толкование сновидений
clear_text — 13.03.2010ДОРОФЕЕВ И
НЕБЕСА
Дорофеев сидел на кровати в гостиничном номере и старался не
смотреть, как его жена переодевается, чтобы идти купаться. Но все
равно смотрел. Она была еще довольно молодая, тридцать восемь лет.
Она сняла трусики и стала натягивать бикини. Она еще не успела
загореть, они приехали только вчера, и попа у нее была еще совсем
белая. Довольно красивая, кстати.
Дорофеев удивился, что смотрит на нее как будто через стекло. Как
будто это посторонняя тетка с голой белой попой.
Жена, - подумал Дорофеев. – Женщина. Жребий.
Жизнь.
Он удивился, что всё получается на букву «ж». И продолжал в
уме:
Жара. Жалюзи. Жуть.
- Полотенце взял? – спросила жена, обернувшись.
Дорофеев кивнул и вдруг вспомнил три вещи:
Он знает турецкий язык: окончил МГИМО.
Он отлично ныряет: первый разряд по плаванию.
В детстве делали операцию по поводу фимоза: отрезали крайнюю
плоть.
Все сходилось.
Поэтому он сильно нырнул и поплыл от берега.
Вынырнул далеко-далеко, у маленького острова.
Выбрался на берег. Лег на камни. К нему подошел мальчик. Дорофеев
по-турецки попросил воды. Мальчик принес глиняную чашку. Мальчик
был слабоумный. Он жил на этом острове с глухонемой бабкой и слепым
дедом. Мать у него умерла, а отец утонул. Мальчик решил, что
Дорофеев – это его отец, который выплыл.
Дорофеев остался жить с ними. Он ловил рыбу и жарил на костре, на
черной шершавой сковороде. Доил козу и делал сыр. Отжимал масло из
оливок. Сидел на берегу, босой, худой и бородатый, и медленно думал
на букву «ж»:
Жажда. Жалость. Желтизна.
Мысли жужжали, как шмели. Потом улетали, и в голове оставалась
волшебная пустота старого винного кувшина, древней амфоры.
Дорофеев запрокидывал голову и глядел в небеса. Синие и глянцевые,
как на рекламном плакате в офисе турфирмы.
- Ну что, берем? – сказала жена. – Давай, решайся, хорошие ведь
путевки. И недорого, вроде.
- А? – очнулся Дорофеев. – Нет, нет. Лучше в Египет.