Почему диваны — не просто мебель, а часть вашего образа жизни 
Ежедневный дайджест марафона #веснаестьвесна — 7 апреля 
Мироточит парта, не иначе... 
Утро туманное 
Зачем вам галочка в профиле? 
Весенняя Варшава 
«Матапан 1941» от Александра Больных 
Наглядно 
Когда всё пройдёт
03.11.2015 —
Варшава - 44. ( 30 фото )
В 43-м на Днепре...
oper_1974 — 05.11.2015
"Первый день встречи с немцами - 5 сентября
1943 года - прошел у меня в мареве. Внизу, у Сейма, что то рвалось
высоко кудряво и красиво. На другой день немцы исчезли и мы, по
прежнему безоружные, перебрались через мелкий и неширокий Сейм.По зеленому лугу бесцельно бродили наши пехотинцы. Справа прямо из травы поднимались фермы железнодорожного моста, лежащего в выемке. Так как я со своим взводом оказался ближе всех к нему, то потом рассказывал, что именно мы взяли важный мост на магистрали Москва-Киев. Хотя никто его не брал.
Кучка бойцов сгрудилась на лугу, что то разглядывая на земле. В полузабытьи лежал раненый немец. Зелено серый мундир, темный воротник, белые канты. "Ух ты, фриц!" - Я во все глаза глядел на диковинного зверя. "Какой он фриц, - сказали мне. - Татарин из Казани".
О раненом фрице. Немцы, для которых прорыв Черняховского был полной неожиданностью, пытались заткнуть его кем попало, в том числе "добровольцами вспомогательной службы", так называемыми "хиви" - шоферами, обозниками, санитарами, то есть небоевым составом из числа наших военнопленных. Вот откуда взялся тот парень в немецкой форме.
Мин у нас все еще не было, и мы превратились в стрелков.
Мне стрелять не из чего. До сих пор не выдали ни пистолета, ни автомата. Бойцы ползком притащили мне карабин. "Где взяли?!" - "С земли".
Позже я увижу, что на поле боя всегда можно найти что нибудь стреляющее - наше и немецкое - на любой вкус. Дождавшись темноты, в ближайший овражек приехала кухня с обедом, он же ужин. Есть на ощупь - привыкнуть непросто. К тому же давила тревога: вот вот что то случится.
Старшина обнадежил офицеров, что завтра привезет мины: "Рота делом займется, а то людей побило ни за хрен". Мне стало неловко: только сейчас дошло, что это в нашем взводе лишь двое раненых, а в двух соседних - у Козлова и Мясоедова - есть тяжелораненые и даже убитые. У пулеметчиков погиб командир взвода. Откуда он и как его звали, никто не знал - прибыл в роту этой ночью.
К середине следующего дня я почти привык к звонким пулеметным очередям сзади, понимая, что это не огонь в спину, а лопаются в листве немецкие разрывные пули, благополучно пролетевшие над головами.
К вечеру освоился настолько, что разглядел вдали двух перебегающих с места на место немцев. Вначале, правда, принял их за своих и обрадовался, что наши уже там. - То фрицы, - сказал Кучеренко. - На головах блестит. И объяснил: - Фриц всегда в каске, а наш - один на сотню.
В батальон прислали команду из тридцати узбеков. Что с ними дальше делать, никто не понимал, поскольку большинство из них по русски - ни слова. Лишь двое трое - кое как.
Меня отрядили к ним - научить военным азам. С высот батальонного командования предполагалось, что "эти елдаши" вообще ни на что не способны. "Пригоняют черт знает кого!" - расстраивался комбат.
Узбеки обрадовались, что наконец то на них обратили внимание. Я увидел живые и веселые глаза. Много простых лиц и рабочих рук. Говорят между собой оживленно и непонятно. Новенькое обмундирование, как и на всех новобранцах, вкривь и вкось.
Одно лицо выделялось - тонкие черты, умный взгляд. На вид лет тридцать. Наугад спросил, говорит ли он по русски. - Немного, - застенчиво ответил узбек на чистейшем русском. - Я филолог. Преподаватель русского языка и литературы в Ташкентском университете. Вот это подарок!
Московский и ташкентский интеллигенты, несмотря на разницу в возрасте, мгновенно поняли друг друга. Но пришлось приложить немалые усилия, чтобы убедить доцента: его ташкентский русский язык намного чище и грамотней, на котором изъясняется русское войско.
После взятия Конотопа - дни, ничем не запомнившиеся. Наше наступление шло ни шатко ни валко. Каждый день стычка. Мин хватало - стреляли часто. Первое ощущение: немцы пятятся, когда считают нужным. Широкое поле. Поодаль - лесополосы, села в тополях. Немцы где то там...
Туда из окопчиков постреливают наши стрелки. Немцы не отвечают - может, ушли, а может, затаились. Стоит нашим подняться - их "эмга" начеку... Убитые остаются лежать, легкораненые отползают, тяжелораненых вытягивают ротные санинструкторы.
Редко кто из раненых при этом кричит. Или терпят, или уже без сознания. "Наш молчит, - говорят мне бойцы. - Фриц кричит плачет..."
Идем через поле, шагах в тридцати позади цепи. Стрелки впереди инстинктивно жмутся друг к другу. Командиры рот и взводов орут: - Не лезь, как бараны, в кучу!.. - Интервал семь восемь метров!..
Этот боевой крик нашей наступающей пехоты командиры орут так, что и до немцев доносится. Однажды слышал, как фрицы через громкоговоритель дразнили на ломаном русском: "Иван! Семь восемь метров!"
За город Бахмач дивизию наградили московским салютом и званием "Бахмачская". Батальон города не видел - сплошной лес. Когда, обмирая, я впервые спрыгнул в немецкую траншею, испытал недоумение. Отсюда летела смерть, но ничего зловещего в мелкой канаве (когда из нее стреляли немцы, она выглядела траншеей) не было.
Под ногами бренчали ворохи стреляных гильз. Воняло смесью дешевой парфюмерии с карболкой и еще с какой то дрянью. - От вошей мажутся, - сказали бойцы. - Вшей, - машинально поправил я. - Разве у них тоже есть?
Мне объяснили, что вошь везде, поскольку от тоски. Оранжевые круглые коробочки с завинчивающейся крышкой у фрицев для масла, у наших они пошли под табак.
В воспетых кисетах табак перетирался и терял крепость. На баночке консервов сумел прочитать: "Шпроты из Дании". Бойцам не понравились: "Воблу бы!"
В нашем батальоне за месяц (5 сентября - 6 октября 1943 года) не самых жестоких боев потери у стрелков около 90 процентов. У нас, минометчиков, выбыла половина. Пополнения в минроту не давали, приходилось похищать людей из стрелковых рот. А что делать? Если возле миномета нет трех человек, это груда железа.
Потаенно отыскиваемые среди стрелков крепкие и толковые люди легко поддавались минометному соблазну: воевать позади. Сидеть в бою по канавам, ямам, оврагам или за стенками - целее будешь. В стрелковых ротах исчезновение людей, на моей памяти, ни разу не заметили.
Перед Нежиным дивизия застряла. - Не пускает... - материли фрица минометчики. - Не отдает город, зараза! Помню, что все время шел дождь, еще по летнему теплый. Немцы исчезли незаметно. С вечера висели "фонарь" на "фонаре", а утром - никого. Позже дошел слух, что наши удачно прорвали в обход - фриц и драпанул.
За освобождение Нежина дивизия получила орден Красного Знамени. Нас в батальоне не наградили, зато трофеев! На своей, солидно оборудованной обороне немцы, видимо, собирались задержаться всерьез (даже стенки траншеи оплели на манер плетня); убегая "по тревоге", бросили все, кроме оружия.
Много боеприпасов - патронов и мин. Его батальонные мины, увы, нам не годились. Наш калибр - 82 мм, его - 81. Немецкие мины легко проскакивали наш ствол и летели куда попало.
Связисты дорвались до телефонных аппаратов и катушек с кабелем: немецкий - крепкий и цветной, наш - дрянной и черный. Консервы мясные и рыбные (Франция, Дания, Голландия). Хлеб, запаянный в целофан, выпечка: "1939". Хлеб как хлеб, но пресный.
В траншее оказалось много тетрадок, блокнотов, конвертов, разных карандашей. Даже топографическая карта этого места. Я в дальнейшем ориентировался по трофейным картам - других не было. Советскую карту выдавали на батальон одну - командиру.
Удивило обилие газет и иллюстрированных дешевых журналов с красотками, но без намека на эротику. На нашей стороне всё беднее. Регулярную маленькую дивизионную газету привозила кухня с ужином. Как то увидел у бойцов "Правду" и "Красную звезду". Откуда?
Немецкая фальшивка, но какая! Полная схожесть: и формат, и заголовки. Все дело в тексте. "Письма на фронт", а в подборке - "письма" из немецкого плена к "братьям в советских окопах": бросать оружие и сдаваться.
Проснулся, как от пинка. В серой рассветной пелене медленно и беззвучно, как в страшном сне, двигался силуэт немецкого танка. Раза два негромко звякнули траки.
Я завопил: - Подъем! Из щелей высунулись заспанные минометчики. За первым танком выполз второй. Рота, опомнившись, рванулась к ближайшим кустам. По бегущим ударили пулеметы. - Товарищ лейтенант, не бросайте меня! - Немолодому бойцу пуля попала в ногу. Подскочили с двух сторон, подхватили...
Из кустов по немцам палили из чего могли. Вреда танкам никакого, но ушли. Как же случилось, что они так легко прогулялись по нашей обороне, оставив от батальона мешанину из мяса, костей и лохмотьев?.. Еще и увезли пушку сорокапятку? Все, кто караулил и охранял, проспали свои и чужие жизни. Нас спасло чудо.
Незнакомый лейтенант одногодок поманил и сунул мне подарок: пистолет! Первый в жизни пистолет! Бельгийский браунинг! Сам лейтенант ранен в шею. Словно дождавшись сменщика, сдал окоп вместе с оружием: "Давай!" И побежал к понтону.
Мы свои девять минометов поставили в ряд и обнаружили, что нет Артамонова! Размышлять некогда - надо срочно понять, что происходит и где немцы. В километре от наших окопов гребень коренного берега. Немцы там.
Вчерашние школьники, предоставленные самим себе, действовали заодно, как ни до ни после. Днепр слил всех воедино. Мало того, что мы удачно поставили минометы и сумели мгновенно, без пристрелки (некогда!), безошибочно определить расстояние до немецкого рубежа. И тут немцы пошли в контратаку.
- Аля ля ля! - закричало множество голосов, и из кустов вывалилась немецкая цепь. - Аля ля ля! Сорок пять мин, разорвавшись за десять секунд, накрыли немецкую цепь, и на этом все кончилось.
Наши стрелки рванулись вперед... И через побитых немцев дальше, дальше... Минометчики следом. Увидел под ногами множество зеленых мундиров и касок. Кто то ворочался, кричал... Не до них - стрельба уходила вдаль.
С едой дело обстояло плохо. Перегруженные лодки везли только боеприпасы, забирая раненых. Логика командования проста: немца палкой не отобьешь, а с едой свои бойцы как нибудь выкрутятся. Выкручивались. Рыбы к берегу выносило немерено. Я ее есть не мог - душа не принимала. Все связанное с Днепром было ненавистно. Даже видеть его не мог.
Минометчикам повезло: наткнулись на раненую лошадь, забили и наварили мяса. Едва приступили, конина застряла в горле: над близким ветляником, поплыла немецкая танковая башня. Мы испуганно глядели на танк. Пока он нас не видит. А увидит?..
За кустами поднялась стрельба. Башня замерла. - Подбили! - закричали бойцы. - Подбили! Подплыла вторая башня. Бывалая, облезлая... Пальба возле танков усилилась. Положение, казалось, ухудшилось, но страх исчез. Мы поняли: фриц проиграл. Донесся рев двигателя. Обе башни двинулись назад.
- Буксиром тянет! - закричали бойцы. Башня буксира выбросила вверх струю белого дыма. Танки встали. - Доездились! Стали известны подробности.
В роте противотанковых ружей, которая плыла вместе с нами, офицеров не было. Струсили, как Артамонов. Командовал младший командир, старшина Саша.
Когда появился первый танк, Саша никак не мог навести ружье: с земли низко - пуля пошла бы рикошетом. Саша, в считанные секунды и на расстоянии каких нибудь ста метров от идущего танка, поставил на четвереньки бойца и положил ружье ему на спину.
Куда Саша попал, не говорили, но после первого выстрела танк встал. Когда второй потащил первый буксиром, Саша с бойцами обогнал его по кустам и ударил по головному. Танк загорелся. Немцы побежали. "Звездный час" роты противотанковых ружей." - из воспоминай лейтенанта-минометчика И.И. Николаева.
Сохранено
|
|
</> |
Оставить комментарий
Популярные посты:
Предыдущие записи блогера :
Архив записей в блогах:
Не совсем понятная ситуация складывается в центре Ливии. Точнее, на юге Триполитании-севере Фецана. Пока мятежники упёрлись под Сиртом и Бани-Валидом, но тем не менее без особого звука и помпы есть определенное продвижение и по направлению к ...
Приехал разлюлявый Андрейко с Питера. Привез мешок крупы, отрез ситца к первомаю и три куска мыла с водкою. Сидим, спорим. Прохорова не обсуждаем, который в президенты рвет за правдою (А и то, какая без президенства правда? Сплошная ложь, пиздежь и ...
Почему вот москвичи всех любят, со всеми дружелюбны, а москвичей не любит никто? И ...
памяти почившего в бозе (из-за неосторожного обращения с "гранатой") форума ркка! Когда-то на форуме ув. zhur_from_rkka выкладывал фото танков из Bildband 1.PD. Так вот один из экранированныx КВ был подписан "Сычевка", но очевидно что он был снят южнее, у Белого: ...
В силу моей специфики я практически никогда не писала о каких-то недостатках, за что меня крайне не любят всепропальщики и любители критики. Но на самом деле мои представления куда ближе к их идеям, чем к идеям ура-патриотов. Как и многим, мне тоже хотелось бы задать большинство из этих ...
