венец

alex_the_priest — 03.03.2011 «Венец»
Однажды мы с отцом Павлом, старым архимандритом и моим духовником, ехали электричкой в Москву. Батюшка, одетый в простые штаны и рубаху, с огромной седой бородой сидел напротив меня на скамейке, и молча глядел в окно. Даже в такой скромной стариковской одежде он выглядел совершенно царственно, и в нём легко угадывался человек значительный. Во всяком случае, моему воображению не составляло никакого труда мысленно дорисовать к его портрету митру и два креста с украшениями. Тогда вновь образованное Библейское общество только – только принялось печатать Евангелия, вот мы с батюшкой и собрались за книгами.

Наконец он оторвал взгляд от окна и произнёс: «Расскажу тебе, брат Сашка, историю об одном человеке. А началась она где-то ещё годах в шестидесятых. Одного юношу, жителя столицы, призвали в армию, и заслали аж на Северный флот». Во флоте тогда служили долго, сам отец Павел в пятидесятые годы вообще провёл в армии пять лет. Не то, что сегодня, один год – это что, срок? Не успел акклиматизироваться, а уж пора домой собираться.
Батюшка продолжал: «Человек он был надёжный, порядочный, одним словом, советский, и служил, понятное дело, на совесть. Вот однажды уже году на третьем, увидел он, как высоко в небе играет северное сияние. Сам я его никогда не видел, но все, кто рассказывает об этом необыкновенном явлении, говорят, что это очень красивое завораживающее зрелище».
Поразило оно, как рассказывал батюшка, и молодого моряка, ещё и тем, что среди множества ярких вспышек света и плавных цветовых переливов он отчётливо разглядел изображение храма. Причём храм не просто угадывался в неких гипотетических контурах, а был виден в конкретных очертаниях, с характерными луковицами на куполах, украшенных золотыми православными крестами. Молодой человек успел рассмотреть стены храма, и даже какие окна украшают эти самые стены.
Даже будучи человеком неверующим, он понял, что ему было явлено знамение. Вот только, что оно означало, понять не мог. В нашей жизни нередко так бывает, например, проснёшься и чувствуешь, что показано было что-то такое очень для тебя важное, но что бы оно могло означать, не понимаешь. Помню, подходит ко мне один наш прихожанин, как раз у его друга погиб пятилетний сыночек, и говорит:
- Батюшка, я ведь не раз видел во сне, что лежит мой крестник на смертном одре, а ты его отпеваешь, но предпринять ничего не предпринял, чтобы предотвратить эту беду.
Потому и чувствовал себя человек виноватым, словно и на самом деле мог предотвратить грядущие события. А как их предотвратишь? Ведь не знаешь же ни дня, ни часа, а потом, сам сон может быть неправдой, чего же себя винить-то. Одно только нам и возможно, молиться о наших близких, и полагаться на волю Божию.
Так и морячок этот думал-думал, чтобы могло означать явление храма, но так ничего и не надумал, а потом и вовсе о нём забыл.
Пришло время ему увольняться в запас, вернулся он в Москву и стал работать в тогдашней ГАИ. Пошёл заочно учиться на юридический факультет университета. Жениться почему-то не стал, хотя и жильё у него было своё, и внешностью располагал подходящей.
Прошло несколько лет, и проезжал как-то наш морячёк мимо Елоховского собора, сто раз он мимо него раньше ездил, а вот увидел только тогда. Пригляделся, так вот же он, тот самый его храм из полярного сияния. Что же, значит, на самом крайнем севере в световых сполохах высоко на небе был явлен ему храм, знакомый с самого детства, только в тот момент он его не узнал.
Бывает такое, мне вон во сне перед крещением, а крестился я уже взрослым человеком, был показан храм, в котором я не только потом крестился, но и диаконом стал, и даже священником. Точно так же, множество раз проходил я мимо него и не узнавал храм из своего сна, пока в последний вечер священнического сорокоуста, спеша на электричку, не вышел из храма и не повернулся, чтобы перекрестившись уйти, вдруг неожиданно вспомнил свой сон из прошлого, и храм, увиденный мною во сне.
Так совершенно случайно и этот человек узнал храм из своего видения. Он вышел из автобуса и пошёл в церковь, зашёл и остался там навсегда. Не сразу, конечно, сперва он просто приходил на богослужения, постигая новую для него духовную премудрость. Потом стал оставаться, помогая наводить порядок после служб. Спустя какое-то время его заметили, начали поручать какие-то дела, а со временем пригласили в алтарь.
В Елоховском соборе служил патриарх, потому и в алтаре помогать должны были люди проверенные, за которых можно было бы ручаться. Так незаметно для себя бывший моряк стал ещё и бывшим гаишником. Теперь во время службы он подавал кадило, выходил с рипидой или жезлом, следил за состоянием облачений и наводил порядок в алтаре.
Тогда нашим патриархом стал святейший Пимен. Общаясь со святителем, и желая ему во всём подражать, теперь уже алтарник собора сам захотел стать монахом, благо, что до того дня он так и не женился. Улучив подходящий момент, он подошёл к святейшему и, поведав ему о своей мечте стать монахом, стал просить патриарха постричь его в монашество с именем Питирим.
Тогда, в годы гонений, наша церковь была маленькой, и алтарник мог вот так, запросто, по-семейному, обратиться к самому патриарху с просьбой постричь его в ангельский образ. Это было прекрасное время, общаясь с отцом Павлом, я интересовался у него, а не встречал ли он тогда того или иного известного нам по книжкам подвижника, или исповедника веры, и почти всегда слышал в ответ: - Ну, как же, я его помню, он приезжал к нам в Лавру, или: - Да, однажды мы пересекались с ним на службе в Елоховском соборе. Все они друг друга знали, вместе молились и дружили.
Если человек решит стать монахом, значит перед ним обязательно встанет и вопрос о духовном подвиге. Мы читаем о подвижниках древних веков, об их необыкновенных способностях подолгу не принимать пищи, питаясь просфорами раз в неделю, не спать, сутками простаивая на молитве, и ещё множество самых невероятных подвигов, выводящих человека за пределы его возможностей.
Такой же вопрос встал и перед новопостриженным отцом Питиримом. Долго он ломал голову о том, на какой подвиг решиться, читал жития преподобных и пришёл к выводу, что ни один из известных ему аскетических подвигов древних подвижников ему не под силу. Тогда он вновь обратился к патриарху, которого избрал своим духовным отцом, за советом и благословением. И святейший, выслушав алтарника, посоветовал: - Современный человек уже не в состоянии подражать древним отцам. Хотя, может, тебе этого и не нужно, делай то, чего миру так не хватает сегодня, прояви любовь, помогай людям.
После того разговора отец Питирим и решил помогать одиноким забытым старикам. Сегодня он наверняка бы пытался спасать бомжей, брошенных никому не нужных детей. Но тогда бомжей у нас не было, и дети находились под присмотром, а вот одиночество – бич всех времён без исключения. Монах перевозил в свой дом немощных старчиков и ухаживал за ними до самой их смерти. Потом сам обмывал и хоронил их. Кто-то жил у него несколько месяцев, кто-то оставался на годы. Отец Питирим не искал ни у кого благодарности, он честно делал то, ради чего стал монахом и просто христианином.
И вот однажды взялся он ухаживать за одним стариком. Тот жил недалеко от дома, где была квартира и отца Питирима, поэтому не было нужды перевозить его к себе. Монах каждый день приходил к тому домой, готовил еду, мыл в ванной, стриг волосы и ногти. Спустя какое-то время оказалось, что этот самый старик на самом деле человек известный и имеет большие заслуги перед советским государством, но, как это нередко бывает, позабыт и обойдён вниманием.
Отец Питирим стал стучаться в двери высоких кабинетов, рассказывать о незаслуженно забытом герое, о его одинокой старости в маленькой тесной однушке. Не знаю, чего бы он добился сегодня, но тогда государство определило старику персональную пенсию и выделило ему большую квартиру в новом доме. Поскольку отец монах добросовестно ухаживал за своим подопечным, то и вид его изменился, он посвежел и к нему вернулось желание жить, а здесь ещё и такое внимание со стороны властей. Вот тут, откуда не возьмись, и появилась «невеста». Короче, отказался новоявленный «жених» от услуг добровольного помощника, и, несмотря на все его убедительные речи, решил-таки жениться, и в сердцах прогнал от себя монаха.
На этой мажорной ноте и закончить бы историю монаха Питирима, но не прошло и нескольких месяцев, как гонец от «счастливого молодожёна» постучался в двери к алтарнику. А тот, словно в воду глядел, случилось то, о чём он предупреждал, новоявленные родственники, став хозяевами в новой квартире, просто выгнали ветерана из его дома, и вот он фактически став бомжем, вернулся в свою старую коморку, ключи от которой к счастью всё ещё оставались у него. «Теперь просит тебя вернуться, - передаёт на словах гонец, - и вновь ухаживать за ним».

Только ведь и монаха можно обидеть, сколько сил положил он на то, чтобы помочь человеку, квартиру, пенсию тому достойную выбил, а в ответ такая неблагодарность, с другой стороны, каким бы он ни был этот старик, а всё ж таки человек, Божия тварь. Жалко бросать.
Прежде чем принять окончательное решение отец Питирим и решил посоветоваться с людьми духовными. Сперва пошёл он к самому патриарху, как, мол, ваше святейшество, поступить мне с моим неразумным подопечным? Тот подумал и отвечает:
«Смотрю, не лежит у тебя больше сердце к этому человеку. Знаешь что, отче, оформляй ка ты документы и сдавай этого старого большевика в дом для престарелых. Видать, теперь это единственное для него подходящее место».
Подумал отец Питирим над словами святейшего и понял, что окончательный выбор решения тот всё одно оставил за ним. Ладно, думает, съезжу я в Лавру и посоветуюсь с отцом N, уже тогда известным всей Церкви старцем. Тот внимательно выслушал отца монаха и повторил слова патриарха:
«Вот как святейший благословил, так ты и поступай, а я ничего от себя советовать не дерзаю. Тебе решать».
«А я, - продолжает отец Павел, - как раз в тот день был в монастыре, не помню уже, за чем-то мне нужно было туда съездить. Вот мы с отцом Питиримом на выходе из Лавры нос с носом и столкнулись, а знакомы мы были уже давно. Я ведь у святейшего тогда на даче служил, в Переделкино, в Елоховском мы постоянно пересекались.
-Что такой грустный? – спрашиваю – от Преподобного и грустный? Непорядок получается.
А тот мне свою историю рассказал и тоже спрашивает, как посоветуешь, что мне делать, отец?
Я ему и отвечаю:
- Конечно, сдать в дом для престарелых можно, но только, вишь как получается, венец-то ты тогда потеряешь. И все труды твои насмарку, обещание-то ты Самому Христу давал, Ему от него тебя и освобождать.
И ты знаешь, мне даже показалось, что повеселел человек, во всяком случае, улыбаться начал. Потом вернулся в Москву и забрал своего большевика к себе домой. Снова принялся о нём заботиться, а тот возьми, и через неделю и умри. Вот ведь как Господь распорядился. Важно Ему было, как решит отец Питирим свой вопрос, обидится на старика, или простит, станет за ним вновь приглядывать, или прогонит. Вишь ты, венец-то, оказывается, даётся даже не столько за труды, сколько за любовь. Преодолеть себя, возлюбив ближнего, а через любовь к человеку возлюбить и Самого Христа». Потом поднял вверх указательный палец правой руки и торжественно подвёл итог всей истории: «Вот и смекай, брат Сашка, это тебе почище любой математики будет, такие дела».

Рассказал мне батюшка эту историю и вновь принялся смотреть в окно, мы продолжали ехать молча. Только уже перед самой столицей я задал отцу Павлу вопрос:
- Батюшка, а какова дальнейшая судьба отца Питирима, он так и продолжает за болящими ухаживать?
- Ты знаешь, как похоронил он того большевика, вскорости и сам болеть начал. К врачам обращаться не стал, мол, на всё Божия воля, как Он решит в отношении своего монаха, так оно и будет. Прошло, наверно времени с год, поболел сердешный и скончался. Царство ему Небесное, - пожелал отец Павел и перекрестился. Да и чего ему тут делать-то на земле? Течение своё он совершил, веру сохранил и преумножил, а главное венец стяжал. Плод созрел, и нечего ему тут пылиться. Это нам, нерадивым ещё придётся землю топтать, ради венца-то».
- Ладно, вот мы уже и приехали. Давай, веди, показывай, где тут у них Евангелия дают. И не дожидаясь подсказок, размеренным по-крестьянски степенным шагом стал спускаться передо мною в метро.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив