры...
Глядя в иллюминатор на охватывающую со всех сторон наш межпланетник тьму космоса, я вспоминал разговор, незадолго до поездки услышанный еще на Марсе.
— Это безумие! — предрекал первый. — У них всего-навсего один межпланетник? Даже если они благополучно и минуют владения Железных Когтей, то уж в поясе астероидов непременно встретятся с Вороньими Розами!
— А помните, что произошло с прошлой экспедицией? Конечно, Розы помогли переправиться путешественникам через пояс, но едва часть из них добралась до чистого пространства, они тотчас захватили багаж и провизию, оставили бедолаг умирать с голоду в космосе, — проявлял редкую осведомленность другой.
— К счастью, кажется, никто не погиб, ни один человек! — успокаивал третий.
— Скажу одно, — подхватил с уверенностью четвертый. — Если кто и сможет провести такой вот корабль через все препятствия, так это только Дуг Фарлей.
— Точно! Ему одному это под силу. Но мы-то лучше подождем до весны. — Мнение большинства выразил пятый. — И отправимся в путь с эскадрой. Так надежнее...
Когда я рассказал отцу об услышанном, он только покачал головой, возразив:
— Нет, сынок! Мы должны лететь сейчас, ждать невозможно. — И, немного помолчав, добавил: — Не думаю, что все эти россказни соответствуют истине, но надо быть готовыми ко всему... Я не могу ждать весны. Врачи не обещают мне много времени... Я скоро умру, и тебе придется расти и взрослеть без меня, а взрослеть, сынок, всегда трудно. Не верь тому, кто говорит о своей прекрасной молодости как о лучшей поре жизни: он просто забыл, какое это нелегкое для человека время.
И мы с отцом отправились осматривать транспортник. Дуг Фарлей соорудил его специально для дальних трудных перелётов: обшивка не только тщательно пригнана, но и покрыта полисплавом, чтобы в случае необходимости иметь возможность выдержать мелкий, размером с булыжник, болид или космическую пыль, а переборки для защиты от пробоин обиты двойным слоем наноструктурной пены.
Такой относительно комфортабельный транспортник мог вместить восемь человек, но теперь нас летело всего шестеро, включая и меня, а я ведь занимал так мало места. Каждый пассажир, независимо от того, мужчина он или женщина, обязан был иметь с собой хороший бластер и не менее двухсот зарядов к нему, а непосредственно перед отправкой в путь продемонстрировать владельцу корабля свое умение заряжать оружие и стрелять из него.
— Мы будем передвигаться планетной тени. — Фарлей пристально оглядел каждого. — Запрещается использовать радио, передавать любые сигналы. Стрелять — только в случае крайней необходимости.
— А как с ловлей астероидов? Можно...
Я оглянулся на голос и увидел крупного, с мощной шеей мужчину в черном костюме. Его звали Флетчер. Квадратное жесткое лицо этого человека с маленькими недобрыми глазками сразу почему-то не внушило мне доверия: он мне не понравился.
— Об ловле астероидов не может быть и речи, — резко махнул рукой Фарлей. — У нас достаточно запасов провизии, поэтому мы во время пути ни в чем не будем нуждаться. Любые маневры только привлекут нежелательное внимание.
— Вы, мистер, уже когда-нибудь летали этим маршрутом? — проявлял настойчивость Флетчер, желая непременно все разузнать у хозяина корабля.
— Я совершал такие полёты раз пять и прилично изучил траекторию. Место для каждой нашей стоянки заранее выбрано, но если что-нибудь, не приведи Бог, сложится не так, у меня обдумано несколько запасных вариантов.
— Расскажите все же, как проходили ваши прежние перелёты.
— Первый раз я вез охотников с юпитерианских лун. Пятеро, увы, были убиты, и мы потеряли все кристаллы.
— Ну, а другие? Столь же неудачны?
— Во втором перелёте пассажиры были в основном солдаты, поэтому никаких проблем не возникло, кроме разве нескольких по дороге потерянных личных флаеров. Да... один пассажир заблудился и отстал. В следующий раз я летел уже с целой эскадрой кораблей и добрался до Энцелада благополучно, не считая оставленных по пути двух других кораблей. Да и снарков пало тогда... ну, совсем немного.
— Энцелад? Я что-то никогда и не слыхал о таком месте.
— Мы направляемся туда. Это небольшая планета, где живут погонщики снарков, всего в каких-нибудь двух миллионах миль от Юпитера.
— Сколько вы, мистер, хотите за перелёт?
— Триста кредитов с каждого. Оплата сразу.
— О! Это же куча денег!
— Платить или не платить, мистер Флетчер, — ваше дело. Коли будете ждать до весны, это обойдется вам, конечно, в два-три раза дешевле. Но сейчас я говорю только с теми, кто желает отправиться в путь немедленно. — Фарлей помолчал. Потом уточнил: — Отправляемся на рассвете.
— А сколько вы возьмете за перелёт сына? — подал голос мой отец.
Фарлей обернулся и внимательно поглядел на меня своими пронзительными глазами.
— Ваш мальчик еще маленький, сэр, поэтому он может лететь за сто долларов.
— Но это же нечестно! — взорвался Флетчер, кипя от негодования. — Вы говорили, что берете только тех, кто умеет стрелять! А этот... малец, да он и бластера-то толком в руках не удержит!
Отец холодно глянул на Флетчера.
— Вы, любезнейший, не беспокойтесь. Еще посмотрим! В конце концов, я стреляю довольно прилично и, думаю, смогу еще постоять за двоих.
— Из-за чего шум? — недовольно поинтересовался хозяин межпланетника.
— Мистер Фарлей, я Зачари Верн, — представился отец.
Дуг Фарлей достал из костра головешку, прикурил от нее сигару и кинул обратно.
— Для меня этого вполне достаточно, мистер Верн. Все разговоры окончены!
— Но... — начал было Флетчер.
Фарлей явно не желал его слушать, положив конец перепалке:
— Мальчик летит. И точка.
Я почувствовал на своем плече руку отца.
— Пойдем-ка, сынок, соберем свои пожитки.
Когда все стали расходиться, я услышал, как грузный Флетчер пожаловался кому-то:
— Не пойму, почему так получается? Этому Верну достаточно было назвать свое имя, как Фарлей сразу согласился взять его, да еще вместе с мальчишкой. С Синей Хворью... не даст никому из нас покоя всю дорогу своим кашлем...
— Что бы там ни было, а Фарлей его знает, — не поддержал сетований Флетчера кто-то из отправляющихся с нами.
Отец велел мне подождать возле дома, сам же пошел укладывать наш нехитрый скарб. А я сидел на скамейке и думал о незнакомом и почему-то, мне казалось, страшном человеке, который поджидал меня на Энцеладе. Моем дедушке. Он, я слышал, ненавидел отца, мужа своей умершей дочери, и вроде бы отдал однажды приказ догнать и убить моих родителей, когда те бежали от него в космос.
Но я никогда не осмеливался признаться отцу в своем страхе. Не помню, когда это было, но проснувшись как-то однажды, когда мать еще была жива, среди ночи, услышал разговор моих родителей.
— В конце концов, он же его дедушка! Как можно ненавидеть собственного родного внука? — недоумевал отец. После недолгого молчания он печально произнес: — Ведь у нашего Ханни больше никого нет, дорогая Конни, никого!
Помню, отец был высоким и сильным, но Синяя Хворь превратила его в слабого и немощного, а тоска по умершей любимой жене и сознание того, что он не сможет вырастить собственного ребенка, постоянно разрывали его сердце.
Думая, наверное, что их никто не слышит, родители тихо продолжали перешептываться.
— Зак, — говорила мать. — Что еще ты можешь сделать? Здесь никого не осталось, кто мог бы нам помочь.
И однажды ночью, это было уже незадолго до смерти мамы, отца словно вдруг осенило.
— Дело в другом, Конни! Если бы у меня в свое время хватило ума держать язык за зубами, он никогда бы не узнал то, что известно мне...
— Ты был очень разгневан в тот момент, Зак, и, наверное, не думал, что говоришь.
— Да я просто кипел от злости, но, понимаю, меня это не оправдывает. Я очень расстроился из-за Фелипе. Он молчал, он никому ничего не сказал тогда, но все равно он был убит. Я уверен — убит! Подумай только, как мог человек врезаться в астероид, мимо которого пролетал сотни раз и в тени, и на Солнце, и в электромагнитный шторм и в солнечный ветер. А в тот раз не было тени, траектория полёта хорошо просматривалась, да и Фелипе всегда был очень осторожен. Что ни говори, а это было самое настоящее убийство. Только убийство!..
— Знаю, дорогой! Мой отец очень жестокий человек, но...
— Его обуяла гордыня, Конни, — в нетерпении перебил отец. — Знатность и родовитость сделали его властным и честолюбивым. Конечно, таких, как твой отец, немало. Это все представители старинных испанских семей. Дело в том, что на Венере первые поселенцы были в основном наёмниками и обыкновенными погонщиками снарков. И те, кто появились позже, ни за что не желали объединяться с первопроходцами, презирали их... В мире, в котором живет твой отец, Конни, не принято, чтобы мужчина работал: он обязан только уметь управлять военным личным флаером. Но те, с кем свела меня жизнь, всегда уважали людей, которые сами зарабатывают себе на хлеб, своими собственными руками. Помнишь, когда я встретил тебя, я ведь был простым космонавтом, хотя мой отец — капитан космолёта, кем и я намеревался стать... Человек, подобный мне, не смеет и обратиться к таким, как твой отец, пока их сиятельство сами случайно не соизволят заметить. Но и тогда такой, как я, должен стоять со шляпой в руках и низко опущенной головой. И уж совсем худо, что я англичанин-протестант. Я и теперь, Конни, даже представить себе не могу, как это я осмелился первым заговорить с тобой.
Хотя моя мать и отвечала очень тихо, я все же расслышал ее едва раздающийся в ночи шепот.
— Я очень хотела и ждала этого. Ты мне нравился, ты был так красив, что даже моя тетя Елена считала...
— Да, а после этого трое помощников твоего батюшки прилетели и пригрозили, если я еще когда-нибудь осмелюсь заговорить с тобой, они до смерти изобьют меня станнерами.
— Я слышала об этом, Зак, — горестно вздохнула мама.
— Что мне оставалось?.. Я ответил, что они бравые парни, однако, если будут продолжать угрожать, мне будет очень жаль, что они погибнут такими молодыми.
— Я слышала и об этом! Слышала, как они разговаривали между собой. Мы, женщины, не привыкли много говорить, но зато умеем слушать, и мало, что проходит мимо наших ушей. Они были тогда восхищены твоим ответом. Помню, как один из них даже не удержался от похвалы: "Вот это настоящий мужчина!.. "
После этих слов разговор надолго смолк, потом отец едва слышно спросил:
— Конни, а Фелипе знал?
— Да... да, думаю, да! Какая еще может быть причина? Фелипе такой хороший старик, и мне все время кажется, что он все еще с нами.
— Что же произошло в тот полёт? Что?..
Ответа не последовало. Лежа в темноте с открытыми глазами, превратившись в слух, я заранее знал, что продолжения разговора не последует. Так было каждый раз: едва задавался этот вопрос, как наступала тишина: моя мать молчала.
Что же это была за смертельная тайна, которую она так боялась открыть даже отцу?
Разглашения чего опасался мой дед?..
Рано утром, как и обещал Фарлей, мы вылетели в космос. Сначала наш корабль ускорялся в околопланетном пространстве, будто спешащий невесть куда одинокий путник. Но удалившись от планеты, с тех пор как на пути появились первые астероиды, мы стали передвигаться только в тени.
И лишнее тепло сбрасывали, только оказавшись на фоне Солнца, да и то ненадолго, лишь для того, чтобы разогреть рационы или сварить кофе. В это время большинство спало, охлаждались и двигатели. Стоянки, как и обещал перед отлётом хозяин, были заранее тщательно выбраны, и на отдыхе мы чувствовали себя в безопасности, скрытые от посторонних глаз. Оба сопровождающих нас наёмника дежурили по очереди. Я сразу же познакомился с ними.
Джакоб Финней, худой жилистый парень родом с северного полушария Ио, казалось, никогда не улыбался, но обладал своеобразным чувством юмора.
— Я добываю для себя еду с тех самых пор, когда был еще зеленым лягушонком. Даже мяса не ел, пока не научился охотиться.
Джакобу, по его словам, было двадцать лет, но выглядел он значительно старше.
— Наш старик умер, оставив нам с Эмби ферму, но Эмби собирался жениться. Ферма не могла прокормить нас всех, поэтому мне пришлось уйти. Жена Эмби была из нетчей. Слыхал о таких? Они не похожи на космических пиратов. Поклоняются солнцу. Они враждовали с французами с Япета, потому что те насмехались над их обрядами. Из-за этого они и улетели, часть из них отправилась в пояс астероидов, где наш Эмби и встретил свою жену. Она была из рода вождей племени, одной из Солнц, как их все называли. Славная женщина! Высокая, стройная и необыкновенно красивая. Ну, Эмби-то тоже был хорош собой, большой, сильный и к книжкам пристрастился, не то что я. Меня всегда тянуло в космос да на дальние орбиты, а он все время, бывало, сидит и что-то читает... И так, я тебе скажу, хорошо им было вдвоем, что я постоянно чувствовал себя лишним. Ну, я и сказал: мол, ухаживайте за фермой и землей, — а сам подался к Сатурну... Знаешь, пришлось мне несколько раз столкнуться и с космическими пиратами. Как-то однажды, помню, было нас всего двадцать против их двух сотен. Нами тогда командовал Карнес. Ну и задали же мы им жару!..
Второй наёмник, Келсо, выглядел намного старше Джакоба: его темно-рыжие волосы были заметно тронуты сединой. Келсо уже дважды сопровождал корабли до Марса, был ветераном двух или трех боев с пиратами из Спирали Бесчестия и Гладиаторами Света.
Мы неуклонно продвигались под покровом планетной тени к внутренним планетам, внимательно вглядываясь в пространство. Перед выходом из тени корабль глушил двигатели. В это время, как я уже говорил, мы спали, играли в карты и ждали наступления тени, которая несла с собой долгожданную прохладу и спасение от невыносимой жары.
Когда летели, почти не разговаривали. Отец, прежде очень общительный, с каждым днем, видел я, все более углублялся в себя и, бывало, за день не произносил ни слова. Может быть, это явилось результатом его неважного самочувствия, а может, что-то иное, что по мере нашего приближения к Венере настойчиво беспокоило его и внушало тревогу.
Однажды во время короткого отдыха, который мы нередко давали двигателям, Джакоб Финней пришёл ко мне в отсек, предложил:
— Хочешь, сынок, прокатиться на личном флаере, а заодно поможешь мне разглядеть следы космических пиратов.
Один из пассажиров возразил:
— Не пугали бы вы ребенка!..
— Нет, сэр, — ответил я. — Мне не страшно... Хочу сказать, я не из трусливых! — Так не хотелось выглядеть перед посторонними маленьким мальчиком, который всего на свете боится, хотя сердце мое, признаюсь, сильно тогда забилось.
Финней посадил меня перед собой на седло.
— Мы не должны выходить на связь, — поставил он условие. — Будем только слушать. Договорились?.. Пираты обычно спят в это время, но иногда как раз возвращаются на свои стоянки. И нам нужно обнаружить их раньше, чем они нас.
— Тогда мы сразимся с ними! — Я чуть не задохнулся от восторга.
— Да, сынок, сразимся. Но только запомни! — охладил он мой пыл. — Если есть возможность избежать столкновения, ею нужно непременно воспользоваться, ведь в противном случае наш дальнейший полёт под угрозой.


Ну, кто что скажет, стоит патентовать изобретение и ожидать выстроившихся в очередь издателей?