Воспоминания о войне

igorsamusenko — 09.05.2014 Когда-то давным-давно мне мама рассказывала о войне. Когда началась Великая Отечественная ей
было пять лет и все её брянское детство прошло под гул канонад, свист бомб и рокот боевых самоле-
тов. Привожу вам её рассказ. Жалею, что не расспросил деда и бабушку, они партизанили в брянских
лесах всю войну.



Я сквозь сон слышу, что отец собирается куда-то.
- Пап, ты куда?, шепчу я, с русской печи, не открывая глаз.
- На двор… Спи, Гашица, моя!
Знать бы мне, четырехлетней девчонке, что я больше никогда не увижу отца, кинулась бы на шею, волоклась
бы за ним в истерике! Может быть хоть воспоминания о душераздирающем расставание придавало бы ему сил в
той страшной бойне, под названием Курская дуга…

Немцы вошли к нам в Слободку быстро и по-хозяйски расположились по хатам. Отношение к детям было челове-
ческим, даже угощали иногда белыми конфетками, похожими на те, которые сейчас продают в аптеках под на-
званием «аскорбиновая кислота с глюкозой». В селе стоял конный батальон с немецкими тяжеловозами, таска-
вшими по болотам артиллерию. Мы часто бегали смотреть как гонят по улице с водопоя табун. Было страшно
и волнующе видеть этих коней-гигантов, сотрясающих землю огромными копытами. Почему-то мы любили перебе-
гать улицу перед бегущим табуном. Что толкало детей на этот риск, у меня сейчас не укладывается в голове…

Один раз я побежала, а мой младший брат Павлик несколько мгновений посомневавшись, бросился вслед
за мной… Вот эти мгновения стали роковыми для него. Ударом копыта он был сбит и чудом не превращен в ме-
сиво под ногами коней. Две недели лежал без сознания. Немец-фельдшер сказал, что будет так две недели,
потом наступит кризис. Если очнется, значит будет жить. Паша очнулся, но детская травма оставила свой след
в судьбе. Он умер от опухоли в голове едва дожив до 43 лет…

Война чуствовалась всегда и днем и ночью. Мы с восторгом слушали её звуки и наслаждались ночным небом,
разрисованным яркими следами от трассирующих пуль. Иногда видели как падали подбитые самолеты. Если под-
бивали нашего, то сельские мальчишки убегали в лес, в надежде помочь раненому летчику.

Немцы чувствовали себя как дома и абсолютно ничего не стеснялись. Помню тетя Наташа копается в огороде,
а немец сидит в распахнутом деревянном туалете…
- Наташа, как по-вашему, что я делаю?
-Серешь, серешь! Чтоб тебе волосатик жопу объел!
-Ха-ха-ха! Сеереешь…
За несколько дней до начала битвы на Курской дуге мы получили от отца открытку – Потерпите, осталось не-
много, скоро увидимся. Дождаться нам его не пришлось ... Немцев погнали, они начали отступать и вместе с
собой забирали население тех сел, где стояли. Соседней Радогощи повезло, там не было немецкой части, а вот
слободчан всех до единого угоняли. Мать едва успела закопать нехитрый скарб в виде посуды и всякой хозяй-
ственной утвари в огороде. Взяла с собой корову Маньку, и чайник, чтоб кормить в пути четверых детей. Та-
щила её с собой на веревке и отпускала на привалах попастись. Манька никогда не уходила далеко и по первому
зову всегда приходила доиться. Мама доила её в чайник и поила нас. Если б не корова мы не выжили бы… Шли
двое суток, потом стала слышна артиллерийская канонада наступающей Красной армии.

Это придало надежды на спасение. И теперь главным было найти подходящий момент, чтобы как-то отстать от ко-
лонны. Когда на пути встретились посевы высоченной конопли сбоку от дороги мама поняла. что это может быть
единственным шансом на спасение. Это был страшный риск, если бы немец увидел прячущихся в зарослях людей,
не миновать бы нам автоматной очереди. Так бы и стала эта конопля последним пристанищем измученной женщи-
ны с четырьмя детьми…

Но Богу было угодно, чтобы мы выжили.

Возвращались тем же путем два дня с нашей верной Манькой. В Радогощи остановились у знакомых переночевать,
а на утро обнаружили, что нет Маньки! Ноги сбили и охрипли, но коровы нигде не нашли. Начали расспрашивать
людей и одна сердобольная сказала: Дак а какую-то корову Глашка такая-то закрыла у себя в сарае вчера ве-
чером. Пошли на вызволение из плена. Но Глашка и не подумала отдавать корову, война мол, знать ничего не
знаю. Мама бросилась по соседям на помощь. Нашлись добрые люди, усовестили и напомнили, что Яша вернется,
что ты будешь ему говорить? Последний довод был более существенным, чем взывание к совести, потому что мой
отец, Леонов Яков Иванович был до войны главным агрономом в колхозе и его уважали.


Слободка наша была полностью сожжена немцами при отступлении и разграблена радогощскими жителями. Почти
все схороны и тайники были найдены и раскопаны… Но наша хата каким-то чудом осталась целой, только не было
ни окон, ни дверей, ни мебели. Все поснимали и унесли за два дня свои русские люди… Приходилось начинать
жить заново…
Питались лебедой, осокой, зеленой прошлогодней картошкой, которую искали на полях. Пекли из неё тошнотики и
ели. От этих лепешек рвало, но это была хоть какая-то еда. Выжили все. Отец погиб на Курской дуге от ра-
нения в живот, могилу нашли только в 70-е годы, с помощью пионеров-следопытов. Братская могила с трехметро-
вым памятником в виде солдата с автоматом.

Вечная им память…

Записано со слов моей матери Леоновой Галины Яковлевны и воспоминаний бабушки Леоновой Лидии Афанасьевны.


С Праздником Победы, друзья! Пусть всегда будет мир!

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив