Воспоминания об «Артеке»
paradoxov — 24.11.2016Недавно я публиковал пост, кратко рассказывающий о создании знаменитого лагеря «Артек» и, в частности, о первом обновлённом лагере «Большого Артека» – «Морском». В комментариях к этому посту мой уважаемый френд irina_sbor рассказала, что ей посчастливилось в детстве побывать в лагере «Лазурный», входящий в систему лагерей «Большой Артек». Я не мог, как говорится, оставить это безнаказанным и попросил поделиться воспоминаниями )) Что irina_sbor и сделала, написав собственный пост по воспоминаниям детства. Пост настолько захватил меня (ибо написан настолько увлекательно и так отлично передаёт ощущение от лагеря), что я просто не могу не поделиться им. Что и делаю, путём перепоста. Очень рекомендую к прочтению.
Оригинал взят у irina_sbor в Как я была настоящим артековцем.
Всё пыталась саморазвитием заниматься.
Родителям-то некогда было, они работали целыми днями. Вот я и бегала по кружкам.
То в танцевальный загляну - батман какой-нибудь сделаю.
То в гимнастику - на брусьях повисну.
А то вдруг решила марки собирать. Не помню почему, но решила.
Эти марки и стали моим пропуском во Всесоюзный пионерский лагерь Артек – здравницу всех пионеров СССР.
Родители, осиянные мыслью, что каждый советский ребенок должен отдыхать в пионерском лагере, упорно меня туда ссылали. Я упорно рыдала и просилась домой. После двух попыток родители плюнули и перестали досаждать мне счастливым пионерским детством.
На два месяца.
Бесплатно.
Чтобы сделали такую милость.
И я сдалась.
Сейчас я понимаю, что моя кандидатура отвечала всем номенклатурным требованиям. Я была из семьи рабочего и служащей. Хорошо училась. Была председателем совета отряда. Да еще и марки собирала! А в Артеке открывался слёт юных филателистов!
В Артек мы приехали вечером. Нас сразу отправили в душ, забрали всю одежду и выдали казённое облачение – куртки, брюки, белье и даже пижамы из весёленькой фланельки в цветочек.
К тому времени у меня уже было плохое зрение, но очки я не носила и людей опознавала исключительно по одежде.
Лица издалека сливались в одно пятно.
А тут – одежда у всех одинаковая! Друзей не вижу, незнакомцев не запоминаю…Катастрофа!
Меня быстро заточили в палате инфекционного отделения.
Выходить из палаты запретили и детей ко мне не пускали.
Во избежание заражения.
А лечить меня не могли, потому что без доктора лечить нельзя. А доктор уже ушел домой, это был вечер пятницы.
Без доктора мне было разрешено только принимать пищу, которую сестра приносила прямо в палату.
Есть в общей столовой с детьми мне тоже было запрещено. Во избежание заражения.
Когда я поняла, что из палаты меня не выпустят, я стала плакать долго и сильно.
Я хорошо помню, что плакала вечер пятницы и всю субботу. С перерывами на еду и сон. Причем, засыпая в слезах, я была уверена, что не проснусь. Так мне хотелось умереть от обиды и одиночества.
А что ещё оставалось делать в пустой палате, без телевизора, радио, без книг и людей? Только смотреть в окно и плакать!
В воскресенье я поняла, что надо копить силы. Надо было убедить доктора в совершении роковой ошибки, ведь я была совершенно здорова! А ещё я обдумывала план, что и где мне надо будет сказать, чтобы срочно уехать из Артека.
Я не собиралась здесь оставаться. Ни за что!
А в понедельник пришел врач, очень удивился, увидев моё тощее тело, на котором точки за это время исчезли, и отпустил меня с Богом. Доктор сказал, что никакой чесотки нет, но на прощание меня облили какой-то вонючей гадостью. Во избежание заражения. Только уже непонятно было от кого и чем.
Пока меня не было, в комнатах моего отряда провели повальную дезинфекцию, объяснив пионерам, что появился случай чесотки и все подлежат санитарной обработке.
Поэтому, когда я вернулась в лагерь меня ждал…
Ну, дети всегда жестоки и рады, когда появляется кто-то, кого можно…
Зато с тех пор я не боюсь одиночества и не боюсь быть изгоем. От этого не умирают. От этого становятся сильней.
Но, надо признаться, жизнь в Артеке была устроена так мудро, что пионерам не давали возможности долго выяснять отношения. Каждый день происходило столько событий и дел, что сил хватало только на переодевание в пижаму и сон.
Я выбрала шитьё мягкой игрушки, потому что мечтала иметь плюшевого зайца. В магазинах такое счастье не продавали, и я решила сделать его своими руками.
Кроме того, весь наш отряд был определён в барабанщики. Нас готовили к очередному празднику, и мы бесконечно маршировали по дорожкам дружины «Лазурной», отбивая барабанными палочками дробь.
Это было потрясающее чувство!
Совершенное гипнотическое состояние!
Мне очень нравилось бить в барабан (привет Георгию Вартанову!)
Из обязательных кружков нас почему-то заставили учиться в школе юных санитаров. Мы зубрили названия болезней, пытались оказывать первую помощь. Очень скучно и противно.
Ещё мы голосили в хоре песни про «Море седое, чайка седая, морская душа, морская душа всегда молодая!»
Ну и хитом сезона, конечно, была школа юных филателистов!
Мы готовили выставки, учились правильно заполнять кляссеры, слушали многочисленные лекции о филателии…
Кроме этого, нас много возили по южному берегу Крыма – Воронцовский дворец, Ласточкино гнездо, Поляна сказок, поход на Аю-Даг. Встречи с замечательными людьми. Киносеансы, концерты, отрядные дела…
В таком ритме жизни смиряется даже самый упёртый противник хождения в ногу.
К концу марта я уже перестала скучать по дому.
А в апреле я с ужасом понимала, что ведь когда-то придется уезжать из этого счастья.
Да, когда ребёнок с утра о вечера занят интересными делами, времени на сопли, слюни и эгоизм у него не остается.
Я ходила строем, горланила вовсе горло: «Всем-всем добрый день!». Это знаменитый приветственный клич артековцев всем взрослым, встреченным на дороге!
Я била в барабан, пела хором и забыла про свою личность.
Разумеется, огромное, просто ошеломительное впечатление на нас, детей провинции, произвела красота крымской природы.
Я помню ребят из крайнего Севера, из далёких сёл Узбекистана, Таджикистана.
Я помню деревенскую девочку из Узбекистана и её 40 косичек, смазанных каким-то козьим, что ли молоком.
Я помню, как пионервожатые пытались её успокоить, когда она поняла, что в Артеке не будет 40 косичек. И молока для волос тоже не будет.
Многие из нас были потрясены бытовыми условиями самого Артека. Мы жили в дружине «Лазурная», в старинных коттеджах, удобно перестроенных для детей. У каждого отряда был отдельный коттедж, по-домашнему уютный, красивый.
Уезжали мы из лагеря в течении нескольких дней. Детей вывозили группами в разное время. И я хорошо помню, как нас становилось все меньше и меньше, и мы вытирали кулаком слезы, и клялись обязательно всем вместе собраться здесь же в Артеке. Когда-нибудь…
Вспоминая сейчас то время, я так и не могу понять, а в чём секрет Артека? Почему этот лагерь смирял и укрощал самых вредных маленьких эгоистов?
Но я так и не могу понять – как это получилось?
Что за волшебный 25 кадр работал на наше сознание два месяца и произвел переворот?
Я не знаю.
Я только благодарю того неизвестного мне дядьку, который весь вечер сидел у нас дома и уговорил поехать в Артек.
Да, а марки я ведь перестала собирать.
Вот как вернулась из Артека, так сложила все альбомы в стопку и кому-то отдала…
|
</> |