Тектоника распада (1)

el_murid — 19.04.2015

Через несколько недель выходит наша совместная с моим киевским знакомым книга. Собственно, она уже в печати, и выйдет в конце апреля - начале мая. Однако я упорно пытаюсь сложить воедино десятки разрозненных текстов еще одной книги, в которой пытаюсь сравнить происходящее в Ираке и на Донбассе с точки зрения эффективности управления процессами и поставленными целями. В общем-то, поэтому я пока выпал из пространства.

Здесь вступление к этой книге. Оно почти готово, хотя даю его с некоторыми сокращениями:

"...Владимир Путин в своем Послании Федеральному собранию 25 апреля 2005 года назвал распад Советского Союза крупнейшей геополитической катастрофой 20 века. Естественно, нет никаких сомнений в правоте этой оценки, тем более для нас — жителей и бывших граждан СССР.

Однако мы живем еще в одну эпоху, в которой происходит менее заметный, но еще более тектонический процесс катастрофы, происходящей с глобальным миром, установившимся после крушения Советского Союза. Причина этой катастрофы была названа довольно давно и описана весьма детально разными исследователями и учеными. Сошлюсь на цитату Сергея Переслегина, благо он обладает способностью весьма кратко упаковывать сложные смыслы:

«...Особенностью индустриальной экономики является ее принципиально кредитный характер, проще говоря – наличие ссудного процента. Это обстоятельство приводит, во-первых, к инфляции – возрастанию денежной массы и обесцениванию накопленных сокровищ. Во-вторых, к появлению в экономике инновационных элементов, созданию новых стоимостей. В-третьих, к экстенсивному росту рынков. Индустриальная экономика обречена расти. Через кризисы, через войны, через длинные циклы, но – обязательно расти.

Для роста нужны ресурсы: сырье, люди и рынки. И то и другое, и третье подразумевает пространство, свободное от индустриального производства. И вся история индустриальной фазы – это своеобразный «бег к морю», к границам мира обитаемого.

Мир оказался конечен, и волна индустриализации некогда выплеснувшаяся из Европы, «отразилась от его краев». Возникло стационарное состояние, не заключающее в себе никаких интенций пространственного развития...»

Говоря иначе, кризис глобальной экономики (а значит, и глобального мира) объективно неизбежен и неотвратим в рамках существующей геоэкономической и соответствующей ей геополитической модели, ставшей основой нынешней версии глобального мира. Географическое пространство планеты конечно, а соответствующие современному уровню развития технологии не позволяют проводить экспансию в иные пространства — океан и космос, поддерживая экстенсивный рост глобальной экономики.

Естественно, возникла необходимость построения моделей выхода из существующего кризиса, позволяющие обойти возникшее противоречие. Недостатка в них нет, однако, если отсеять заведомо нереализуемые и не выдерживающие сколь-либо серьезной критики, можно увидеть, что все они в конечном итоге сводятся буквально к нескольким построениям. Можно выделить три ключевых сценария, которые в разном виде и в разных комбинациях прослеживаются у разных исследователей.

Первый сценарий — прямое решение. Грубое и неэффективное, невероятно затратное, однако оно уже имело место, и мы, собственно, живем в рамках последнего из этих решений. Это сценарий повторения накопленного ранее опыта через глобальную военную катастрофу, главной целью которой является перераспределение ресурсов в пользу победителей (что предопределяет бескомпромиссность глобальной войны и обязательное доведение ее до полной победы одной из сторон или коалиций сторон).

Сопутствующей задачей глобальной войны является деструкция материальных ценностей: своеобразная «расчистка» строительной площадки для нового глобального мира.

Два других сценария являются разными видами непрямого решения проблемы. Второй сценарий — выход из рамок индустриальной экономики и построение новой (в разном прочтении ее называют либо постиндустриальной, либо неоиндустриальной). Новая экономика, естественно, должна быть построена на новых принципах, которые исключают возникновение противоречия, связанного с необходимостью расширения индустриальной экономики и географически конечным миром. Естественно, что новая экономика будет иметь собственные проблемные места и свои уникальные противоречия — но пока нет общего понимания того, какой именно должна быть она (и соответствующая ей политическая картина мира), бесперспективно обсуждать ее проблемы и достоинства.

Тем не менее, логика в этом сценарии присутствует — если нет возможности без глобальной войны разрешить возникший системный кризис, нужно создать новую систему, свободную от противоречий предыдущей.

К сожалению, такой сценарий хотя и выглядит крайне соблазнительным, без катастрофы иного рода реализовать его невозможно по вполне объективным причинам. Можно это проиллюстрировать известным примером исчезновения динозавров. По какой-то причине условия жизни на планете перестали соответствовать тем, в которых относительно комфортно существовали тысячи и тысячи разнообразных видов этих животных. Они практически мгновенно по любым историческим масштабам вымерли — и их ареал обитания заняли другие животные, для которых новые условия оказались вполне приемлемыми.

Для этих животных (которые существовали и во времена динозавров) наступил расцвет, но для динозавров история всё равно закончилась трагически — буквально считанные единицы видов сумели приспособиться, выжить и видоизмениться.

Мы сегодняшние в этом сценарии и есть те самые динозавры. Для какой-то будущей экономики и живущих в ней людей новый мир станет комфортным и просторным, но большинство нас обречены в процессе перехода остаться навсегда в прошлом.

Речь не о массовом вымирании людей — речь идет о тотальной дезадаптации и социальном деклассировании огромных масс. Если, к примеру, будут созданы технологии производства мяса, не требующие современных методов выращивания скота (к примеру, выращивание белковой массы в каких-нибудь автоклавах), для всего человечества это будет благом — исчезнет угроза голода, животные белки станут более доступны. Однако для людей, занимающихся сегодня сельским хозяйством, это станет социальной катастрофой. Хорошо, если речь идет об отдельной отрасли и о не очень большой группе населения Земли. Различные программы социальной адаптации могут им помочь. Но при смене сценария развития глобальной экономики подобная судьба будет ожидать огромные массы населения всей планеты. Это и есть ключевая проблема такого сценария. Возможно, он будет описан гораздо более подробно и будут найдены способы преодоления видимых на поверхности проблем, но все они крайне сложны и серьезны, чтобы безоглядно проектировать новый мир согласно этого сценария.

Пока, к сожалению, он выглядит не слишком разумным, так как в конечном итоге проектирует столь же катастрофические последствия, что и высокотехнологичный глобальный военный конфликт — даже если не учитывать применение оружия массового поражения. А в Третьей мировой войне его применение, пусть и на локальных уровнях, станет практически неизбежным. Поэтому второй сценарий — через стремительное (а оно не может быть иным — времени практически нет) проектное эволюционирование глобальной экономики — тоже не слишком впечатляет своей эффективностью, то есть соотношением затрат и возможного результата.

Советские фантасты Стругацкие, которые могут считаться полноценными футурологами, исследовали эту проблему в своей книге «Волны гасят ветер», в которой эволюционировавшая часть человечества существовала параллельно остальному, после чего просто покинула Землю, оставив своих «прародителей» на прежней эволюционной ступени. К сожалению, сейчас улететь куда-то и оставить все проблемы позади невозможно.

Говоря иначе, всеобщей эволюции в этом сценарии не предвидится — эволюционирует лишь небольшая часть нынешнего мира.

Остальная все равно в том или ином виде обречена. Неизбежно произойдет классический двухстадийный процесс, известный по процессам взаимодействия структур — вблизи точки динамического равновесия произойдет разрушение предыдущей структуры, в которую затем будет индуцирована созданная в этот момент структура более высокого порядка. Но опять же, сугубо с житейской точки зрения, для привычного нам мира это все равно означает катастрофу и разрушение. На бытовом и житейском уровне это выльется в скачкообразный рост социальной энтропии — то есть, меры человеческого страдания, и львиную долю ресурсов, которые требуются для проектного строительства нового мира, придется затрачивать на преодоление этого страдания. Возникнет неустойчивая ситуация, когда ресурсный дефицит и неизбежные ошибки при воплощении проекта могут привести к краху проекта и неизбежной после этого общей деградации системы.

На самом деле не сказать, что даже такое крайне нежелательное развитие событий станет концом человечества. В обозримой истории уже были такие ситуации. Римская империя, достигнув системного кризиса в своем развитии, не смогла преодолеть противоречий роста и пала (вначале ее Западная часть) под натиском варваров, что привело к тысячелетию Средних веков, завершившихся лишь с эпохой Возрождения, которая смогла достичь лишь самой низкой точки развития Римской империи.

Примерно так же сегодня молодая 20-летняя Россия гордо рапортует о том, что вышла на уровень развития СССР 1991 года, скромно умалчивая о том, что 1991 год — это год разрушения Советского Союза и самая низкая точка его развития перед крахом. Точка, с которой и была запущена «крупнейшая геополитическая катастрофа века»..."

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив