Толкование на Книгу Иова свт. Григория Двоеслова - Книга XXXV, ч.6.

farisaios — 21.09.2016

Оглавление.
О том, что это за перевод здесь.

(Окончание. Начало: 1, 2, 3, 4, 5)

44. Многие качества теперь необходимы, которые не были необходимы в раю. Сейчас нам требуется добродетели терпения, кропотливого труда в обучении, наказание тела, усидчивость в молитве, исповедь ошибок, потоп слез; ни одна из них не была нужна человеку на самом деле, когда он был только сотворен, потому что по самому своему созданию он уже наслаждался благословением спасения. Горькая чаша нужна сейчас, чтобы больной человек мог быть восстановлен до здорового состояния путем удаления болезни. Но здоровый человек никогда не будет принимать то, что нужно, чтобы выздороветь, он будет прилагать все усилия, чтобы избежать болезни. Поэтому мы должны сейчас проявлять большую ревность, когда мы не сохранили здоровье, которым мы обладали, и стремимся вернуть то, что мы потеряли. И потому, что все эти усилия для нашего восстановления поддерживаются великой помощью в Святой Церкви, имя второй дочери справедливо «пахнет кассией (корицей)». Первая дочь существовала как «День» через достоинства ее создания, а вторая «Кассия» существует благодаря аромату силы милости искупления. Потому сказано через пророка об Искупителе и Его пришествии: Мирра и амбра и кассия приходят из одежд Твоих, от шагов слоновой кости, и дочери царей славят Тебя в Твоей чести [Пс. 44:9][1]. Что может обозначаться названием мирра, амбра, и кассия, кроме сладости добродетелей? Что выражается «шагами слоновой кости», кроме восхождения мудрости, которая светит с большой силой? Искупитель наш, поэтому, когда Он придет, использует мирру, амбру и кассию в одежде Его, потому что Он рассеивает вперед избранных Его, которые Его милостью источают благоухание мирры добродетелей. И в них этот аромат рождается от шагов слоновой кости, потому что их добродетели возникают не из наигранного притворства, но от восхождения верными и твердыми делами. И хорошо приобщается: и дочери царей славят Тебя в Твоей чести. Святые души, которые были выведены древними отцами к познанию истины, восхваляют своего Искупителя, славят Его, потому что они не претендуют на собственные заслуги за все, что они сделали хорошего. Но так как человеческая раса в третьем состоянии, даже когда получает новую плоть в воскресении, вечно прославляет Бога, третья дочь называется Cornustibii[2]. Что выражается «Cornustibii», если не песнопения тех, кто радуется? Это то, что действительно выполняется, как и сказал Пророк: Пойте Господу новую песню [Пс. 149:1][3]. Именно там будет действительно все, где песнь хвалы Богу будет петься не от веры, а от созерцания Его Личности. Там наш Создатель получит от нас истинное прославление, Тот, Кто создал человеческую расу «Dies», затем сделал ее «CASIA» путем искупления и затем «Cornustibii», приняв ее к Себе. Ибо мы были «дневной свет», когда были сотворены, и в настоящее время стали благовонной «корицей», благодаря Искуплению, и должны, наконец, стать «Рогом и трубами», когда придем к ликованию вечного восхваления. Но прежде, чем невеста приходит в брачную комнату, она должна сбросить с себя всякую нечистую жизнь, быть готовой любить Жениха, украсить себя красотой добродетелей. Для этого учится она сама выносить себя на суд внутреннему судьи, и в сокровенных желаниях преодолевает грязные привычки плотской природы. Потому также хорошо приобщается относительно дочерей благословенного Иова:
Стих 15. И не было на всей земле таких прекрасных женщин, как дочери Иова, [Иов. 42:15][4].

45. Души Избранных превосходят по красоте наряда весь человеческий род, который живет по обычаю людей на земле: и чем терпеливее они к внешним скорбям, тем вернее они украшают себя. Потому сказал псалмопевец о Святой Церкви, которая украшена красотой Избранных: Царь возжелает красоту твою [Пс. 44:12][5], о которой добавляется немного после: Вся слава дщери Царя внутри [Пс. 44:14].  Ибо если она будет искать славы во вне, она не будет иметь красоту внутри, которую желает царь. И хотя многие сияют красотой добродетелей, и превосходят достоинства других в совершенствовании своего поведения, некоторые все же не в состоянии достичь более высоких вещей потому, что не осознают своей собственной слабости, хотя отдыхают в ее мягком лоне. Но и их, которые обладают прочностью, чтобы избежать грехов, хотя они не совершенствуются в более высоких вещах, Бог милостиво принимает и допускает их к Себе в той мере, в какой они заслуживают. Потому также следует:
И дал им отец их наследство между братьями их [Иов. 42:15][6].

46. ​​За заслуженную идеальность их называют красивыми; но и некоторое несовершенство они также получают, как если бы они были слабы, названное «наследство между братьями их». По практике жизни в прежние времена женщины не признавались как наследники среди мужчин, потому что тяжесть Закона выбирала сильных и презирала слабых, и поддерживала тех, кто был строг и силен, а не тех, кто был милостив. Но с приходом нашего милостивого Искупителя, каждый, кто сознает свою немощь в раскаянии, приобщается к получению небесного наследия. Наш Отец предоставил женщинам такое же право наследования, как и мужчинам, потому что на фоне сильных и совершенных, Он признает слабых и немощных в их праве на долю небесного наследства. Потому Сама Истина говорит в Евангелии: В доме Отца Моего обителей много [Ин. 14:2]. Ибо есть в истинности много обителей у Отца, потому что в этой равной блаженной жизни каждый получает свое место в соответствии с его заслугой. Но он не чувствует потери от этого несоответствия, поскольку то, что он получил, вполне достаточно для него. Сестры поэтому придут к наследству вместе со своими братьями, поскольку слабые допускаются туда вместе с сильными; так, дабы, если кто через несовершенство не является сильным, он мог через смирение не быть изгнанным из своего счастливого наследства. И тому, что эти обители распределяются каждому по заслугам, учит нас и Павел, когда он говорит: Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе [1 Кор. 15:41]. Далее следует:
Стих 16 и последний. Но Иов жил после этих бедствий сто сорок лет, и видел сыновей, и сыновей его сыновей, до четвертого колена, и он умер стариком и насыщен днями [Иов. 42:16-17][7].

47. В Священном Писании человек не будет описан, как «насыщенный днями», если он не является тем, чье поведение восхваляют в том же Писании. Ибо пустые дни у того, который, даже если он живет очень долго, теряет время своей жизни в суете. Говорят «насыщенный днями» только о том, чьи дни не прошли мимо, и не сошли на нет, а в результате ежедневного труда добрых дел, даже после того как они прошли, были оценены Судьей.

48. Но еще есть некоторые, кто хотел бы интерпретировать эти вещи так, как принято для Святой Церкви (чьим желаниям мы должны мгновенно подчиниться, и многократно возрадоваться их желанию духовного понимания). Поэтому мы умножим четырнадцать на десять, и получим число сто сорок.  Жизнь Святой Церкви по праву считается состоящей из десяти и четырех, потому что, сохраняя Заветы, живя как в соответствии с десятью заповедями Закона,  так и в соответствии с четырьмя книгами Евангелия, она осуществляет высокое совершенствование. При том, что апостол Павел написал пятнадцать посланий [Имеется в виду Послание к Лаодикийцам[8] (Кол. 4:16)[9], которое, как некоторые полагают, является Посланием к Ефесянам. Эта территория включала в себя и Лаодокию. Некоторые отцы цитируют Послание к Ефесянам, как к Лаодакийцам. Существует несколько таких текстов, один из которых принадлежит Маркионитам, но отвергается Св. Епифанием][10], все равно Святая Церковь не сохраняет более четырнадцати, для того, чтобы знаменитый учитель мог указать самим числом своих посланий, что он открывал тайны одновременно и в Законе и Евангелии. Но о блаженном Иове хорошо сказано, что он «прожил» после его бичевания, потому что Святая Церковь тоже сначала была поражена бедствиями, а затем укрепилась путем совершенствования жизни. И она видит также своих сыновей, и сыновей ее сыновей даже в четвертом поколении, потому что в этой жизни, которая проходит разбитая на четыре времени года, она видит ежедневно детей, родившихся в ней от уст проповедников, из года в год и до конца мира. И это не будет противоречить истине, если мы скажем, что течение времени обозначается сменой поколений. Что же такое преемственность поколений, если не своего рода побег (росток) расы? И когда виночерпий царя Египетского видел сон, где выросли три побега, Иосиф, который был наделен даром объяснения снов, заявляет, что три побега означают три дня [Быт. 40:10-12][11]. Если, следовательно, время трех дней выражается тремя побегами, почему также четыре поколения не могут означать четыре времени года, т.е. круговорот времени? Святая Церковь, поэтому, видит своих сыновей, когда она видит потомство верующих. Она видит сыновей своих сыновей, когда она видит, что сыновья родили в вере тех же верных. И она умирает также старая, насыщенная днями, потому что в свете, который следует в качестве награды за ее ежедневные дела, переборов искушения, она изменяется в нетление для небесной страны. Она умирает именно насыщенная жизнью, так как ее дни не прошли мимо, и создали крепкий фундамент для воздаяния за ее праведные дела. Она умирает полная дней, поскольку в этом переходном состоянии заработала вечное. Потому также сказано Апостолом: Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную, [Ин. 6:27]. Святая Церковь, поэтому, не теряет ее дни, даже когда она покидает временную жизнь. Потому что она находит свой свет, с избытком умноженный в ее избранных, и тем более осторожно и с тревогой она теперь охраняет себя в них от всех искушений. Церковь не теряет ее дни, потому что она не пренебрегает рассматривать себя настороженно с каждым днем ​​в этой жизни, и не отягощает себя любой ленью во всех вещах, которые она в состоянии выполнить. Потому справедливо то, что сказал о ней Соломон: Она размышляет над устроением дома своего и не ест свой хлеб в праздности [Притч. 31:27][12]. Она размышляет над устроением дома своего, потому что она точно проверяет все мысли ее совести. Она не ест свой хлеб в праздности, ибо то, что она узнала в ее понимании Священного Писания, она ставит перед глазами судьи, демонстрируя в своих поступках. Но она, как сказано «умрет», потому что, когда созерцание вечности впитает ее, это сделает ее полностью мертвой и нечувствительной к превратностям изменчивости, так что, любому, кто живет в ней, не будет преград в остроте внутреннего видения. Она тогда вернее видит внутренние вещи, чем более она мертва к окружающему тленному миру. Давайте будем считать, что данная смерть в полноте дней, произошла с благословенным Иовом, который на самом деле один из членов Церкви; и будем уповать, что это произойдет для всей Церкви в ее полноте; для того, чтобы правда истории могла быть поддержана, пророчество о том, что состоится, не может быть недействительным. Ибо, желанные добрые дела, которые мы узнаем из жизни святых, сами по себе ничто, и если они не содержат Таинств, они имеют очень мало значения. Пусть жизнь доброго человека, описанная Святым Духом, светит нам в своем духовном значении, и все же пусть духовное объяснение не позволяет нам отойти от веры в реальную историю. Это необходимо для того, чтобы ум мог более прочно зафиксировать свое понимание, и тем больше надежды связало его с будущим, и больше веры - с прошлым, когда мы стоим на полпути между ними.

49. Поскольку эта работа завершена, я вижу, что я должен вернуться к себе. Для нашего ума, даже когда он стремится сказать что-то правильное, очень  много добавляется от себя. Ибо, когда мы думаем о том, как наши слова произнесены, мы рисуем узор слов из себя. Поэтому я должен вернуться от внешнего произнесения слов в свое сердце, чтобы призвать вместе мысли и сердечный взгляд на своего рода совет, и изучить все еще раз, для того, чтобы я мог там увидеть, сказал ли я неосторожно неправильные вещи, или сказал правильные вещи, но неправильными словами. Правильная вещь справедливо сказана, только если тот, кто говорит, стремится тем, что он говорит, угодить Ему Одному,  от Которого он получил это. И хотя я не думаю, что все, что я сказал, неправильно, но я не могу утверждать, что я не сказал ничего неправильного вообще. Но если я сказал любые хорошие вещи - то дар свыше, и я исповедую, что это истинно моя вина, если я сказал что-то недостаточно хорошо. Вернувшись к себе, и отложив в сторону листья слов и ветви предложений, когда я внимательно всматриваюсь в самый корень моего намерения, я думаю, что я хотел угодить этим Богу. Но желание человеческой похвалы, каким-то тайным образом все равно смешивает себя с этой целью, с которой я начинал - угодить Богу. И когда я рассматриваю это медленно, в конце концов, я вижу, что те вещи, которые я начинал по одному, я делаю по другому. Желание человеческой похвалы, тайно присоединяет себя, и встреча с ним, как бы на пути, часто искажает наше намерение или дело, которое действительно было начато на глазах Бога. Как еда сначала берется действительно в силу необходимости, но когда чревоугодие украдкой вползает, как это в настоящее время есть, удовольствие от еды смешивается с необходимостью. Потому это часто бывает, что мы заканчиваем уже ради удовольствия телесные омовения, которые мы начинаем ради здоровья. Надо признать, поэтому, что неправильное намерение, которое ищет человеческой похвалы при помощи даров Божьих, иногда коварно сопровождает наше правильное намерение, которое стремится угодить Богу. Но если мы строго проверяемся на этих точках Богом, то какое безопасное место остается для нас, когда видно все наше зло, и те вещи, которыми мы обладаем и считаем хорошими, никак не могут Им быть сочтены хорошими? Но я считаю, что это стоит всего моего времени, чтобы раскрыть без колебаний для ушей всех моих братьев, что я тайно обвиняю в себе. Ибо поскольку в моей работе я не утаивал, что я думал, на моей исповеди я не скрою то, от чего я страдаю. В моей работе я изложил полученные дары, и в моей исповеди я обнаруживаю мои раны. В этом мире много начинающих детей, которых могут научить мои слова, и много великих, которые могут посочувствовать мне в моем горе, которое я открыл им. В обоих случаях, я помогаю, насколько я могу, одним братьям моим, и уповаю на вторых. Одним я сказал в моей работе, что делать; другим я явил мое признание в немощи. Одни, я надеюсь, найдут целительное средство в моих словах; от других я не скрываю терзания моих ран. Я молюсь поэтому, что каждый, кто читает эти книги, помолиться за меня перед строгим Судьей утешительной молитвой, и смоет своими слезами каждую скверну, которую он обнаружит во мне. Но сравнивая помощь от молитвы, и помощь от моей работы,  мой читатель, конечно же, превосходит меня в своем воздаянии, если читая мои слова, он дает мне свои слезы обо мне взамен.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив