Торжество фашизма на Украине. История повторяется

По мере того как развеивается дым от горящих автомобильных покрышек на Майдане, все острее становится вопрос: «А что же дальше?». Пока все на Украине настолько зыбко, что говорить уверенно даже о ближайших перспективах государственного устройства страны не приходится. На сегодняшний день можно только констатировать  наличие двоевластия, переходящего местами вообще в безвластие. Причем в отличие от двоевластия, наблюдавшегося в России в 1917 г., ее украинская модификации имеет четкий географический принцип. Противоборствующие центры власти на Украине не находятся в одном месте, как это было в России, а расположены на значительном удалении друг от друга. Ими являются Киев и Крымская автономия. В то время, как в Киеве к власти пришло праворадикальное правительство, в состав которого вошли представители ультранационалистических групп Западной Украины, в Крыму местные органы управления отказались признать результаты антиправительственного переворота, открывшего дорогу на большую политическую арену бандеровцам и фашистам. Русскоговорящие жители Крыма, составляющие большинство на полуострове, начали создавать очаги сопротивления хлынувшим из Киева бандам майдановцев, которые приступили к насаждению в стране фашистской диктатуры. Крымчанами двигал инстинкт самосохранения, поскольку в их памяти до сих пор сильны воспоминания о зверствах, творимых отцами и дедами тех, кто сейчас стал во главе украинского государства. Надежду на спасения от будущей кровавой диктатуры бандеровских последышей им дала позиция России, правительство которой недвусмысленно дало понять, что оно не будет безучастно смотреть на очередной фашистский эксперимент, который западные демократии хотят осуществить в братской стране. Президент России недвусмысленно заявил, что в случае необходимости он готов защищать гуманитарные ценности на Украине с помощью вооруженной силы. Данное заявление было встречено в мире неоднозначно. Все русскоязычные граждане Украины, причем не только Крыма, но соседних областей смогли вздохнуть с облегчением за свою судьбу и выступили на борьбу с коричневой чумой, захлестывавшей их родину. Все же так называемые западные демократии выразили свое резко негативное отношение как к позиции России в украинском вопросе, так и волеизъявлению тех людей, для которых Степан Бандера и Адольф Гитлер не были кумирами и идеалом для подражания.

Правительства государств западной демократии, и, прежде всего США, рассматривая Россию исключительно как своего геополитического врага, никогда ни чем не брезговали в борьбе с ней. К чему это привело, показывает история ХХ века, которую с таким остервенением переписывают американские и европейские историки. Стремясь оправдать свои ошибки и заблуждения, которые граничили с преступлениями против человечности, они и сами начали верить, что фашизм не такое уж большое зло, а нацизм вполне пригоден для нагнетания русофобской истерии. Поэтому не удивительно, что современные американские и европейские государственные и политические деятели не гнушались брататься на Майдане с фашиствующими молодчиками, свергающими законноизбранного президента Украины, и подкармливали их пирожками.

Чем могут закончиться эти заигрывания с боевиками, исповедующим человеконенавистнические взгляды своих предков, наглядно показывает недавно вышедшая в России книга «Знать и помнить. Преступления фашизма в годы Великой Отечественной войны». Для освежения затуманенной ненавистью к России памяти привожу здесь один из опубликованных в ней документов. Это воспоминания Нины Финкельштей, еврейки, пережившей Холокост, записанные по свежим следам советской журналисткой Ириной Эрбург. В них рассказывается об уничтожении германскими и прибалтийскими фашистами Каунасского гетто.

Каунасское гетто

Нина Финкельштейн … рассказала мне о гибели 50 тысяч людей Каунасского гетто.

«Загнали нас в гетто в августе 1941 года. До войны я училась на первом курсе медицинского факультета. Первое время я не работала, потом пришлось из-за голода пойти на разгрузку картофеля на станцию. Там мы воровали картошку и приносили своим старикам. После разгрузки картофеля я работала в немецком кожевенном предприятии. Там работало 100 евреев.

Первая «акция», т.е. расстрел, была в августе (1941) года. Немцы потребовали 500 человек. Они требовали интеллигентов, молодых и хорошо одетых, для «архивного труда». Пошли еще 34 добровольца. Все это были врачи, студенты, юристы. Их расстреляли в 9 форте.

Первый большой расстрел был в начале сентября (1941) года. Немцы окружили часть гетто. Многих отправили в 9 форт. В малом гетто сожгли больницу, всех больных и весь персонал. В этот раз было расстреляно около 6 тысяч.

Самая большая «акция» была 28 октября 1941 года. 27-го вечером в гетто были вывешены объявления о том, что на завтрашнее утро все жители гетто, до одного, должны явиться на площадь Демократов. В 6 часов утра на площади были все 28 тысяч. Немцы сказали, что будет производиться перепись. Когда посветлело, мы увидели, что площадь оцеплена. Пришел Рауке, толстый немец, и приказал полицейским делить семьи: направо и налево. Никто не мог понять, какая сторона погибнет, правая или левая. Сортировали весь день. Моя мать, у которой было воспаление легких, тут же на площади умерла. Многие здесь умирали.

На следующее утро мы увидели колонну, которая тянулась от гетто до 9 форта.

В этот раз погибло больше 12 тысяч.

После этого были почти ежедневные маленькие расстрелы. Большая «акция» была 26 октября 1943 года. Немцы объявили, что для Эстонии нужно 3 тысячи рабочих. В гетто ходили слухи, что в Эстонии будет лучше, чем гетто, и некоторые пошли добровольно. Но нужного количества не набралось, тогда стали вылавливать по домам. Я тогда спряталась на чердаке. Больше мы об этой партии ничего не слышали.

27 – 28 марта 1944 года была «детская акция». Днем, когда все работоспособные были на работах, гетто было оцеплено, по улицам разъезжали машины с рупором, на площади стояли грузовики с громкоговорителями – музыка заглушала крики. Около грузовиков находились собаки, которые кидались на матерей, которые хотели ехать с детьми. Было увезено около 3 тысяч детей. После этого оставшиеся дети на улице не показывались.

В гетто начали строить убежища, где люди надеялись скрыться от облав.

7 июля 1944 года была объявлена эвакуация гетто. Но транспорта у немцев не было, и поэтому было объявлено, что люди могут идти добровольно. Всех вели в порт и грузили на баржи. Что с ними? Говорят, что все потоплены. В Вильно уже шли уличные бои. Мы, оставшиеся в живых, надеялись на Красную армию и спрятались в убежищах. В среду 12 июля из гетто был вывезен последний официальный транспорт. После этого начали искать по убежищам. В нашем пряталось 22 человека, они были обнаружены 13 июля. Когда меня нашли, немец сказал мне: «Возьмите вещи, вы едите в Данциг». Я ему ответила, что смешно верить немцу, я сама знаю, куда меня ведут. Он мне сказал: «Вы удивительно недоверчивы». Нас пригнали на лесопилку. Сюда собрали еще 1500 человек. Потом стали выводить по 5 человек. Я удрала в дом, где жила литовка, которая обещала меня спрятать. Я видела из окна, как уничтожалось гетто. Поджигали каждый дом, я знала, что люди в убежищах задыхаются. Некоторые выбегали, тогда немцы стреляли в них и загоняли обратно в огонь. Дома взрывали. Так погибло около 2 тысяч. Все это длилось до 24 июля. 1 августа в городе не было больше немцев».

Эрбург Ирина.

1944 г.,

г.Москва.

РГАСПИ. Ф.М-4.Оп.1.Д.226.ЛЛ.54-56.

P.S. Также как в 1944 г. люди, находившиеся в еврейском гетто, надеялись только на Советскую Армию, так как только она могла их спасти, так и жители Левобережной Украины и Крыма в 2014 г. в борьбе с фашиствующими молодчиками могут рассчитывать только на Вооруженные Силы России. Спустя 70 лет история повторяется. Западный мир так и не усвоил уроки истории.