Водки было шесть бутылок
myrrman — 28.12.2010 Водки было шесть бутылок. Нет, возможно, бутылок было восемь или семь (здесь есть люди, которые смогут меня поправить), но шесть — цифра минимальная, которую я произношу с полной ответственностью. Нас же было двое, нам было почти по четверть века, у каждого — маленькая, злая печень, большое бестолковое сердце и простое желание — добраться до Электрогорска, где в песке прятались маленькие елочки, из зачумленных прудов росли поющие трубы, в полуразрушенной школе изнывал под пятой деспотичной бабушки пугливый людоед Славик, в безымянном озере вот-вот должна была утонуть одна детская мечта, а в замусоренном падалью лесу без труда читались белые тропинки.И мы бы добрались совершенно спокойно, буржуазно доехали, но у нас с собой была еще банка домашней баклажанной икры. Именно она и сместила все акценты, перевела стрелки и внесла свет в наши планы.
Ну, сколько бы мы выпили? Максимум бутылку, чисто так, из удали и озорства, чтоб сопли молодецкие не засохли. Но она бросила вызов, который мы не могли не принять. Поэтому, когда мы вышли на 43-ем километре, чтобы навестить друга и помотреть на шоссе, где по ночам Железный Самосвал гоняется за Настоящим Фашистским Мотоциклом, водки было уже на две бутылки меньше.
Никого не обнаружив, мы вернулись на станцию, и сели, как мне показалось, в ту же самую электричку: с тем же уважением на на смотрели те же пассажиры, те же надписи украшали стены тамбура и проклятая икра так же вызывающе ухмылялась из банки. Нас было уже не испугать, и мы продолжили исправлять реальность.
Делали мы это настолько успешно, что электропоезд испугался нас везти и, остановившись, в Павлоском Посаде, предложил выметаться не только нам, но и прочим пассажирам, несомненно зачарованным нашей битвой.
Что было в Посаде я помню нечетко, могу лишь ответственно заявить, что водки у нас уже не было, не было и икры, банку мы просто разбили не в силах выносить ее ехидных замечаний.
В Посаде мы конфлитовали с большими бородатыми мужиками, затем дружественно пили уже их водку, закусывая их же сушками; наставили на путь истинный дерматиного юнца, который, желая немедленно стать мужчиной, планировал жениться и найти себе «стоящую работу» - мы послали его в киоск(тм) за шампанским и, после пары «итальянского игристого вина»(тм) рассказали ему все о его будущем браке, приняли на работу и, посоветовав в пятницу не опаздывать и вообще быть мужиком, выпустили в житейское море. Окрыленный юнец не хотел нас отпускать, звал на какие-то особые мероприятия, но всем было ясно — пути наши разошлись и не пересечься им больше никогда.
Собрав волю в кулак, мы двинулись искать Электрогорск, но вместо этого нашли сидящую на скамейке жену, тогда еще актуальную, хозяина дачи, на которую мы собственно и ехали. Надо же у кого-то тогда уже была жена, гм.
Кажется, она тоже была пьяной, впрочем, утверждать точно я не возьмусь — тогда мне все люди казались вполне себе подвыпившими. Мы вместе пошли куда-то, видимо вперед, и нашли автобус, который согласился отвезти нас туда, куда мы хотели. В дороге я твердо обещал кондукторше жениться, когда она уступила нам свое место, но ее добрые глаза остановили меня и в Электрогорск я прибыл спокойным и твердым.
Когда мы добрались до Электрогорска уже смеркалось.
Мы вышли из автобуса и пошли. Сначала по дороге из точильного камня, потом мимо горящего голубым пруда, затем полуразрушенной школы, откуда кричал нам жалобно Славик, потом петляли среди елочек, огибали озеро, уворачивались от тропинок и выпутывались из кустов — в полной темноте и абсолютном молчании мы достигли цели.
На пороге нас, помню, встречал встрепанный indiestate с литровой бутылкой «Кремлевской лимонной».
И мы продолжили нашу борьбу, которая приостановилась лишь с первыми лучами рассвета, когда мы оба упали в непрореженную огорродную зелень, мой спутник — отчаянно, лицом вниз, а я — картинно, на спину.
Едва не разбив голову о бетонный пенек, и отчаянно шепча «And if I wake from Dreams, Shall I fall in Pastures, Will I Wake the Darkness, Shall we Torch the Earth?», я пошел навстречу новому дню
В
Справа налево - я, именинник. 2008 го, пикник в местах боевой славы Сергея Васильевича Ряховского.
Даже если все совсем уже прошло, браток, и ничего больше совсем не будет — того, что было довольно, чтобы с уверенностью сказать, я счастлив, что это было с нами.
Претерпеть тебе до конца и всего, что за этим должно последовать.
|
</> |