Вспоминая "школьные" годы ... .

Выйдя на пенсию в 45 лет и, не имея никаких завязок на бизнес, криминал, государственное управление, ушёл в народное образование на должность военного руководителя.

И надо же! Ушёл туда в то время, когда многие военные руководители — в просторечии,  военруки— уходили оттуда после серии публикаций в средствах массовой информации и показа фильмов о военруках-придурках. Ну, и какой нормальный человек после этого пойдёт в школу на должность военрука?

А тут ещё! Сразу после заступления на должность военрука  в комнату, где хранились военное и прочее имущество и, среди них, учебные автоматы и винтовки — влез ночью бывший ученик школы с целью ограбления. К счастью, сработала сигнализация, установленная на двери комнаты и «злодея» схватила прибывшая на место преступления милиция. Этого ученика до попытки ограбления я никогда не видел. Но то, что этот «преступник» был схвачен у моей комнаты, сразу же прибавило мне авторитета. Раньше здесь тоже воровали, но воров не находили. А тут пришёл новый военрук — и сразу поймали вора. Если бы тогда меня тогда спросили, а что бы Вы сделали с вором, я откровенно ответил, что я бы его убил. Но убивать вора никто не стал, сославшись на его невменяемость.

Узнав о моей «способности» ловить воров, ученики сменили безразличие на интерес к моей персоне. Они, конечно, и раньше знали о «подвигах» школьного воришки но, похоже, боялись его… . И когда однажды вечером, выйдя из школы, я наткнулся на группу подростков, возглавляемую великовозрастным оболтусом причём с  явно агрессивными намерениями, направленными против меня — я не подал вида, что я боюсь, хотя холодок под сердцем пробежал. Разглядев среди подростков нескольких учеников из старших классов, где я вёл военное дело, я взял инициативу в свои руки. Показав на оболтуса рукой, даже не поворачивая головы в его сторону, чётко и ясно заявил: «Ребята, я не знаю и знать не хочу, кто это такой (хотя уже понял, что это тот самый воришка и авторитет для местной школы), но Вы завтра будете отвечать не мне и директору школы, а начальнику милиции». Сказанное произвело эффект, противоположный тому, который хотел увидеть оболтус — убежал не я, что, конечно, подорвало бы мой авторитет военного руководителя школы. Убежали окружавшие оболтуса ученики. Последнее, что увидели ученики — это двинувшего на оболтуса  военрука и кинувшегося вслед за ними оболтуса.

Происшествию я не придал никакого значения, что способствовало успешному освоению выпускным классом военной программы в школе и массовому поступлению выпускников, что не наблюдалось в школе в прежние годы, в военные училища. Что и требовалось доказать, если человек оказался в нужное время в нужном месте.