Три урока украинского
alleutt — 11.05.2014Одни события в нашей жизни забываются на следующий день, другие запоминаются надолго. Но есть и такие, которые вдруг проливают свет на то, что до сего дня скрывалось в тумане. Из этих, меняющих мировоззрение событий, как минимум три в моей жизни были связаны с Украиной.
Первое случилось еще в далеком детстве, которое, в свою очередь, случилось в СССР. Мы жили в крупном областном городе, в котором были парки и фонтаны, кинотеатры и театры, не было только масла, сыра, мяса и колбасы в магазинах. Маме удалось устроиться в строительную организацию, от которой раз в месяц на Украину отправляли автобус с сотрудниками. Ездили они в братскую республику не за фольклором, а как раз за этими необходимыми продуктами, свободно продававшимися в тамошних магазинах.
В один из таких ‘колбасных туров’ мама взяла меня. За давностью лет, мне трудно восстановить детали того дня, запомнилась лишь одна сцена. Произошла она в продуктовом магазине. Одна из маминых коллег попросила, кажется, что-то заменить из отпущенных ей товаров. Эта просьба вызвала приступ гнева у продавщицы в белом. Злые продавщицы меня тогда не удивляли, дело привычное, в память въелось другое. Посетители магазина, из местных, оказали своей землячке очень активную поддержку. На нас пролился поток оскорблений. Основное обвинение звучало примерно так - голодные бездельники-россияне объедают Украину, вместо того, чтобы самим работать.
В автобусе, по дороге назад, мама вдруг заплакала и сказала, что больше в подобные туры не поедет. Я тоже сказал, что больше не поеду, и, чтобы чем-нибудь отвлечься, стал читать упаковки продуктов из нашей сумки. На большинстве из них, в разделе ‘Изготовитель’ были указаны мясо- и молкомбинат моего родного города.
Я был тогда еще слишком мал, чтобы сделать какие-то далеко идущие выводы. Но через несколько лет этот опыт вкупе с другими, менее запомнившимися, сложились в аксиому:
Если ты поможешь другу в беде, то заслужишь его благодарность. А если ты, отрывая кусок от своей семьи, будешь носить дань своему соседу в обмен на его расположение, то ничего кроме презрения в ответ не получишь.
Второй урок я получил много лет спустя, в конце 90-х. На море мы познакомились с парой из Украины. Алена родом из маленького города на Волыни, дочь местного мясника, простая и веселая дивчина. Саша – одессит, из профессорской семьи, очень начитанный, импозантный мужчина с шикарными усами.
На пятый день знакомства, за бутылкой вина, разговор все-таки коснулся отношений между братскими народами. Конкретно, речь зашла о Западной Украине.
“Ну вот скажи, как им вас любить? – объяснял Саша. – У нее в городе была женская гимназия. Русские, когда пришли в 45-м, расстреляли всех девочек, а школу заняли под штаб.”
Меня минут на 5 перемкнуло, помнится. Думал, может это юмор такой черный. Но увидев, что Александр совершенно серьезен, я спросил:
“И ты в это поверил, Саша?”
“А почему бы нет”, - был ответ.
Не знаю, почему простая логика не помогла интеллигенту в четвертом поколении, но мне, крестьянскому сыну, как-то сразу пришла в голову мысль. Если о расстреле польских офицеров в Катыне говорят уже 10 лет, не переставая, если о смерти одной девочки Анны Франк написаны десятки книг, а о гибели палестинского мальчика от пули-рикошета сняты три фестивальных фильма! То о расстреле сотни невинных девочек на Волыни вся мировая общественность уже сорок лет кричала бы в полный голос, а любой украинский учебник новейшей истории начинался с упоминания об этом неслыханном злодеянии. Однако похоже, что легенда о кровавых красноармейцах, загадочным образом, не вышла за пределы маленького городка в Прикарпатье.
Я, на всякий случай, спросил у Алены – разговаривала ли она с кем-нибудь, чья сестренка/тетушка/дочка и тд оказались среди зверски расстрелянных? Оказалось, что нет. Ни она, ни ее родители, равно как и друзья, лично с таковыми не встречались, но: “ведь там было много девочек из окрестностей, и вообще…”.
Второй украинский урок был таковым:
Чем примитивней и нелепей пропаганда, тем легче она проникает в подкорку подготовленного слушателя. А интеллект, никоим образом, не является защитой от агрессивной лжи.
Еще один урок я получил в начале двухтысячных. Произошло это в стране Шотландии, где мне довелось поработать и пожить три года. К небольшой, но дружной русскоговорящей общине одновременно со мной присоединился киевлянин Володя. Мы все встречались, выпивали, делились опытом, даже поставили пару домашних спектаклей. Затем из Киева приехала володина жена, и как-то сразу дала понять, что мы не одно и то же. Володя перестал появляться в нашей компании, но мы иногда пересекались в бассейне. При бассейне была сауна. Однажды мы там встретились. Через пять минут зашел еще какой-то шотландец. Он услышал чужую речь и спросил – откуда мы?
- Я с Украины, - ответил Володя.
- Откуда? - переспросил местный.
- Фром Юкраин, - сказал Володя погромче.
- Вы не поняли, ребята, - улыбнулся шотландец, - я спросил из какой вы страны?
- Юкраин, - произнес мой приятель почти по слогам.
Абориген выглядел озадаченным.
- Хи из фром Юкрэин, - попытался я прийти на помощь.
Мы перепробовали все варианты: Украин, Юкраин, Юкрэин, Юкраина и тд. Ничего не помогало, шотландец все так же глуповато улыбался.
Наконец Володя не выдержал и сказал:
- Мы из России.
- Оооо! - обрадовался шотландец. – From Russia! – И начал сыпать познаниями, начиная от Толстого и Екатерины Великой, до Гагарина и Горбачева.
Володя в беседе не участвовал. Он сильно помрачнел и вскоре ушел.
Это был самый важный урок. Мне кажется, я наконец-то понял почему …
Впрочем, нет, не буду говорить. Оставляю на ваш суд. А вдруг я не прав?
Обычно я пишу что-нибудь более ироничное. Вот например:http://alleutt.livejournal.com/4049.html
|
</> |