Убийца на мягких лапах

ki_bella — 06.03.2017

Так случилось, что за не слишком долгую мою жизнь довелось узнать: есть то, что убивает с большей жестокостью, чем потерявший разум маньяк; гораздо неожиданнее, чем выскочивший из-за угла грузовик, ведомый потерявшимся в алкгольно-наркотическом угаре безумцем; неотвратимее, чем фанатик-шахид.

Рак.

Первой от колоректального рака умерла моя бабушка.

К тому времени с онкологией она уже сталкивалась: так получилось, что во времена первых ядерных испытаний жила в Семипалатинске. Разумеется, мне сейчас будут доказывать, что испытания там проводились с соблюдением всех норм безопасности, и это всего лишь страшное совпадение. Да только несколько лет спустя ей поставили страшный диагноз – рак шейки матки.

Бабушка была очень крепкой женщиной, возмутительно крепкой, здоровье которой не сломали даже лагеря. И с болезнью той организм ее справился.

Равно как и с инфарктом, случившимся уже на моей памяти. Не прошло и полугода, как пожилая женщина, у которой была парализована левая часть тела, начала ходить, постепенно выучилась заново владеть рукой – до сих пор помню, как мы с ней сидели, перебирали мелкие-мелкие пуговички, чтобы вернуть пальцам прежнюю ловкость. Парализовало бабушку осенью, а летом мы уже ходили с ней в парк Чкалова, есть шоколадный пломбир, самый-самый вкусный в городе (бабушка брала его сразу по пять шариков – что мелочиться?), кататься на “Ромашке”, кормить лебедей, уток и наглых прожорливых толстых рыб в пруду.

Такой она поздней весной перед болезнью





Бабушка была уютной и теплой, с широкими мягкими руками, всегда улыбалась…

А потом…Потом солнечная бабушка истаяла. Очень резко она начала худеть и мгновенно постарела. Пожаловалась на боли в желудке. Мама бросилась водить ее по врачам…Ее вертели, обследовали и переобследовали, только в конце поставив страшный приговор:

- Рак кишечника, четвертая стадия. В больницу класть будете? Но лучше дома, со своими…

Шансов выжить у нее нет. Об этом сказали сразу.




Конец ноября – мы еще надеялись ее вылечить. За эти месяцы похудела больше чем на двадцать килограммов

После постановки диагноза бабушка прожила три месяца. Это было ужасное время, и вовсе не потому, что не стало пломбира, “Ромашки” и долгих прогулок.

Очень тяжело, когда умирает любимый твой человек, и ты понимаешь, что не в силах ему помочь. Умирает в мучениях.

Я помню, бабушка ничего не ела. Я не знаю почему – то ли запретили врачи многое, то ли сама не могла. Она стремительно теряла вес, и сама терялась в подушках и одеяле, став совсем-совсем маленькой.

Мама методично прочесывала врачей, пытаясь найти того, кто скажет: вылечу. Думаю, она прекрасно понимала, что чуда не случится, но надеялась.

Дом постепенно превращался в филиал кабинета провизора. Везли все и отовсюду: мумие, прополис, подозрительную на вид болтушку, дикие смеси чеснока, коньяка и свекольного сока; упаковки лекарств с нечитаемыми иностранными названиями, их приносила женщина, имевшая выходы “на моряков”, просила за одну ампулу какого-то чудесного средства сорок пять рублей… Мама платила. Ее братья платили. Из каких то совершенно отдаленных уголков страны, тогда еще СССР, приходили посылки от дальних родственников…

Бесполезно.

Единственное, что бабушке было на самом деле нужно – это морфий. Морфий на руки не выдавали. Три, по-моему, раза в день, приезжала медсестра, колоть обезболивающее.

Обезболивающее действовало в зависимости от смены: у одной оно было хорошим, и бабушка сутками находилась в забытье. После уколов второй ей становилось плохо, дедушка вызывал скорую, а я бежала к маме на работу: благо, школа поблизости была, а там понимали и отпускали ее, подменяли на уроках.

Вторую медсестру, ту, которая воровала морфий и колола пациентам черт знает что, мама побила. В маленьком коридорчике, который назывался “тамбуром”. Ждали милицию, но милиция не явилась – ну, в общем-то, сейчас понятно, не рискнула бы жаловаться воровка наркотиков…

Бабушка умерла в феврале, не дожив трех дней до своего дня рождения.

Даже в наркотическом сне, который дарили обезболивающие, она кричала. А потом – все. Тишина. Дед плакал на кухне. Соседка сидела рядом, говорила:

- Отмучалась, - и крестилась.

Был 1986 год.

Вторым ушел ее брат, несколько лет спустя. Диагноз – тот же. И опять безумные попытки вылечить, вытащить, и понимание, что даже мучения облегчить – и то не получается.

В следующий раз колоректальный рак ударил человека рядом со мной пять лет назад. Меньше чем за год от него сгорела жена очень хорошего друга. Ей было всего сорок два года – великолепная, чуть шумная, гостеприимная женщина со жгуче-черной косой.

Она была откуда-то с Дона. Говорила – казачка.

Временами жаловалась – живот побаливает, и смеялась, что пора завязывать с острым, вкусным, а то ведь возраст. Пыталась есть меньше и худела. Ей это нравилось, вот только живот побаливал.

Рак тонкой кишки ей диагностировали, когда опухоль дала метастазы и началось кровотечение. Она тогда все таки вызвала Скорую, только вот поздно. Все думала – испортила себе желудок перцем да чесноком, пила адсорбенты…

Мишку в то время мы видели редко – он метался, пытаясь найти то чудодейственное средство, которое вылечит. Под конец – ревел как маленький, потому что смерть эта мучительна, и мало что мучения облегчает, и стремительная она, и злая…И незаметно она подкрадывается, настолько незаметно, что и не думаешь о ней вовсе.

Признаюсь честно, я трус. Я не так боюсь смерти, как боли, которая может ее сопровождать. Онкология – мой постоянный ночной кошмар, да и не только ночной. К сожалению, я знаю, как жестока она и как безжалостна.

И если рак груди, рак шейки матки, да и многие другие – их можно заметить гораааздо раньше, то ККР – чаще всего его диагностируют слишком поздно. Колоректальный рак на втором месте среди причин смертности от онкологических заболеваний у женщин, и на третьем – среди мужчин.

Виной тому - бессимптомность первых стадий. Обнаруживают заболевание чаще всего на третьей – четвертой, когда опухоль прорастает все слои кишечной стенки, дает метастазы в лимфоузлы и распространяется на другие органы. На этом этапе перед ККР чаще всего становится бессильна даже современная медицина, вооруженная химией и скальпелем хирурга. Выживаемость больных – менее 50 процентов. Страшные цифры, особенно если учесть, что за каждым ушедшим тянется шлейф боли.

Надеюсь, эти истории напугали вас. Возможно, чуть меньше чем меня, но достаточно для того, чтобы помнить: смерть не всегда машет красным флагом, пытаясь привлечь ваше к себе внимание. Чаще всего она подкрадывается незаметной, накинув маскировочный плащ.

И если не хотите стать жертвой ее, то стоит знать:

На развитие ККР влияет:

Возраст – от 40 лет и выше. 98% больных колоректальным раком старше 40 лет

Анамнез – наличие хронических воспалительных заболеваний кишечника

Наследственность – если у вас в роду были те, кто пострадал от этого жестокого заболевания, вам прямая дорога на диагностику

Образ жизни: алкоголь, курение, любовь к красному мясу и всевозможным изделиям из него, ожирение и недостаток физической активности

Ранняя диагностика позволяет сохранить жизнь: - девять из десяти пациентов могут быть спасены, если вовремя пройдут исследование.

Методы диагностики:

Тест на скрытую кровь в кале - самое простое, что можно сделать. Плохо то что наличие крови говорит не о первой стадии заболевания.

Эндокапсула – очень технологичный метод, капсулу глотают и она снимает весь свой путь ото рта до…места выхода. . Очень дорогой метод.

Колоноскопия – метод, позволяющий выявить новообразования в кишечнике в точностью до 95 процентов. Она доступна по цене, позволяет выявить малейшие новообразования и их удалить.

Подробности не понесу, в вольном пересказе они могут ввести в заблуждение, подробнее обо всем можно прочитать ТУТ.

PS. Все в этом мире приходит и уходит: любовь, деньги, успех. Потерять можно все и все можно получить обратно, кроме одного” здоровья и, собственно, жизни. Они – главное богатство каждого из нас.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив